Сладкий обман
Шрифт:
Я избегала отца, потому что он снова и снова задавал мне этот вопрос.
Каждый день в Италии он приставал ко мне с просьбой осмотреться, пошпионить для него за Ремо и дать любую информацию, которая могла бы ему помочь. Когда я ему отказала, он прервал разговор.
То же самое повторилось на следующий день. И на следующий, пока я не устала от него. Так устала.
Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. Это все слишком.
Я жду, когда придет Камари, наблюдая за тем, как через большие окна моего офиса снова начинает моросить мелкий дождь. Здания в Лондоне словно
Стук в дверь прерывает мои размышления.
— Войдите.
Дверь со щелчком открывается, а затем мягко закрывается.
Я оборачиваюсь: ко мне идет Камари. Ее красивый черный костюм только подчеркивает ее золотистый цвет лица и черные волосы, которые смотрятся на ней просто потрясающе.
— Как все прошло? — Она вздергивает брови, в ее глазах появляется дразнящая искорка. — Что-нибудь случилось? Что-нибудь вообще?
Я вздыхаю, качая головой. — Не совсем. Он вроде как ушел после первого дня, и я его почти не видела. Мы сталкивались всего пару раз.
— Ну, все мы с чего-то начинаем, верно? — Она садится напротив моего стола.
— Хорошо. Что тебя беспокоит? — спрашивает Камари.
Я сижу на своем стуле, бездумно рисуя пальцем круги на столе.
Она вопросительно поднимает бровь, когда я поднимаю на нее глаза.
— Бумажка упала, когда в меня залетела птица, когда я стояла на балконе своей спальни. Я подняла ее, думая, что Ремо оставил там что-то. Но он не оставил. Это была записка для меня. И… почерк был знакомым. Когда я прочитала послание, стало ясно, кто это был.
Я сглотнула. Разговор идет в том же ключе, что и все последние три года.
Как моя следственная группа могла не найти человека, который преследует меня уже три года?
Глаза Камари расширяются, и она моргает. Она слишком ошеломлена, чтобы говорить.
— Аврора, — выдохнула она, ее рот то открывался, то закрывался.
— Я не знаю, как он узнал об этом. Я никому ничего не рассказывала. Ремо сказал мне только в тот день, когда мы собирались ехать, так что я не знаю, как это произошло. Мы полетели на его частном самолете, потом на его личном транспорте. Использовались его водители, его деньги, так что я не знаю…
Страх закрадывается в меня, руки дрожат на столе, и я убираю их под бедра.
— Ты сказала своему агенту? Офицеру, который расследует твое дело?
Я качаю головой.
— Чего ты ждешь?
Она наклоняется вперед, ее глаза расширены, когда она осматривает меня, как бы пытаясь найти какие-либо повреждения.
— Я скажу. Я только что пришла.
На секунду между нами воцаряется тишина. Камари проводит рукой по вьющимся волосам, откидывает голову назад и смотрит в потолок.
— Мне страшно, Камари. Я больше не знаю, что делать. У кого просить помощи, у кого искать защиты. Если это разнесется по СМИ, люди начнут думать, что это нормально — вот так вторгаться в мою личную жизнь.
Камари хмурится, продолжая смотреть в потолок, а я смотрю на экран своего компьютера.
— Ты спросила Ремо? — наконец спрашивает Камари, садясь прямо.
Я качаю головой.
— Нет. Я знаю, я сказала тебе, что заставлю его полюбить меня или терпеть, потому что не могу целый год жить с человеком, который мне не нравится. Я знаю, что пытаться найти любовь в такой ситуации неправильно, так что я не буду беспокоиться. Я буду сохранять дружеские отношения, пока брак не закончится. Я не хочу все испортить… навязать ему это, заставить его думать, что он должен приложить усилия к этому браку, чтобы сделать меня счастливой, или что я прошу защиты у него, у всех, потому что он мне нравится, а это не так.
Мой голос понизился до шепота. — Я и так ему не нравлюсь.
— Не говори так. Что ты вообще сделала, чтобы ему не нравиться?
Когда я смотрю на нее, она не выглядит так, как будто верит мне.
Из меня вырывается невеселый смешок.
— Дай подумать… Я все время смеюсь? Когда я улыбаюсь, он буквально хмурится и отводит взгляд. Я называю его красавчиком, как прозвище, и у него на лице появляется выражение отвращения. Он избегает меня, как будто у меня какая-то болезнь.
Камари поднимает бровь.
— Я даже принимаю душ дважды в день!
Камари вздыхает, ее глаза наполняются беспокойством. Она смотрит на меня, словно не зная, что сказать.
— Не заходи так глубоко, чтобы не пораниться. Пожалуйста, не делай этого с собой, Аврора. Ты знаешь, что заслуживаешь абсолютного мира.
Слезы жгут мне глаза, и я даю ей дрожащую улыбку.
— Посмотри, как ты заботишься обо мне.
В ответ я получаю улыбку и закатывание глаз.
— Я знаю, что он другой. Вокруг него всегда что-то таится, он постоянно анализирует все вокруг, пытается понять, что я делаю. В его отношении ко мне есть какая-то горечь, но ведь каждый заслуживает шанса, не так ли?
— Нет. Они не хотят, а ты слишком добра.
Камари сузила глаза.
Нет. Я ни при каких обстоятельствах не должна быть любезной с Ремо, когда он так избегает меня.
— Расскажи мне о покупках, которые сделал Рауль, — говорю я. Я не хочу превращать эту встречу в вечеринку жалости.
— Я узнала. Он сказал мне, что это для его матери.
— Его матери?
Она кивает, глядя на манекен слева от себя. Куски ткани, едва прикрепленные булавками, падают с него.
— Да, чтобы она могла подарить все это его сестре. Подарки от него для нее, — бормочет она, ее плечи напряжены.
Она ожидала чего-то другого?
— Ты что-то не договариваешь, Камари?
Она переводит взгляд на меня. — Да ладно. Мне нечего тебе рассказать. Моя жизнь довольно скучна. Думаю, ты даже можешь услышать сверчков с моей стороны.
Я прикусываю губу, чтобы не дать улыбке озарить мое лицо. Она выглядит так, будто ненавидит это.
— Он сказал мне, что хочет спросить меня о чем-то, и чтобы я ждала его сегодня возле твоего офиса.
Как по команде, у нее зазвонил телефон. Она мгновенно вскакивает, отвечая на звонок.