Сладкий яд или я на все согласна. Часть 2

Гетта Юлия

– Я – нет. Действий не предпринимал, - последовал незамедлительный ответ.

– Странно… - протянула я.

– А что такое? – с любопытством поинтересовался он.

– Один благотворительной фонд перечислил её маме необходимую сумму, и когда она хотела их отблагодарить, ей там сказали, что благодарить нужно не их, а друзей её дочери. А кроме нас с тобой, никто из её друзей ничего об этом не знал!

– Ох, мама… - как-то тяжело вздохнул Марк.

– Марк?
– настороженно спросила я.
– Ты ведь не обманываешь

меня? Ты точно ничего не предпринимал?

– Да не предпринимал, не предпринимал, - устало повторил он. – Я маму свою попросил. Она у меня в последние годы фанатично вдарилась в благотворительность. И мне ни в чем не отказывает.

– Марк! Боже, какой же ты молодец!!! Я бы тебя расцеловала!!!

– Полегче, птичка. Если Вова сейчас в отключке, это ещё не значит, что можно его сбрасывать со счетов. Второго раза он нам точно не спустит.

– Марк! Я же тебя люблю!
– от радости заверещала я.
– Как друга, разумеется!

– Взаимно, птичка.

Он отключился, а я сияющими глазами посмотрела на Жаннку.

– Это и правда он!

– Господи! Рая! Спасибо тебе огромное!!
– подруга кинулась мне обниматься, но в последний момент опомнилась, увидев мое перекошенное от страха лицо, и снова осторожненько обвила руками за шею.

– Да мне-то за что?
– засмеялась я.
– Это Марка надо благодарить!

– Да, конечно, - засуетилась она, смахнув слезинки радости с глаз, и доставая из кармана свой мобильный.
– Продиктуй-ка мне его номер?

– Хорошо, записывай. Думаю, он не будет возражать против того, что я дала тебе его номер, - резонно заметила я.

– А он симпатичный, этот Марк? – деловито спросила Жаннка после того, как сохранила его контакт в памяти своего телефона.

– Да, очень, - улыбнулась я.
– А почему ты спрашиваешь?

– Собираюсь отблагодарить его, как следует, - загадочно ответила подруга, интригующе вздернув вверх свои брови.

– Ты серьёзно?!
– кажется, я даже немного смутилась, когда поняла, на что она намекает.

– Серьёзней некуда, подруга, - уверенно заявила она без намека на улыбку.
– Ты даже не представляешь, от чего он меня спас.

– Могу себе представить, - тихо ответила я, вслед за ней теряя свою веселость.

Хотелось сказать ей, или хотя бы как-то вскользь намекнуть о необычных пристрастиях Марка, чтобы для неё эта новость не стала шоком, но пока я подбирала слова, в палату вернулась моя мама, сделав этот разговор невозможным. Я познакомила её с Жанной, и та, словно смутившись, сразу засобиралась уезжать. А мама, удостоверившись в моем хорошем самочувствии, прилегла отдохнуть на свободную кровать, и уснула.

Наступил тот момент, когда я снова осталась один на один со своими страхами. И, как назло, мне совершенно не спалось. Я места себе не находила от казавшегося бесконечным ожидания. Минуты тянулись мучительно долго, и

в голове бился настойчивый вопрос: вдруг он уже проснулся? Будить маму, чтобы отправить её за информацией, было бы просто варварством с моей стороны. И я не придумала ничего лучше, чтобы выскользнуть из-под одеяла самой, накинуть привезённый мамой халат, и отправиться на разведку, пользуясь тем, что теперь меня некому остановить.

Превозмогая слабость и головокружение, по стеночке тихонько шла, шлёпая тапочками по пустынному больничному коридору нашего отделения. Подошла к стойке медперсонала, за которой сидела, уткнувшись в свой телефон, молоденькая медсестра. Я вежливо покашляла, привлекая к себе её внимание, и поинтересовалась:

– Не подскажете, как найти палату Владимира Лаевского?

Девушка с неохотой оторвала взгляд от экрана своего гаджета, и посмотрела на меня.

– Время для посещений у нас с пяти до восьми вечера, - ответила она с напускной строгостью.
– Вам лучше вернуться в свою палату.

– Вы можете хотя бы сказать, в каком он состоянии?
– не собиралась так просто сдаваться я.

– Кем вы ему приходитесь?
– деловито поинтересовалась медсестра.

– Я его девушка, - не задумываясь, ответила я.

– Информацию о состоянии пациентов мы предоставляем только близким родственникам, - холодно заявила она, демонстративно вернув взгляд в экран своего мобильного.

– Девушка, я все понимаю, - тяжело вздохнула я, чувствуя, что головокружение начинает усиливаться.
– Но я вас чисто по-человечески прошу. Я вторые сутки с ума схожу от неизвестности. Мне нужно знать, что с ним.

– Боюсь, что это невозможно, - медсестра не повела и бровью, оставшись равнодушной к моей тираде.

Ситуация меня возмутила. Ведь я знала, что моя мама без каких-либо проблем узнавала последние новости о его здоровье, и наверняка от медперсонала. Почему же со мной тогда себя ведут настолько принципиально?

– Девушка, я очень вас прошу!
– повысив тон, стояла я на своем. – Поверьте, я не отстану, пока не узнаю, как он!

Но эту барышню, как оказалось, ничем не проймешь, она лишь сдвинула свои тщательно выщипанные брови, и еще строже посмотрела на меня.

– Если вы сейчас же не вернётесь в свою палату, я вынуждена буду сообщить об этом вашему лечащему врачу!

– Да как вы можете?!
– окончательно возмутилась я.
– Вы что, никогда в жизни никого не любили?!

– Что здесь происходит?
– раздался позади меня строгий женский голос.

Я резко обернулась, и увидела взрослую женщину, с приятными чертами лица и красивыми тёмными волосами, собранными в высокую причёску.

– Извините за шум, Елена Сергеевна, - вежливо ответила ей медсестра. – Тут пациентка очень сильно переживает за здоровье вашего сына. Не могу никак убедить её вернуться в свою палату.