Сладкое желание
Шрифт:
Она знала, что эта их близость друг к другу является вынужденной. Лорд Стрикленд пытался спрятать ее от пасынка. И она была ему за это благодарна. Очень благодарна. Пусть даже она и чувствовала, что может в любой момент потерять над собой контроль.
– Пытаешься попридержать свою находку для себя одного, да?
Знакомый голос пасынка, пусть даже и слегка измененный под воздействием алкоголя, вызвал у нее прилив паники. Грасиэла украдкой посмотрела на него, когда он остановился позади Стрикленда и навис над нею и графом.
Подавив в себе рвущееся наружу всхлипывание,
Затем она слегка повернула лицо на округлом плече графа, радуясь тому, что он спасает ее от встречи лицом к лицу с ее пасынком, стоящим сейчас всего лишь в нескольких футах от нее. А еще она радовалась и кое-чему другому. В отличие от множества мужчин из светского общества он носил одежду без подкладки, и это давало ей возможность хорошо почувствовать своим лбом крепкие мышцы широкого плеча. Его тело было хорошо сложенным, и у нее промелькнула мысль: а как, интересно, он выглядит под вот этой одеждой?
С ее стороны было весьма неуместно думать о нем в подобной манере, но такие мысли тем не менее роились в ее мозгу. «Наверное, это все из-за этого заведения». Из-за того, что она видела и слышала в этой комнате. И все еще слышит. И чувствует. В воздухе буквально витал запах интимной близости.
Это должно было бы вызвать у нее отвращение. Должно было бы вызвать. Но не вызвало. Вместо этого ее тело стало пульсировать, его охватил какой-то болезненный жар. У нее как будто бы началась лихорадка.
Она почувствовала на своем виске дыхание графа, а затем и прикосновение его губ, которые зашевелились, когда он стал отвечать Маркусу:
– Так в этом и заключался смысл прихода сюда, разве не так? Мы пришли сюда, чтобы каждый получил какое-то удовольствие.
Граф говорил тихо, и ей казалось, будто ветерок обдувал ее кожу, но при этом его слова прозвучали достаточно отчетливо для того, чтобы ее пасынок их услышал.
А еще ей показалось, что, произнося эти слова, Стрикленд обращался не к Маркусу, а к ней.
Приоткрыв губы, прижатые к тонкой материи его одежды, она хрипло вздохнула. По ее коже побежала дрожь, которая дошла до ее грудей, и соски напряглись, жаждая удовлетворения.
– Да, именно так, – сказал Маркус, и его бесстрастный голос показался ей таким похожим на голос ее покойного мужа, что у нее во рту появился кислый привкус.
Если бы она не знала, что это говорит именно Маркус, то вполне могла бы подумать, что слышит голос покойного герцога. Эта мысль могла бы остудить ее неуместное возбуждение, но как раз в этот момент Стрикленд положил свою ладонь ей на затылок. Его длинные пальцы проникли в ее полураспущенные волосы и пошевелили копну, так что они полностью распустились и упали ей на шею и плечи. Она осознавала, что он сделал это только для того, чтобы еще лучше скрыть ее, но, с другой стороны, это показалось ей довольно эротичным и смелым. Мышцы ее живота невольно напряглись, когда сильные пальцы графа погладили ей волосы
Даже ее муж – и тот не удосуживался прикасаться к ее волосам. Когда дело доходило до интимной близости, он всегда действовал очень быстро. Прикосновений было мало, причем большей частью он касался ее ниже уровня талии. Грасиэла полагала, что она сама в этом виновата, – полагала так потому, что он ей об этом говорил. Да, он заявлял ей бесчисленное число раз о том, что она недостаточно смелая и активная. Недостаточно возбуждающая. «Ты как какой-то труп, Грасиэла». После такой реплики было уже трудно должным образом настроиться на интимную близость.
Она закрыла глаза, чувствуя, как подушечки пальцев Стрикленда касаются ее затылка, гладят, надавливают. Эти прикосновения подействовали на ее мышцы расслабляюще.
Тяжелое тело опустилось на диван с другой ее стороны, придавив диванные подушки. Ей было понятно, кто это. Маркус. Чтобы это понять, ей даже не нужно было на него смотреть: ей подсказал возникший в животе болезненный спазм. Она вся напряглась, тут же позабыв о тех ощущениях, которые вызвали у нее близость и приятный запах Стрикленда.
Ее пальцы вцепились в руки Стрикленда – так, как будто она нуждалась в том, чтобы ее поддержали и не дали ей упасть.
«Нет, нет, нет. Пожалуйста. Этого всего сейчас не происходит. Не позволяйте этому произойти».
Движения парочки на кровати стали более быстрыми, а издаваемые мужчиной и женщиной звуки – более громкими.
Она вдруг почувствовала головокружение. Она оказалась зажатой. Оказалась физически зажатой между Стриклендом и Маркусом.
Она подняла голову повыше и уткнулась носом в шею графа. Ее губы были все еще приоткрытыми, и она чувствовала солоноватый вкус его разгоряченной кожи. Проведя по ней губами, она задрожала: кожа на его шее была такой теплой и привлекательной! Несмотря на страх, терзающий ее сейчас, у нее возникло какое-то странное – и очень сильное – желание провести по его коже языком, чтобы получше ощутить ее вкус.
К обнаженной коже на ее правом плече прикоснулись пальцы. Прикоснулись лишь слегка, но она сильно вздрогнула. Это были пальцы не Стрикленда: ведь обе его руки уже прикасались к ней. Значит, это были пальцы Маркуса. Она почувствовала, как к ее горлу подступила желчь. Ее пасынок прикоснулся к ней. Ей сейчас станет дурно.
– Пожалуйста… – прошептала она Стрикленду, хотя и осознавала, что он, скорей всего, не услышит ее шепота.
Пальцы Маркуса, ощупывая ее, медленно скользнули вниз по линии ее плеча.
Грасиэлу охватила дрожь. Ей необходимо как-то остановить его. Она знала, что у него возникнет такое же чувство отвращения, как у нее самой, если он вдруг узнает, что прикасается подобным образом к своей мачехе.
Она приподняла голову, тем самым уже едва не выдавая себя. Но какой у нее в данный момент имелся выбор?
Она не могла позволить этому продолжаться, потому что он сейчас начнет прикасаться уже не только к ее плечу.
Внезапно раздавшийся голос Стрикленда заставил ее слегка вздрогнуть: