Сладкое зло
Шрифт:
Он что-то кричал, выкрикивал моё имя, но с каждой секундой куда-то отдалялся. Потому что его громовой голос звучал словно в пещере.
А последнее, что я успела шепнуть — чтобы он ни в коем случае не звонил в скорую, в полицию и, тем более, моей маме.
Не знаю, понял ли он мой ломаный плачь. Но надеюсь, что да.
О которой… О которой, чёрт возьми, я так долго мечтала.
Чувствую, как куда-то улетаю, как на душе начинают порхать птицы, как сердце, дергается в приятных конвульсиях и подскакивает где-то в желудке, пропуская удары.
— Давид… Я… Я
— Рад, что ты так быстро приняла решение. — А он улыбается, притягивая меня к своей ароматной шее, ногтями царапая кожу волос, усиливая тот сумасшедший аффект, в который я сейчас впала.
— Просто я уже давно хотела сбежать. Но у меня, увы, не было денег. — Оправдываюсь, больше самой себе, чем ему.
— Запомни… Ты моя. Крошка. — Своим поцелуем он поставил очередную метку на моей груди. — Дождись меня. И я заберу тебя. Очень скоро. После того, как завершу одно срочное дело. Договорились?
— Я буду ждать. — С отчаяньем. — Обещаю.
Сладко-сладко целует в шею, поцелуями двигаясь к губам. И напоследок ещё раз берёт мои губы в страстный плен, отчего, я снова чувствую, как по венам хлещет вожделение, когда его острый холм снова вжимается в мой живот.
Будто между нами ничего и не было минутой ранее.
— Сладких снов, куколка. — Быстро отстраняется, направляясь к окну. На секунду замирает, бросает на меня предупреждающий взгляд. — Ты — моя жизнь.
— Сладких снов, любимый. — Не хочу, чтобы Давид уходил. Слёзы льются по щекам. — Дожить бы до следующей нашей встречи. Я уже невыносимо скучаю.
Тихо-тихо успеваю шепнуть, глядя на то, как мужчина бесстрашно выпрыгивает в окно.
ГЛАВА 2 1 .
Эти выходные показались мне настоящей каторгой. Да ещё и так не вовремя совпали с майскими праздниками. Четыре выходных, вместо двух… я думала, что в заточении я провела больше месяца. А ещё думала, что, если вернусь на учёбу, тогда обязательно смогу увидеть любимого. Но как назло моё заключение продлилось больше, чем хотелось бы. А вечером, в понедельник, мать пригласила в гости своего ухажера.
— Соня, надеюсь урок усвоен! — не спрашивала, а констатировала, вырыкнув грозным голосом ранним утром, когда пришла сообщить о важном мероприятии. Я тогда еле-еле глаза продрала, потому что рыдала всю ночь, а она резко шторы распахнула, так, что у меня наверно сосуды в глазах полопались. — Сегодня к нам вечером придёт Виктор. Хочу вас познакомить. Так что вытри слёзы, натяни на лицо приветливую улыбку и притворись, что тебе интересен этот ужин также, как и мне.
Спорить я не стала. Возможно, если эти посиделки пройдут «на ура» она подобреет. И разрешит мне выходить из комнаты не только, чтобы справить нужду.
***
Я устала как проклятая! До самого прихода гостя драила полы, резала салаты, боролась
Хрупкой, ранимой на вид. Ровно в девятнадцать ноль-ноль в дверь постучали.
Мать радостно запорхала к прихожей, поправляя свои волосы, срывая с себя кухонный фартук и заталкивая его в подсобку.
Я тоже засеменила следом. Спрятался за угол, глядя на то как она, довольная как мартовская кошка, с улыбкой до потолка открывает дверь, впуская в наш дом немолодого мужчину, выряженного в строгий костюм тёмно-коричневого цвета.
В ноздри моментально ударил стойкий запах одеколона, а по ушам резанул властный бас, от которого вдоль позвоночника рассыпались не очень приятные мурашки.
Мужчина слегка улыбнулся маме, поцеловал её в щёку и вручил букет красных роз.
Как банально и как скучно…
Мне вон Давид подарил целого медведя, сделанного из сотни мелких розочек.
Высокий, худощавый, с тёмно-русыми волосами и карими глазами. От него исходила мощная энергетика. Энергетика власти, холода, стали. Этот человек показался мне чересчур сдержанным. И наверно даже чересчур щепетильным, правильным. Опрятно одетый. Осанка высокомерного, уверенного в себе предпринимателя. Взгляд волевой, оценивающий, сканирующий до самых костей.
Мне хватило и трех секунд, чтобы понять, что этот человек весьма непростой тип. И у меня, определённо, не возникло и грамма симпатии по отношению к его персоне. Хотя, возможно я… либо ревную, либо просто без настроения, либо мне нужно время, чтобы узнать «нового папика» поближе.
И да! Мать говорила, что он следователь. Весьма важная и весьма серьёзная шишка в нашем городе.
— Спасибо, Виктор! Они чудесные! — пропела маман, бережно взяв в руки ароматный «веник», — Пойду поставлю цветы в воду. А ты проходи в гостиную, чувствуй себя как дома! — затем, тон её голоса резко изменился, — Соняяяя! Ты где? Почему гостей не встречаешь?! Проводи Виктора в комнату.
Мне пришлось отклеится от стены и, натянув лживую ухмылку, полететь исполнять приказы главнокомандующей.
— Здравствуйте. Я Соня. — Поздоровалась с мужчиной, протянув руку.
— Привет, Соня. А я Виктор. — Крепко сжал мою ладонь, тряхнув в воздухе. —Красавица! Очень похожа на свою мать.
— Спасибо. — Смущённо.
Если честно, хотелось вырвать свою руку из его неприятной хватки. Такие холодные и шершавые руки… Брррр! Я словно только что коснулась ледяной, бездушной статуи.
— Мама о вас много рассказывала. — В конце концов вырвалась из острой давки.
— Правда?! Весьма приятно. — Лукаво дёрнул уголком губ, продолжая дырявить меня своими жутким, ястребиными зрачками.
Интересно, он всегда так пристально, так некультурно разглядывает людей?
Наверно уже мысленно строчит на меня досье в личную картотеку.
Холодный, чёрствый солдат. Чересчур педантичный, и очень, очень подозрительный. Я бы не стала с таким связываться, даже, если бы он был единственным мужчиной на планете.