Сладкий яд
Шрифт:
Удерживая одно ее запястье, я начинаю трахать ее медленными, размеренными толчками, чувствуя, как стенки ее промежности растягиваются для меня, сжимаются вокруг моей плоти.
– Что ты… – стонет она. Внутрь. – …творишь со мной… – Наружу. – Я не могу насытиться тобой… – Внутрь. – И Карл ждет… – Наружу.
– Подождет. Я завтракаю.
Отпустив ее руки, я приподнимаюсь над нею и продолжаю вторгаться в нее, входя и выходя с каждым разом все дальше. Мои руки
Я прекращаю двигаться. Все мое тело дрожит от мучительной необходимости кончить. Не выходя из нее, я продлеваю пытку, оттягиваю наслаждение, пока она отчаянно крутит бедрами в погоне за своим собственным высвобождением.
– Ронан… Я не могу больше. Мне нужно…
– Трогай свой клитор, Рэйчел. Чувствуй меня в себе.
Глядя туда, где мы соединены в единое целое, я вижу, как она ласкает себя, как поглаживает мой член – покрытый ею, поблескивающий ее страстью. Я испускаю стон. Теряя самоконтроль, начинаю вторгаться в нее снова и снова, погружаясь все глубже и глубже, все сильней и сильней. Я слышу, как стукается о стену спинка кровати, как сердито дребезжит зеркало, висящее на стене, как громко стонут пружины, пока крики Рэйчел становятся громче с каждым толчком.
– Пожалуйста, – молит она хриплым голосом. – Я не могу…
– Можешь. Еще и еще.
Я трахаю ее все сильнее. И когда стенки ее промежности начинают сжиматься вокруг меня, накрываю ее рот своим ртом. Глотая ее крики, я увожу нас за край и кончаю в нее.
Стоя на кухне, мы с Рэйчел наблюдаем за Карлом, который в гостиной просматривает мои фотографии, и ждем, когда он решит мое будущее. Забавно иногда случается в жизни. Каких-то две недели назад я полагал, что достиг дна. Моя жизнь лежала в руинах. У меня была бесперспективная работа и разбитое сердце. Потом я познакомился с Рэйчел, и вот у меня дома находится и оценивает мои работы Карл Брансвик.
Рэйчел подталкивает меня плечом.
– Ты такой тихий. О чем задумался?
Я встречаю ее взгляд и усмехаюсь.
– Вспоминаю о завтраке.
Она улыбается. Забывшись в воспоминаниях о сегодняшнем утре, мы замечаем, что Карл подошел к нам, только в момент когда он оказывается всего в двух шагах.
– Ронан, мальчик мой, Рэйчел не ошибалась. Ты и впрямь очень талантлив. – Он бросает взгляд в сторону Рэйчел. – Милая, ты хорошо себя чувствуешь? Ты вся горишь.
– Просто… здесь очень жарко. Все хорошо. Прошу прощения. – Взгляд ее голубых глаз мягкий и затуманенный. – Мне нужно воспользоваться уборной. – Сделав несколько шагов, она останавливается, поняв, что не знает, куда идти. – Ронан, сюда?
– Давай я тебя провожу. – Я оглядываюсь на Карла, который многозначительно улыбается нам. – Прошу прощения.
Я веду ее за собой и, как только мы выходим из поля зрения Карла, прижимаю к стене, так что бугор у меня в штанах упирается в мягкое, теплое место у нее между ног. По-хозяйски накрыв ладонями ее круглую задницу, я склоняюсь к ее лицу.
– Перестань краснеть, или мне придется взять тебя снова.
–
– Плевать.
Она хрипло смеется.
– Ты еще не наелся? Я еле хожу.
– Нет, Рэйчел. – Прижав нижнюю часть ее тела к себе, я впечатываюсь своим членом в ее модную юбку, покрываю поцелуями ее шею, задеваю губами жемчужины ожерелья, холмики вздымающихся под блузкой грудей. – Даже и близко – нет.
– Ронан, прошу тебя. Будь серьезен. – Она сглатывает. За шею тянет меня к себе, и ее тело, вопреки словам, с готовностью встречает меня.
Я откидываю ее прямые, идеально гладкие волосы в сторону и присасываюсь к ее шее, помечая ее.
– О боже… Да, Ронан. Хорошо. Все потом.
Я отпускаю ее и ухмыляюсь, как последний ублюдок, пока смотрю, как она уходит на подкашивающихся ногах – с горящими глазами, с жаром, разливающимся на щеках.
В гостиной я застаю Карла за разглядыванием очередной фотографии. Заметив меня, он кладет снимок обратно на стол и возвращается на мою крохотную кухню.
– Ты очень талантливый молодой человек. Даже удивительно, что ты так долго не попадался мне на глаза.
– Спасибо. Думаю, я никогда не занимался карьерой всерьез. Всегда на пути вставала жизнь.
Вскоре после того, как я поступил в арт-колледж, моя сестра забеременела. Я был обязан помочь ей и потому отложил свои мечты в дальний ящик. Бросил колледж и устроился на работу. Мы не могли и дальше сидеть на шее у бабушки с дедушкой. Потом, спустя пару лет, в дверь постучался еще один шанс. Эдгар познакомил меня с арт-дилером, которому попалась на глаза и понравилась моя съемка для одного малоизвестного журнала мод. Мы договорились о встрече у него в галерее за день до его отъезда в Милан. Но перед встречей мне позвонили из школы. Олли упал с брусьев на детской площадке и сломал себе руку. Джеки, которая уже начала работать, не могла отпроситься с работы, а наши бабушка с дедушкой навещали друзей во Флориде. Так что я позвонил арт-дилеру, извинился и сказал, что не приду. Мы так никогда и не встретились.
– Ясно… Можно один совет?
– Да? – Я выгибаю бровь.
– Будь с нею добр. Она только что пережила довольно гадкий развод.
Прислонившись к холодильнику, я складываю руки на груди.
– Мы просто развлекаемся, вот и все.
Он снимает свои очки и начинает тщательно протирать их платком.
– Все это весело лишь до тех пор, пока кому-то не станет больно, нет?
– При всем уважении, то, чем мы с ней занимаемся, вас не касается.
– Разумеется, но…
– Она взрослая женщина и знает, что делает.
– Да, но знаешь ли ты?
Я хмурюсь.
– В смысле?
– У меня есть ощущение, что ты ведешь очень опасную игру, Ронан. Такую, которая впоследствии причинит боль многим людям. Знаешь, что я думаю?
– Просветите меня.
Карл смотрит на меня так, словно может видеть сквозь все мои стены.
– Я думаю, ты гонишься не только за славой, но за чем-то еще, что мы с Рэйчел не в состоянии тебе дать. Я могу ошибаться, но это случается редко.
Возвращение Рэйчел вынуждает нас замолчать, и я заставляю себя разжать челюсти, чтобы улыбнуться ей, пока она внимательно наблюдает за нами.