Сладкое зло
Шрифт:
Шесть фигур проскользнули мимо нас, слабо пытаясь что-то возражать, и направились обратно в дом. Когда они исчезли, Каидан, против моего ожидания, не стал заходить в сарай, а прошел к концу пристани и уселся там. Я села рядом, свесив ноги – они чуть-чуть не доставали до воды, – и стала рассматривать его коричневую футболку с нарисованным на ней золотым драконом. Рисунок спускался с плеча и наискосок пересекал грудь. Сама футболка была как раз такого размера, чтобы подчеркивать хорошо развитую мускулатуру. А потом я перевела глаза на его лицо
У меня стучали зубы, но я не знала, от экса или от холода.
– Ты кто? – Каидан снова задал мне тот же вопрос, что и при первой встрече.
– Я не знаю, что отвечать.
Внезапно во мне что-то блеснуло, и туманно-дремотное состояние дало трещину. У меня перехватило дыхание.
– Что это было? – спросил он.
Вспышка повторилась, причем на этот раз она была более долгой. Через трещину в меня неумолимо просачивалась реальность, а с ней – неуверенность и беспокойство.
– По-моему… Такое чувство, что оно перестает действовать. Но он же говорил – четыре часа!
Я больше не могла сидеть и вскочила в панике. Меня трясло. Каидан тоже встал и приподнял мою голову за подбородок, так, чтобы я смотрела прямо на него.
– Ты когда-нибудь болела? – спросил он, глядя мне в глаза.
– Болела? – Я ничего не соображала.
– Гриппом? Ангиной? Чем угодно?
Новая судорога вытолкнула меня еще дальше в реальный мир, и я согнулась пополам, уперев руки в колени.
– Может быть, тебе поможет эта конфеточка?
Он показал мне маленькую белую таблетку. Да! Я попыталась выхватить ее, но Каидан был быстрее.
– Сначала ответь мне на все вопросы. Какие-либо заболевания в течение жизни?
– Нет.
– С какого возраста ты себя помнишь?
На этом вопросе я перестала дрожать. Мы пристально смотрели друг на друга. Он никак не мог об этом знать – это была моя самая большая тайна.
Он придвинулся ближе, как в тот вечер, когда мы встретились впервые, и понизил голос:
– Отвечай на вопрос.
Я перевела взгляд на его рот, на красиво очерченные губы и на секунду позабыла о таблетке. Прочистила горло и прошептала:
– Хорошо. С самого начала. Помню, как родилась, и даже до того. Удовлетворен?
Он серьезно кивнул. Невероятно, но мое признание ничуть его не удивило. Я посмотрела на его опущенную руку, сжатую в кулак. Там внутри лежало мое бегство от реальности.
– Теперь переходим к важному. Кто твой отец?
– Я… я не знаю. Меня усыновили.
– Чушь. Ты наверняка что-то помнишь. – Он поднял руку и протянул ее над водой.
– Да! Когда я родилась, там был один мужчина, Джонатан Лагре. Я всегда считала, что это и есть мой отец, но ни разу даже не разговаривала с ним. Пожалуйста! Я ничего о нем не знаю. Он в тюрьме.
Я не сводила глаз с руки Каидана, – она вновь опустилась в безопасное положение.
– Да, разумеется. – Теперь он смотрел на меня иначе. – Я должен был догадаться по тому, как ты сегодня себя вела.
Мои мысли путались, и мне было неважно, что он имеет в виду. Меня уже всю трясло от безумного желания заполучить таблетку. Во что бы то ни стало – побыть еще в том мире, не возвращаться из него.
– Таблеточку, – сказала я умоляющим голосом.
– Эту? – Каидан поднял таблетку, мои глаза расширились. – Извини, дорогая, всего лишь аспирин. – И он, к моему ужасу, беспечно швырнул таблетку в озеро. С легким плеском она скрылась под водой.
– Нет! – закричала я. Он утихомирил меня, крепко взяв за руки выше локтя.
– Как давно ты приняла наркотик?
– Что? Не знаю. Наверное, полчаса – нет, сорок минут назад?
– В таком случае он уже совсем скоро полностью выйдет из твоего организма, и ты вернешься в нормальное состояние. Просто посиди тут и успокойся.
Он выпустил мои руки, я села, уткнув лоб в колени, и принялась раскачиваться взад-вперед, чтобы унять дрожь. Как жестоко он обманул меня с этой таблеткой! Я никогда ничего не желала сильнее с того давнего случая с болеутоляющим.
Моя кожа снова ощутила дуновение ветерка, а до ушей донесся плеск крохотных волн, накатывающихся на скалистый берег. Еще через две минуты туман, наполнявший мою голову, приподнялся, и на меня обрушилась очевидная неприглядность произошедшего.
Мне не следовало ходить на эту дурацкую вечеринку. Узнав, что родители Джина уехали, я должна была уйти в ту же секунду. Неужели Скотт правда не видел ничего плохого в том, чтобы дать мне экстази? Я никак не могла в это поверить. Почему я влюбилась в экс, откуда эта тяга к нему – прямо-таки род сумасшествия? Ох, у меня ведь чуть не случился первый поцелуй под наркотиком!
Я подняла глаза, увидела, что Каидан опять сидит на краю причала, глядя на воду, и поняла, что означали его вопросы. Он что-то обо мне знает. Я пододвинулась к нему, и осторожно спросила, боясь все испортить чрезмерной настойчивостью:
– Почему эффект наступил и прошел так быстро?
– Наши тела отвергают всё чужеродное.
Наши?
– Микробы, раковые клетки, любые расстройства – ничто не удерживается. Наркотики и алкоголь сгорают так быстро, что игра не стоит свеч. Я как-то попробовал курить – несколько дней кашлял черной смолой.
– Заманчиво, – заметила я.
– Точно. Такой уж я заманчивый. – Он невесело рассмеялся.
– Так значит… – я отчаянно боялась его спугнуть, – ты такой же, как я?
– Кажется, да и нет.
И тут я кое-что заметила. Наверняка это бросилось бы мне в глаза раньше, не будь сознание затуманено эксом.
– Почему рядом с тобой нет такой облачной штучки?
Он повернулся и изумленно на меня поглядел.
– Облачной штучки? Ты это всерьез?
– Но ты ведь знаешь, о чем я говорю? Верно?