Сладкий обман
Шрифт:
Глаза у меня застлала темная пелена, и я со всей силы швырнула конверт с деньгами ему в лицо.
— Вон из моего дома, пока он еще мой! Убирайся со своими жалкими подачками!
Он нагнулся и подобрал деньги.
— Что ж, отнесу твоей маме и возьму расписку с нее.
— Не смей впутывать мою маму! — Я уже топала ногами от ярости.
— Ты мне выхода другого не оставляешь.
Сволочь! И тут рассчитал.
Вырвав из блокнота листок бумаги, нацарапала ему расписку. Он внимательно прочитал ее и убрал в бумажник.
— Теперь убирайся!
Он ушел. Я забилась в угол дивана. Ощущение, будто меня изнасиловали в особо циничной форме. Слез не было. Лишь жгучий стыд и злость. Я кляла себя за собственную беспомощность. Не могу защитить ни себя, ни сына! Михаил оборачивает все против меня! Любой мой шаг!
А мне-то казалось, что так хорошо подготовилась к разговору! Вот придет и растопчу его! Но растоптали меня. Легко так! Лихо! Я даже не смогла оказать достойного сопротивления, только кричала. Ни одного веского аргумента не нашла. А он в ответ лишь посмеивался и плевал на меня!
Даже Дуське звонить не хотелось. Ничего, кроме того, что знаю сама, она мне не скажет. С кем же поговорить? С кем-то обязательно надо, иначе сойду с ума! Сергей? Только не он. Юра... Удобно? Но пальцы мои уже сами набирали его номер.
— Катя? — радостно откликнулся он. — Как дела?
Я всхлипнула:
— Плохо, ужасно плохо.
— Вы где?
— Дома.
— Пять минут подождете? Я сейчас к вам приду. Я напротив. Во дворе. Как хорошо, что не успел уехать. В машину уже садился. Прошу вас, пожалуйста, подождите меня!
— Жду.
Надо привести себя в порядок, но сил нет. Ах, да какая разница! Главное, он придет. Снедавшие меня ярость и боль неожиданно отпустили, оставив после себя лишь тупую усталость.
В дверь раздались три настойчивых звонка. Я распахнула ее. Он, запыхавшись, влетел в квартиру.
— Вы одна?
Я кивнула.
— Катя, на вас лица нет. Что он вам сделал?
Слезы брызнули у меня фонтаном из глаз. Я вдохнула и никак не могла выдохнуть. Юрий крепко обнял меня, прижал мою голову к груди и, нежно гладя по волосам, тихо приговаривал:
— Ну, успокойтесь, не надо, не стоит он таких слез.
А я все рыдала и рыдала. Никак не могла остановиться!
Юрий довел до кухни, налил воды, дал попить. «Ситуация повторяется, — подумала я, — только роли поменялись: теперь он меня успокаивает».
Наконец, я перестала всхлипывать, разомкнула его объятия и ушла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало. Кошмар! Тушь растеклась по всей физиономии. Умылась, но краситься снова не стала.
Вернулась
— Да, понимаю, противно, — когда я, наконец, умолкла, тихо сказал он. — Тупиковая ситуация. Настоятельно рекомендую вам нанять адвоката. У меня, кстати, есть. Хороший знакомый. И очень надежный. Ни одного процесса пока не проиграл.
Несмотря на трагизм ситуации, я не смогла сдержать улыбки.
— Да нет, я совершенно серьезно.
— Юра, не обижайтесь. Просто мне вчера одного адвоката рекомендовали точно такими же словами.
— Но мой, действительно...
Я перебила:
— Вряд ли адвокат мне чем-то поможет. Конечно, то, что предложил Михаил, мне очень обидно, но, если трезво взглянуть на вещи, иного выхода, действительно, не остается. Придется переезжать к маме, хоть и страшно не хочется.
— Адвокат вам и в этом случае потребуется, — возразил Юрий. — Чтобы хоть то, что можно, отдали. Иначе, боюсь, вас обманут и при оценке квартиры. Да нервы побережете. Пусть лучше адвокат с вашим мужем общается.
— Разве так можно.
Он ободряюще похлопал меня по руке:
— И можно, и нужно. Нельзя позволять ему дальше над вами издеваться. Хватит с вас и одного раза. — Его лицо на мгновение сделалось злым, затем он снова с участием посмотрел на меня. — Завтра же сведу вас с моим знакомым. Напишете ему доверенность и сможете выбросить эту гадкую историю из головы.
— Как же я выкину, когда у нас общий ребенок! — К горлу снова стали подкатывать слезы. — Он и его у меня фактически отобрать хочет! На все выходные.
Он снова обнял меня за плечи:
— Насчет Тоши не беспокойтесь. Адвокат и за него поборется. В худшем случае оговорит отдельные дни свиданий с отцом. Да и вообще, погодите расстраиваться. У них свой ребенок родится. Может, не до Тоши станет. Но сын-то ваш, насколько понимаю, любит отца. Совсем лишать его встреч с ним тоже неправильно.
— Да я и не собираюсь совсем.
— Тогда, поверьте мне, эта проблема утрясется сама собой. Вот только жаль, я уже мебель обещал людям. А так, если без мебели, хотите, не буду продавать квартиру. Сделаем косметический ремонт, возьмете отсюда часть мебели, что-то докупите и живите.
— Юра, это невозможно! Неловко, да и деньги вам нужны. Вы ведь ее продавать собирались.
Он покачал головой:
— Деньги мне не нужны. Я просто жить в ней не мог, вот и решил, что пора расставаться с прошлым.
— Нет, Юра, все равно невозможно. Ну поживем мы с Тошкой у вас какое-то время, дальше-то квартирный вопрос так и эдак встанет.
Глаза его хитро блеснули:
— Хорошо. Давайте я вам ее продам. За символическую сумму, которую вы мне отдадите, когда сможете.