Сладостный плен
Шрифт:
– Мы просто хотели немного повеселиться, – пролепетал Этан, пятясь от Эрики и одновременно пытаясь изобразить на лице дружелюбную улыбку.
Однако утихомирить разъяренного капитана ему не удалось.
– Убирайся с моего корабля, чтобы духу твоего не было! – закричал он, указав рукой на дверь. – И своих вонючих дружков забирай!
Денби, пытаясь помочь Тимоти подняться, попробовал уговорить Фаулера сменить гнев на милость:
– Но нам же не заплатили за нашу…
– Вам заплатили как раз то, чего вы стоите, то есть ничего! – отрезал Данте звенящим от ярости голосом. – Если вы
Денби, возмущенный подобной, с его точки зрения, несправедливостью, сделал шаг вперед, но в ту же секунду почувствовал, как в грудь ему уперлось дуло пистолета.
– Что, хочешь, чтобы я тебе мозги вышиб?
Денби был самым умным из всей троицы, поэтому сразу сообразил, что спорить с Данте, у которого в руках оружие, не только бесполезно, но и небезопасно. Испуганно пятясь к двери, незадачливые ухажеры друг за другом выскочили из каюты.
Как только они остались одни, Эрика бросилась Данте на шею, едва сдерживая слезы, вот-вот грозившие хлынуть из глаз. Он обнял ее и ласково потерся подбородком о ее голову.
– Они тебя больше не побеспокоят, – ласково проговорил он, откидывая с лица Эрики непокорные пряди волос.
Эрика невольно вздрогнула и еще крепче прижалась к Данте.
– Я должна сойти на берег, – сообщила она приглушенным голосом, уткнувшись лицом в его куртку. – Я не смогу больше смотреть Эллиоту в глаза.
– Значит, он сделал тебе предложение, – догадался Данте.
– И только по твоей вине я не смогу его принять, – пробормотала Эрика, выскальзывая из его объятий и пытаясь разгладить измятое платье.
– По моей? – изумился Данте настолько невинным тоном, что у Эрики все внутри перевернулось. – А что я такого сделал?
– Ты отлично знаешь, что ты сделал, черт тебя подери! Превозносил меня перед Эллиотом до небес, словно я не человек вовсе, а какая-то святая! Распространялся насчет моей невероятной честности! А он, дурачок, и развесил уши. – Раздраженно вздохнув, Эрика прошествовала мимо Данте, едва сдерживаясь, чтобы не влепить этому негодяю увесистую затрещину. – Я-то думала, что ты мне друг, но, кажется, ошиблась. Тебе, похоже, доставляет удовольствие надо мной издеваться!
Схватив Эрику за руку, Данте рывком повернул ее к себе. Лицо его было мрачнее тучи.
– Да разве я был бы другом Эллиоту, если бы стоял и равнодушно смотрел, как ты губишь его жизнь! Ты, должно быть, не видишь дальше своего носа, если не понимаешь, что он влюблен в тебя по уши!
– Знаю, – вздохнула Эрика, опустив голову, чтобы не встречаться с пристальным взглядом Данте. – И я не могу заставить себя причинить ему боль. Вот поэтому-то я и должна сойти с парохода и попытаться добраться до Натчеза каким-нибудь другим способом.
– Значит, ты его не любишь, – хрипло прошептал Данте и, ухватив Эрику за подбородок, заставил смотреть себе прямо в глаза. – Но почему, Эрика? Он и красив, и богат. Чего тебе еще нужно? Лучшего кандидата в мужья тебе не найти.
«Слепец несчастный! – горько подумала Эрика. – Если ты не понимаешь, почему я не могу выйти замуж за Эллиота, почему не подпускаю к себе ни одного мужчину, в то время как тебе позволяю делать с собой все что угодно, то это ты не видишь дальше своего носа, а не я!»
– Я… – Эрика замолчала, вовремя спохватившись. Зачем Данте знать, что она влюбилась в него, человека, который во всех отношениях отлично подошел бы ей в качестве временного мужа и которого она по иронии судьбы очень хотела бы видеть в качестве мужа постоянного.
– Я слушаю, – вскинув темные брови, промолвил Данте.
– Я ухожу, – заявила Эрика, шагнув к двери. – Как ты уже сказал, у меня не хватит денег, чтобы оплатить тот урон, который я тебе уже нанесла и который могу нанести и впредь. Я уже умудрилась сломать решетчатые перила, вдребезги разбить несколько шезлонгов и вызвать у твоего друга полнейшее смятение чувств. Так что будет лучше, если я сойду с парохода и доберусь до Натчеза в наемном экипаже.
Но выйти из каюты Эрике не удалось: Данте встал у нее на пути.
– Если ты сойдешь с парохода, то снова попадешь в лапы этих гнусных негодяев, от которых мне удалось тебя избавить, – мрачно изрек он. – Думаю, что с Эллиотом тебе будет намного спокойнее.
– Может быть, но видеть его у меня нет сил, – пробормотала Эрика.
– На худой конец у тебя всегда есть Шелби Тэрпин, – ухмыльнулся Данте, но, когда Эрика метнула на него яростный взгляд, изобразил на лице серьезность. – Его всегда можно купить за разумную цену. – И поспешно добавил, опасаясь, что Эрика начнет ему возражать: – Ты же сама искала какого-нибудь мужчину, который позволил бы тебе на время воспользоваться его фамилией.
– Я не знала, что за это придется расплачиваться такой ценой! – отрезала Эрика. – А сейчас думаю, что лучше уж отдаться в руки Сэбина, чем стать женой Шелби Тэрпина, хотя бы на один день.
– Не вешай нос, детка, – бодрым голосом проговорил Данте, увлекая Эрику за собой к выходу. – Поспишь, и утром жизнь покажется тебе куда веселее. Не переживай. Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем.
Однако Эрика не разделяла его оптимизма. Дела были настолько плохи, что завтрашний день выглядел таким же мрачным, как и сегодняшний. Она много размышляла над тем, как выйти из того трудного положения, в которое попала, и пришла к выводу, что единственное, что ей остается, – это быстренько выйти замуж, а потом так же быстро развестись. К несчастью, плану этому не суждено было сбыться. И теперь, поскольку замуж выйти ей не удалось, ее ждет неминуемая встреча с отцом и Сэбином.
– Эрика никого не велела пускать, – заявил Данте, выходя из ее каюты.
Эллиот с Ридом смотрели на него во все глаза. Первый с беспокойством, а второй – с явным любопытством.
– Но почему? Что с ней? Она больна? Ранена? – забросал его вопросами Эллиот.
– На нее попытались напасть трое моих матросов. К счастью, она отделалась лишь ссадинами и синяками. А этих негодяев я списал на берег, – пояснил Данте и повел Эллиота к салону, сделав знак Риду следовать за ними. – Пойдемте, я куплю вам что-нибудь выпить, а Рид дорассказывает нам сказки о зарытых сокровищах.