Сладкий сон АСМР
Шрифт:
На самом деле Тори считала, что ей очень повезло. Вот Леська, например, несмотря на высшее образование, устроилась консультантом в «Электронику» и рекламировала пылесосы и кофеварки на богатом литературном языке. И кому оно оказалось нужным – это высшее? Из выпускниц филологического факультета, которые, как и Леська, приходили на консультации к Вире, мало кто пошёл в школу. Конечно, каждая когда-то мечтала стать ученым филологом или великим писателем. Но реальность оказалась, как ей и положено, жестокой. Или учить лоботрясов «жи-ши», или – куда придется.
А
Кстати, именно Вира сократила нелюбимое имя Виктория до Тори, избавив от нудной необходимости менять его в ЗАГСе. Разрешила эту проблему в первый же день знакомства легко и непринужденно, так же как сама в незапамятные времена превратилась из громоздкой и чопорной Эльвиры в элегантную, моложавую Виру. Пусть в документах остались нелюбимые имена, но кто каждый день заглядывает в документы?
– Так что случилось? – уже менее раздраженно спросила начальница. – Ты сама не своя.
– Леська пропала, – призналась Тори. – На звонки не отвечает. Я была в «Электронике», но там сказали, что она, никого не предупредив, уже несколько дней не появляется на работе. Они очень злы на нее. Вот-вот уволят.
Вира знала про уход Леськиного мужа, как и все, что так или иначе происходило вокруг Тори. После оформления очередной главы они всегда садились пить чай с бубликами, и девушка рассказывала о случившемся за то время, пока не виделись. Вира, вынужденная вести затворнический образ жизни, жадно интересовалась всем, что происходит за пределами ее квартиры.
Она покачала головой.
– Не похоже, чтобы Леся ушла в загул.
Тревога от ее слов усилилась.
– Вот в том-то и дело, – горячо подхватила Тори. – Леська может наворотить каких-нибудь глупостей от эмоций…
Она представила, как Иван ползает на четвереньках перед спущенными колесами, чтобы оценить масштаб трагедии.
– Да, кое-что может… Но напиваться и бросаться в сомнительные компании не станет. Я ее знаю стопятьсот лет, и во всем, что касается работы, она всегда была более чем ответственная.
С Вирой приходилось переходить на «приличный» язык. «Более чем ответственная» – вот это Тори бы никогда не произнесла за дверью ее квартиры.
– А ты была у нее дома? Разговаривала с соседями?
Тори кивнула и тут же покачала головой. К Леське вчера вечером забегала, но постояв у закрытой и не отвечающей на звонок двери, ретировалась восвояси. С соседями не говорила.
– Нужно всех опросить, – констатировала Вира.
Она отложила кипу только что отпечатанных листов на столешницу старого бюро и заскрипела креслом,
– И с бывшим мужем… Знаешь, такое бывает… Супруги помирились и устроили себе новый медовый месяц.
Тори вздохнула.
– Честно говоря, у меня была мысль позвонить Ивану, но всю прямо выворачивает, как только подумаю об этом. Я на него очень зла.
Вообще-то измена Ивана и уход от Леськи казались явлением очень странным. Леськин бывший был типичным айтишником, не от мира сего. Диванный хомячок, круглосуточно погруженный в ноутбук, в вечно растянутых футболках и очках немыслимых диоптрий, глухо скрывающих его глаза – зеркало души – от окружающей действительности.
Тори раньше и в голову не могло прийти, что Иван способен не только на такую страсть, но и вообще – на любое телодвижение от удобного компьютерного кресла и чашки кофе. Кофе в неимоверных количествах Леська варила ему в старой турке. Вот уж правду говорят о тихом омуте и чертях. Оказывается, в хомячке незаметно рос самый настоящий демон, который, вырвавшись однажды на свободу, сокрушил все вокруг себя. Тихая семейная гавань рухнула под его напором, придавив обломками подругу.
И зла Тори была на него не столько даже за сам факт обрушения семьи, но в большой степени за коварство.
– Позвони ему, деточка, – сказала Вира. – Не хочу тебя пугать, но, возможно, придется обратиться в розыск. Сколько времени прошло?
Тори смутилась. После последней встречи оставалась обида на Леську, поэтому ждала, что та свяжется первая. А потом, когда жгучая стадия угасла, она немного замоталась. В общем, Тори не знала, сколько точно дней прошло с того времени, как Леська пропала с горизонта.
Глава вторая. Русалки и самолеты
Когда долгая трель звонка опять не дала никаких результатов, Тори зачем-то принялась молотить кулаками по входной двери. Это было безнадежно и глупо, но ничего больше она придумать в тот момент не могла. От солнечного сплетения поднималось липкое беспокойство, которое с каждой минутой переходило в страх.
Соседка выглянула на лестничную площадку – сначала чуть приоткрыв дверь, а увидев знакомое лицо, вышла совсем.
– Тори? – встревожено спросила она. – Почему ты так колотишься в квартиру Олеси?
– Нина Ивановна, – опомнившись, девушка потерла отбитые костяшки.
Они покраснели и болели, но Тори заметила это только сейчас.
– Вы не знаете случайно, где Леся?
Нина Ивановна покачала головой и задумалась:
– Несколько дней назад ее видела. Столкнулись на лестничной площадке. Поздоровались. А что такое?
– Я уже дня три дозвониться не могу…
– Не знаю, – Нина Ивановна встревожилась. – Тихо было, ничего такого. Два месяца назад тут молнии искрили, когда они с Иваном разбегались, весь дом наблюдал «боксеры» и майки Ванины, летающие по двору. Олеся с балкона чемодан вывернула прямо под окна, часть белья на ветвях повисла, так новогодними украшениями и маячили, пока небольшой ураган с дождем не случился…