Сладкое зло
Шрифт:
– «Греховодники», его любимая.
– Гм. Никогда о такой не слышал.
К нам, перешептываясь и хихикая, подошли Кристин Миллер и Вероника из моей испанской группы. Они носили одинаковую стрижку – сзади короткую, а впереди пряди длиной до подбородка, – и у обеих были каштановые волосы, но у Вероники более темные, почти черные, с новыми короткими красными прядями. Вероника успела сильно опьянеть, ее цветная аура совсем затуманилась. Она обвила руками мою шею и испустила глупо-счастливый вопль. Язык у нее заплетался.
– Можно
В нормальном состоянии я бы спросила себя, не издевается ли она, но в тот момент чувствовала себя так легко и жизнерадостно, что со спокойной душой приняла пьяные комплименты, и они мне даже понравились.
– Спасибо! – закричала я в ответ. – И кстати, у тебя чудесные красные пряди.
Глаза Вероники засияли.
– Боже мой! Тогда отныне ты моя лучшая подруга навек. Пошли танцевать!
Кристин вылупила на нас глаза.
– Погоди, – сказал Скотт. – Допей из своего стаканчика, чтобы не пролить содержимое на пол во время танца.
Отличная идея. Я выпила всё до последней капли и вручила пустой стаканчик Скотту.
– Пошли! Обожаю эту песню! – Вероника потянула меня за руку, и я позволила ей меня увести.
– Идем с нами, – уже на ходу крикнула я Скотту через плечо. Они с Кристин пошли следом, и мы все вчетвером добрались до комнаты, где был устроен танцпол. Там гремела музыка, и от мощных басовых нот дребезжали оконные стекла.
Ограничители, державшие меня, осыпались, словно детские кубики. Тут Вероника завопила – у-у-у-у, – и я, вскинув руки в воздух, подхватила клич. В голове все расплылось, я больше не различала цвета окружающих, и это казалось освобождением. Облачка были видны по-прежнему, но воспринимались моим мозгом как продолжения людей. В тот момент ничто не могло меня потревожить. Мне было безразлично, увижу ли я сейчас Каидана Роува, – даже он не смог бы испортить мне настроение.
Мы с Вероникой танцевали. Это было полнейшее и совершеннейшее счастье. Все вели себя любезно и совсем не обижались, когда я на них натыкалась. Восхитительно было ощущать рядом тепло человеческих тел. Я закрыла глаза и позволила бедрам двигаться в ритме музыки, наслаждаясь каждым соприкосновением.
Рядом с нами Кристин тихо разговаривала со Скоттом. До меня донеслись слова:
– Что, уже действует?
– Заткнись, черт побери! – прошипел Скотт.
Вероника поднесла к губам свой стаканчик, но тут на нее кто-то налетел и выбил его из ее рук.
– Тьфу! – сказала она, и мы обе, хохоча, повалились друг на друга. Смех у меня звучал как-то неправильно – легче и тише обычного, как будто я слишком спокойна, чтобы рассмеяться звонко и от души. Я заметила, какая мягкая у Вероники рубашка, и потерла ткань между пальцами.
– Ого, девочка, – сказала Вероника, – действует!
– Этот напиток? А что там было? – с любопытством спросила я.
– Немножко измельченного экса. Не злись слишком сильно на Скотта. Тебе так повезло! Я бы тоже сегодня не отказалась, но папаша не дает мне денег.
А я и не злилась, совсем наоборот. Скотт угадал – мне действительно хотелось сказать ему спасибо. Я откинула назад голову, погрузившись в ощущение. Я находилась под действием наркотика – вот что было важно! Как будто меня нашел и завернул в уютное одеяло давно потерянный друг. Хотелось, чтобы это длилось вечно.
Где-то на задворках моего сознания копошилось смутное недовольство, но я его игнорировала. И тут оказалось, что мне ни на чем не удается сосредоточиться, кроме ощущения, что мне в рот как будто затолкали носок. Я завопила:
– У меня пересохло во рту! И зубы стучат!
– Пошли, возьмем тебе воды и жвачки, это должно помочь. Мне тоже надо еще выпить.
Вероника снова потащила меня за руку сквозь толпу. Я ступала как по зыбкому облаку, вокруг все плыло. Мы протолкались на кухню, тут она повернулась ко мне и закричала:
– Что за крутой парень! Кто бы это мог быть? Ты его видела?
– Кого?
Я стала оглядываться.
– Там, в холле. Приветик! Мы же проходили мимо него, и он смотрел прямо на тебя!
Я посмотрела в направлении холла, но там было слишком много народу.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Не видела. Какое счастье, что мы с тобой подруги!
– Ой, ты такая милая. Даже поверить не могу, что мы никогда раньше не тусовались вместе. – Вероника положила мне в рот кусочек жвачки. Я принялась бешено работать челюстями, которые двигались помимо моей воли, а Вероника стала наливать себе и расплескала жидкость по всему столу.
Кто-то тронул меня за плечо. Я повернулась, – движения были замедленными, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать лицо.
– Джей! – Я положила руки ему на плечи, поглядела на него и уткнулась в него головой.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Мне так хорошо. – Я пыталась говорить нормально, но совершенно не узнавала собственного голоса с откуда-то взявшимся придыханием. Я потерла ладонями узор на его футболке. – Ты лучшайший из друзей, Джей. Я тебя люблю.
– Ты пьяна?!
Ох-хо-хо. Он расстроился. Нет, не надо, ведь все чудесно. Все в лучшем виде. И Джею тоже должно быть хорошо.
– Она тащится, – сказала Вероника, наманикюренными пальцами отправляя в рот горсть арахиса.
Джей посмотрел на меня большими глазами, потом сбросил мои руки со своих плеч и отступил на шаг назад.
– Анна, какого дьявола?
– Джей, пожалуйста. Прошу тебя, не сердись. – Я потянулась обнять его, но он отвел мои руки и с каменным лицом произнес: