Сладкое место
Шрифт:
– Это Финн, - произносит он. Нет, это определенно телефонный агент. Я не знаю никаких Финнов.
– Я не собираюсь ничего покупать. Вычеркните меня из вашего списка или я…
– Это Финн, - повторяет голос опять, переставший звучать бархатисто, и скорее напоминает голос разозлившегося человека. – Я остановился в соседнем коттедже. Вы слишком шумите.
– Ох!
– восклицаю я. Совсем забыла про соседей. Когда я покупала этот дом, агент предупреждала меня, что соседний коттедж часто снимают студенты на каникулы. Но я думала, что она имеет в виду весенние каникулы, а не Рождественские праздники. К тому же, какие студенты будут звонить по телефону, чтобы
– Я постараюсь быть потише, специально для вас, мой дорогой. – И представляю себе двадцатилетнего выпускника, не вылезающего из толстых томов русской литературы. Что-то внутри меня понимает, уж если кто-то и знает, что такое много работать, так это я. Но даже я понимаю, что иногда нужно позволять себе отдыхать и расслабляться.
– Хорошо, - отвечает Финн возмущенно. – Мне не хотелось бы звонить еще раз.
– Не беспокойтесь, - отвечаю я, - Вам не придется.
Я вешаю трубку и вылавливаю свой телефон из кармана и начинаю приглушать звук. Затем, я начинаю сомневаться. Это – мои каникулы, со сварливыми соседями или без. Первый раз, за долгие годы у меня появилось время, чтобы отдохнуть. Скоро Рождество. И я совсем не собираюсь встречать его в тишине. Я могу сделать это дома. Поэтому я достаю свой ноутбук из рюкзака, нахожу ту мелодию среди остальных и включаю на полную громкость. Затем я кладу ноутбук рядом со стеной, которая является общей с соседом и начинаю танцевать.
Телефон звонит опять, но в этот раз я не собираюсь отвечать. Я продолжаю танцевать. В ноутбуке начинает играть следующая мелодия, это - сборник еще со времен колледжа. Я уже расправилась с первой бутылкой пива и немного опьянела и почувствовала себя опять молодой и беззаботной. Бедный Финн, подумала я, во время своего танца, когда телефон на полу начинает звонить опять. Студенты должны прежде всего жить, а потом уже корпеть над книгами, подобно заключённым в башне из слоновой кости. Наконец раздается стук в дверь. Через стекло я вижу очертания темной фигуры, высокой и тонкой. Я догадываюсь, что это – Финн. Мне становится интересно, симпатичный ли он. Может, мне стоит отвлечься со студентом в это Рождество? Хотя выпускник колледжа совсем не то же самое, что серфингист из моих мечтаний, но и он сойдет на худой конец. Я ставлю бутылку пива и иду к двери, репетируя свою самую молодую, задорную улыбку, как только может улыбаться девушка, живущая по соседству. Но уголки моего рта опускаются, когда я открываю дверь. Финн – это не просто парень. Он- тот самый парень с заправки. Тот, который покупал орешки.
– Ты? – взвизгнула я, но если честно, его голос звучит не менее возбужденным, когда он увидел меня и закричал:
– Ты!
Я улыбаюсь и стараюсь перекричать музыку:
– Рада тебя встретить здесь. Должно быть ты – Финн.
– Финн Томас, - соглашается он.
– Я – Эвви Лэйн. Могу предположить, что мы –соседи, по крайней мере следующие несколько дней.
Я подаю ему руку. Он пожимает ее твердо, его руки широкие, сильные с заостренными пальцами. Интересно, заметил ли он, какие грубые у меня руки, в маленьких порезах от ножей и огрубевшие после долгих лет замешивания теста и мытья бесконечных тарелок. Но я думаю, ему сейчас не до моих рук. Вместо этого, он хмурится.
– Твоя музыка чересчур громкая. Мне нужно проснуться на рассвете, чтобы отправиться за черепахами…
– Черепахами! – смеюсь я. Мои покровители – черепахи. – Я люблю черепах.
Финн хмурится, глядя на меня. Одна его бровь поднимается в недоверии:
– Ты любишь черепах?
– Да, люблю.
Я не придумываю, у меня на самом деле есть татушка в виде черепахи. Ну, ладно, пусть это будет моей небольшой уловкой. Финн до сих пор хмурится, но уголки его губ понемногу смягчаются.
– Мне на самом деле нужно рано вставать. Они сейчас вылупляются и, если я пропущу это время и не сделаю свои наблюдения…
– Одна бутылка не займет много времени. У яиц же не вырастут ноги, и они не смогут уйти с пляжа, не так ли?
Он смотрит на бутылку пива в моей руке. Я вижу вспышку на его лице и как неожиданно он меняет свое решение. Хотя выражение его лица остается твердым, он не хочет, чтобы я поняла, будто он заинтересован.
– Хорошо, конечно, - произносит он наконец.
Я беру его за его твердую и сильную руку и провожу внутрь.
Мы сидим на диване. Мой ноутбук негромко играет легкие спокойные композиции. Он держит в руках пиво и поворачивает бутылку, рассматривая этикетку.
– Ты исследователь? – спрашиваю я. Он легко кивает.
– Я – доктор морской биологии.
Мое лицо расплывается в улыбке. Это намного лучше, чем студент, изучающий русскую литературу.
– Расскажи мне про своих черепашек, - говорю я, чувствуя, что это самое нелепое начало разговора. Но, каким-то образом, это срабатывает – он начинает улыбаться, правда немного, и ямочки показываются в уголках его губ.
– Морские черепахи Бисса. Исчезающий вид. Очень редкие. Находятся в критическом положении.
– Печально, - отвечаю я и, на самом деле, чувствую это. – В чем заключается твое исследование?
Он открывает рот, чтобы что-то сказать. Потом закрывает его и поворачивается, глядя на меня. Сейчас, даже в приглушенном свете, я могу разглядеть в его теплых глазах крапинки зеленого цвета.
– Тебе же ведь совсем не интересны мои исследования.
Меня это немного задевает, но я стараюсь не показать обиду на лице. За кого он меня принимает? Я смотрю на бутылку пива и вспоминаю наш обмен любезностями на заправке. Конечно, он может подумать про меня все что угодно. Он же не знает, какая я, на самом деле.
– Мне интересно. Я же сказала тебе – я люблю черепах. Настолько, что даже сделала себе такую татуировку.
– Правда? – его брови поднимаются, выдавая его любопытную натуру. – Покажешь?
Я послушно ставлю бутылку на пол и открываю свою рубашку. Там на ребрах, немного ниже бюстгалтера, набита зеленая с синим черепашка, размером немного больше ладони.
– Было чертовски больно. Парень в салоне сказал мне, что не разрешает девушкам делать свою первую татушку на ребрах. Пришлось пообещать ему не плакать. Я и вправду очень сильная. Сказала, что не плакала уже тысячу лет.
– Это – кожистая черепаха. – он протягивает руку и останавливается в замешательстве. – Можно ?
Я удивлена его вопросу, немного неприличному, но он задает его с такой уверенностью, что, неожиданно для себя самой, я соглашаюсь. Финн протягивает руку и дотрагивается до фигурки. Как будто пытается кончиками пальцев прочитать азбуку Брайля, проводя по гладкой коже. Его прикосновение нежное и мягкое, как океанский бриз. Я чувствую, как мурашки бегут по моему животу.
– Мне щекотно, - говорю я, и пытаюсь поймать его за руку. Он поднимает на меня свои глаза. В них уже нет усмешки, а только серьезное выражение. Океан шумит за окном. И мы, двое, дышащие в унисон.