Сладострастие
Шрифт:
Две рыжие сестры, одетые в джинсы и тенниски, грузили вещи в один из больших белых фургонов. Время от времени они что-то кричали кому-то находящемуся внутри. Это были сильные девушки — они обращались с чемоданами и баулами, пожалуй, ничем не хуже мужчин. Ник одобрительно кивнул. Должно быть, благодаря такой физической работе они поддерживали груди такими крепкими. При этой мысли в паху Ника что-то шевельнулось.
Одна из рыжих сестер отошла от фургона, хлопнув при этом половинкой двойной дверцы. Ник прочитал:
«Треганза Ре-энактментс Энтертейнментс лимитед».
«Черт побери, я владею даже большим,
Он все еще продолжал смаковать идею о том, как задаст взбучку Дженне, когда услышал хруст шагов по гравийной дорожке. Он обернулся и увидел идущую к нему Лизетт. Стало быть, она еще не уехала. Она шла энергичной, сексапильной походкой. Ник сунул руки в карманы брюк. Его член начал пробуждаться, а он не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. Из вестибюля отеля вышел Алекс Дюмон. С ним, весело улыбаясь и покачивая головой, разговаривала Дженна. Чем эта девица занималась? Судя по ее виду, она всю ночь была на ногах.
Лизетт резко выбросила вперед руку:
— Ключи от машины.
Трепет пронизал Ника. Боже, до чего она была сексапильна, когда отдавала ему приказания! Однако он был Ник Треганза, директор-распорядитель компании, большой человек. Одно дело — быть госпожой, когда они занимаются сексом. Но они не должны афишировать их маленький секрет.
— Я вчера вечером несколько увлекся шампанским, — громко объяснил Ник, ни к кому конкретно не обращаясь, — и моя жена, очевидно, полагает, что я все еще не в себе, прости ее Господи.
Это должно поставить ее на место, подумал Ник, передавая ей ключи. Вернет ее к роли послушной жены бизнесмена. Однако она тут же повернулась и передала ключи от роскошного «лэндкрузера» Ника Алексу Дюмону.
— Лизетт, — опешил Ник, — что происходит?
Она повернулась к нему и сурово посмотрела на него.
— Это машина твоей компании. Ты управляешь ею благодаря твоему положению директора-распорядителя компании, чье имя ты изменил на «Треганза-Леже Интернэшнл». Я все еще остаюсь держательницей большинства акций, ты это помнишь? Я заменяю тебя. О, я знаю, что мы должны оформить это официально. Я созову чрезвычайное общее собрание, как только мы вернемся в Лондон. А практически вообрази… что ты не уволен, а понижен в должности. Тебе придется ежедневно заниматься менеджментом. Алекс не планирует переезжать из Хьюстона. Он будет новым директором-распорядителем. Разве я не сказала об этом?
Ник дрожал, несмотря на то что утреннее солнце грело ему затылок. Все казалось совершенно неправдоподобным. Случилось самое худшее из того, что могло случиться. Тем временем толпа с каждой секундой увеличивалась.
— Лизетт, в чем дело? Я думал… вчера вечером… я думал, все обстоит хорошо…
— Я сыта тобой, Ник. И твоими интрижками. Я знала, когда выходила за тебя замуж, что ты не в состоянии держать свой член застегнутым в штанах. У меня нет желания разводиться. Я сыта тем, что ты используешь меня в качестве дойной коровы. Вначале это была моя компания. Ты не оценил этот факт. Я хочу вернуть свой контроль. — Она повернулась к Алексу и улыбнулась через плечо. — И Алекс хорошо знает, что на сей раз я его не упущу.
Она шагнула к Нику и зашептала ему на ухо, хотя он и не мог понять, почему нужно было изображать шепот, поскольку большая часть толпы ее слышала:
— Алекс будет прилетать раз в месяц, чтобы присмотреть за делами. И еще ему очень надоело жить в отелях. Правда, ch'eri? Он будет останавливаться в нашем доме, Ник. Спать в нашей постели. И ты будешь исполнять в точности то, что тебе скажут. И ты прав. Прошлой ночью было хорошо. Но это только начало.
Ника всего трясло. Он надеялся, что этого никто не видит. Это настоящий ад. Почему какая-то часть его решила, что это райское наслаждение?
Доминирование. В сексуальном плане и по работе. Подчинение — это было его последнее табу. Все пришло одновременно. Он представил себе, как он в роли вуайериста наблюдает за Алексом Дюмоном, который, поставив его жену на колени лицом вниз, вгоняет в нее свой член. Он и Лизетт находятся давно в любовной связи? К его удивлению, эта мысль привела его в изрядное возбуждение.
— Я оставляю тебя, чтобы ты подумал обо всем этом, — резко сказала Лизетт. — Возможно, если судить по выражению твоего лица, ты уже подумал. Видишь ли, Ник, я знаю тебя. Гораздо лучше, чем ты знаешь меня. Мы увидимся в Лондоне. — Она посмотрела ему за спину и улыбнулась сладчайшей улыбкой, которая всегда предвещала беду. — Дженна может поездить на твоем члене. В машине, я имею в виду.
Она ушла, властная и надменная, покачивая бедрами, и уселась в свой ярко-желтый спортивный автомобиль. Алекс забрался туда со словами:
— Увидимся в Лондоне, приятель.
Нику хотелось схватить его мерзкую лысую голову и стукнуть ее о ветровое стекло. Но… но… он хотел также и другого. Чтобы кто-то им управлял.
Толпа стала расходиться, словно лишь присутствие Лизетт удерживало ее на этом месте. Подошел носильщик и кашлянул.
— Куда нести багаж, сэр?
— Свали его там, — пробормотал Ник.
Хлопнула дверца. Ник повернул голову. Высокий чернобородый мужчина спрыгнул с задней части стоявшего рядом белого фургона. Сейчас, когда дверца оказалась закрытой, Ник смог прочитать полный логотип: «Робин Треганза Хисторикал Ре-энактментс энд Энтертейнментс Анлимитед».
Господи, да возможно ли все это? Весь уик-энд с ним творится что-то непонятное… Ведь это было двадцать лет назад… Но конечно. Это было. Сколько других Треганз тогда было?
— Бобби, — прохрипел он. — Щенок Бобби. Я встретился с моим давно потерянным кузеном, люди. Очень своевременно объявился. Приехал, чтобы тоже ткнуть в меня ножом?
— В настоящее время Робин. Привет, Ник. Удивляешься, почему я получил контракт на обслуживание этого уик-энда? Я запросил меньше, чем все другие. Ты ведь крохобор, и я знал, что ты соблазнишься.
— Тебе пришлось много повозиться, чтобы развалить мой праздник. Люди, которые имеют зуб в течение такого долгого времени, хотят заполучить голову. Или ты хочешь всего лишь места в первых рядах?
— Я не имею никакого отношения к трюку твоей жены. Я даже не знал о положении вещей до субботнего вечера. Верно, я был намерен позабавиться. Ты был изрядной скотиной, когда мы были детьми. Сомневаюсь, что ты изменился. Ты всегда норовишь кого-то подставить, чтобы тебе было хорошо.