Сладкое искушение
Шрифт:
— Твоя сумка. Собирайся. — Она смотрит на меня, как на сумасшедшего. Я показываю на языке жестов: — "Спрячь рукоять. Идет сын Шакса!"
Анна бледнеет и открывает сумку. Под нашими напряженными взглядами она вынимает мешок с конфетами, отчаянно оглядывается и запихивает его в мусорную корзину. Именно в этом мешке рукоять облетела пол мира и ни разу не была обнаружена сканирующими машинами. Однако, что-то мне подсказывает, что сына Князя Воровства не так-то просто обхитрить.
Мгновение спустя он уже входит в номер с шептуном на хвосте. Марек абсолютно
Оборачивается ко мне:
— Рукоять все время была у нее. Разве ты не знал, что симпатичным мордашкам веры нет? — Он сканирует меня взглядом с головы до ног. От этого парня веет чем-то таким, что я никак не смогу интерпретировать. Нет, он меня не привлекает в чувственном плане. Только вот взгляд у него… он словно пытается что-то до меня донести. Меня нервирует, что он отыскал Меч Справедливости по приказу своего отца, но все тот же взгляд внушает, что в контры с ним вступать не стоит.
Когда Марек с шептуном удаляются, Шакс дает им следующие указания:
— Избавьтесь от него. Если придется — хоть в пустыне закопайте.
Мы лишились своего главного оружия, а саммит вот-вот начнется. В груди просыпается паника, но затем странным образом утихает. Всего один взгляд на Анну, и становится ясно, что ее волнений хватит с лихвой на нас двоих.
Не проходит и часа, как Марек досматривает нас при входе в ночной клуб. И в этот момент я осознаю, что в нем меня смутило — от него не разит злом, ни намека на дурные намерения. Не чувствую я рядом с ним того, что исходит от Князей или сыновей Тамуза и прочих. Марек не торопится, обыскивая меня. Когда металлоискатель реагирует на мои ботинки, он тщательно ощупывает их, заставляя понервничать. Вид у него недоброжелательный, однако, как король по части масок, заявляю — это фальшь.
Несмотря на внешность, я просто чувствую — Марек на нашей стороне. Кажется мне, что рукоять он столь легко обнаружил не просто так, а благодаря наводке Белиала. Когда он поднимает взгляд, продолжая ощупывать мою обувь, мы обмениваемся заметными только нам ухмылками. Он знает, что в обуви есть скрытые отсеки, но не выдает. А лишь поднимается и кивает, чтобы я проходил дальше. И я не задерживаюсь. Мне хочется поделиться своими мыслями с Анной, хоть немного успокоить ее, но это небезопасно. Войдя в клуб, я очень надеюсь, что мои мысли насчет Марека верны. Надеюсь, что сын Князя Воровства заготовил козырь в рукаве и вовремя им воспользуется.
Мне приходится поддерживать себя немного навеселе. Нельзя, чтобы Астероф увидел связь между нами с Анной. Мне бы и хотелось оставаться в трезвом уме, но такова необходимость.
Как отец и предупреждал, он появляется, чтобы проводить Анну на саммит и приписать там себе в заслуги ее "пленение". Он презрительно осматривает ее, а я так и слышу его мысли.
Видок у нее подобающий дерзкой наемнице — вся в черной коже, сапоги на высоких каблуках и распущенные светлые волосы. Подведенные темным глаза и красные губы. И под его взглядом она не тушуется.
Отец бросает в меня колкий взгляд.
— Не это я предполагал, говоря, что ее надо переодеть.
Я не отвечаю. Он берет ее под руку и тащит в сторону вип-комнаты, в которой и состоится саммит. Анна оборачивается, пытаясь перехватить мой взгляд. Ей страшно, но она не отступит. Моя отважная девочка. Другой бы на ее месте, включая меня, всеми силами попытался бы избежать такой судьбы.
Я рядом и никуда не уйду, — отвечаю ей уверенным взглядом.
Гордой поступью отец заходит в мрачное помещение и, одарив Князей надменным взглядом, подталкивает Анну вперед.
— Сядь и жди, разберемся с тобой позже.
Мне так и хочется сжать его тонкую шейку и разобраться с ним прямо сейчас. Чувствую, как Марна легонько проводит рукой по моей спине в попытке успокоить, и мы идем дальше. Вслед за Анной опускаемся на длинные черные скамьи, растянувшиеся вдоль стены. С черного потолка нам подмигивают фальшивые звезды. Остальные Нефилимы также, как и мы, рассаживаются вдоль стен.
Я оглядываюсь в поисках путей отступления. Помимо двери, через которую мы вошли, похоже, есть еще и боковая, скрытая черной занавесью. Но таблички выхода там нет. Клуб подвальный, следовательно, эта дверь может вести в кладовую или уборную. Жаль, нельзя проверить.
Когда появляется Астероф, Марна едва заметно тянется вперед и всматривается в пространство между мной и Анной, проверяя, не увидит ли нашу связь ее отец. Она удовлетворенно кивает, а я облегченно выдыхаю. Никогда так не нервничал, происходящее сейчас в корне отличается от прошлого саммита. И план мы так и не придумали. Не представляю, как мы сможем побороть всех Князей и духов. Анна все время высокопарно разглагольствует о предназначении и судьбе, что эта битва гораздо важнее ее жизни, как и жизни любого из нас, но я не хочу, чтобы она погибла. И да. Я хочу, чтобы все демоны сгинули.
Я никогда не позволял себе представлять жизнь без них, но глядя на то, как одиннадцати из них — всем, кроме Белиала — плевать на то, через какой ад они заставляют проходить всех вокруг, у меня кровь начинает кипеть от желания, чтобы у нас все получилось. Я хочу, чтобы они заплатили за все.
Я сижу очень тихо, под стать остальным Нефам. Всех нас с раннего детства учили не ерзать. Не привлекать внимания, не демонстрировать слабости и не выказывать неуважения. Анна начинает покусывать ноготь и я подпихиваю ее ногу своей. И сразу же она опускает руку себе на колено.
Спустя какое-то время Князь Рахаб выходит в центр и приковывает к себе всеобщее внимание. Он говорит с французским акцентом, чеканя каждое слово:
— Не думал, что когда-то настанет день для такого саммита. Но увы… над нами нависло великое пророчество. — Он кивает отцу. Я напряженно слежу, как отец подходит к Анне и поднимает ее на ноги. У меня перехватывает дыхание, пока я смотрю, как ее тащат в центр зала.
Я смещаюсь на край скамьи.
— Ее знак непорочно бел, — выплевывает Рахаб. — Сперва нам являются ангелы, сохранив тем самым ей жизнь, а затем и ее отец пропадает, избежав допроса. Но мы нашли его отродье, а значит, и его обязательно отыщем.