Сладкое желание
Шрифт:
Она займется тем, что станет прикасаться к своим губам и вспоминать о том умопомрачительном поцелуе лишь тогда, когда окажется в одиночестве.
Они остановились в узком вестибюле. В его дальнем конце виднелась потертая деревянная дверь, которая, должно быть, представляла собой вход для слуг или же для посетителей, которым была нужна б'oльшая скрытность.
Он вздохнул:
– Я никогда не думал, что увижу здесь вас.
В выражении его лица читалось неодобрение.
По-видимому, он улыбался только от упоминания о частых приходах в
Она сделала глубокий вдох через нос, явно чувствуя себя оскорбленной. Кто он такой, чтобы ее осуждать? Ее самая близкая подруга может быть здесь регулярно, а она, Грасиэла, – нет?
Он выпустил ее руку и направился к двери, предполагая, по-видимому, что Грасиэла пойдет вслед за ним.
Она подумала, что сейчас, наверное, подходящий момент для того, чтобы объяснить, что она зашла в «Содом» впервые в жизни, что ей здесь очень сильно не понравилось и что она уже больше никогда не захочет сюда прийти. Однако гордость заставила ее смолчать на этот счет.
Грасиэла пожала плечами:
– То, что мы знакомы уже много лет, еще не означает, что мы хорошо знаем друг друга, лорд Стрикленд.
Он остановился, снова повернулся и посмотрел на нее таким долгим тяжелым взглядом, что она, глядя в его серебристо-голубые глаза, подумала, что он похож на судью, который готовится вынести ей суровый приговор.
– Я теперь лорд Стрикленд, да? Вообще-то, вы раньше называли меня Колин.
Да, это верно, она частенько называла его по имени. Однако сейчас, в данной ситуации, называть его по имени показалось ей неуместным – это ведь стало бы свидетельством того, что они сблизились.
– Мы поцеловались, и я вдруг стал лордом Стриклендом.
В его голосе прозвучала насмешка. Грасиэла предпочла не обращать на нее внимания.
Ну вот, он это сделал. Он упомянул поцелуй. Назвал то событие, которое стало в этот вечер ключевым и которое теперь проигнорировать нельзя. Она вздохнула. Возможно, это и к лучшему. Им необходимо обсудить происшедшее и во всем разобраться.
Она нервно сглотнула и осмотрелась по сторонам. Пространство, где они стояли, вдруг показалось ей удушливо маленьким.
– Насчет этого поцелуя… – начала она. – Я благодарна вам за то, что вы сделали… за то, что вы помогли мне, но нам необходимо забыть о том, что такое когда-то происходило.
Она ожидала, что на его лице появится выражение облегчения. Она ведь сейчас предоставляла им обоим возможность найти выход из этой затруднительной ситуации. Они попросту вернутся к тому, что было раньше. И будут делать вид, что ничего не произошло.
Он подошел поближе, и это смутило ее. Особенно из-за того, что ей теперь пришлось смотреть в его глаза и видеть то выражение, с каким они смотрели на нее. Обычно взгляд графа был добрым, в нем чувствовались обходительность и любезность. Ну прямо-таки взгляд идеального джентльмена!
Но вот сейчас его голубые глаза сверкали, когда он смотрел на нее. И он уже не был похож на джентльмена. Он скорее походил на коварного пирата из какого-то романа. Воздух в тесном пространстве вокруг них, казалось, заискрился. Грасиэла почувствовала себя
– Разве вам не понравилось это, Эла? – Его голос прозвучал подобно далекому, чуть приглушенному раскату грома. – Что ж, вы смогли ввести меня в заблуждение.
У нее зачесалась кожа возле глаз. Она сделала глубокий вдох через нос и попыталась не обращать внимания на его близость к ней. А еще на то, что они сейчас наедине. Здесь нет Маркуса, который мог бы помешать им. Здесь нет незнакомцев, которые находились в том салоне и отвлекали на себя их внимание, – что, впрочем, не помешало им обняться и поцеловаться, испытав при этом довольно сильные чувства. Кто знает, что может произойти между ними, когда они находятся наедине, в полном смысле этого слова? Это была не очень хорошая ситуация для женщины, которая решила только этой ночью – и никогда больше – немножко пожить, найдя для себя какие-нибудь приключения. Между ними сейчас могло произойти что угодно. В ее животе что-то сжалось. Все порочные сцены, которые Грасиэла увидела сегодня вечером, стремительно промелькнули перед ее внутренним взором. Очистить. Нужно очистить от них свою память.
– Я – мачеха Маркуса.
Это робкое напоминание она произнесла очень тихим голосом.
Он пожал плечами:
– Ну и что? Маркусу необязательно об этом знать.
Она впилась в него взглядом, пытаясь понять, что он предлагает.
– Вы имеете в виду…
Он указал пальцем на нее и себя:
– Ему необязательно знать о том, что происходит между нами.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы в полной мере осознать смысл его слов.
– Вы предлагаете…
– Я предлагаю, чтобы были «мы», – сказал он. – Вы и я.
Она громко рассмеялась. Ее нервы были перенапряжены, и она попросту не смогла удержаться от смеха: то, что он предлагал, показалось ей весьма нелепым.
Он нахмурился:
– Я не шучу. Вы ведь именно ради этого пришли сюда сегодня вечером, разве не так? Вы пришли в «Содом», чтобы найти мужчину, который разделил бы с вами ложе?
Как он сумел догадаться о ее мотивах и так точно определить их?
– Я… я…
– Человека приводит в «Содом» отнюдь не одно лишь любопытство. – Он говорил таким ровным и спокойным голосом, как будто разъяснял ей какую-то простенькую концепцию. – Люди приходят сюда, когда они ищут что-то… хотят чего-то. Или кого-то.
Лорд Стрикленд уставился на нее с выжидательным видом.
Она сглотнула, изо всех сил желая найти в себе силы отказаться от этого предложения, но тут перед ее мысленным взором промелькнуло лицо Эванджелин. Когда-то ее подруга была живой и энергичной, но уже ушла из жизни и теперь лежала глубоко под землей.
Грасиэла знала, что в конце концов такая же судьба ждет и ее. Смерть приходит ко всем. А ей попросту хотелось пожить еще перед тем, как это произойдет, хотелось насытиться всеми теми земными радостями, которые предлагает жизнь, до того как наступит неизбежный день.