Слаще жизни
Шрифт:
Она повернулась к нему, и ее глаза выражали озорное ликование.
– Любите, любите. Всегда заказываете две к вашему бокалу «манхэттена». Только посмейте сказать, что я вру.
Он покраснел, по-настоящему покраснел, когда увидел, что другие посетители начали ухмыляться.
– Значит, вы так это делаете, да? – спросил он, когда они встали в конец очереди, чтобы оплатить заказанное.
– Делаю что? – с невинным видом ответила вопросом на вопрос Эва.
– Предвосхищаете мои желания, подсматривая, когда я этого не замечаю, – шепотом сказал он.
Эва потянулась через
– Я что, действительно предвосхищаю ваши желания?
– Постоянно, – пробормотал он, протягивая кассиру деньги. Потом повернулся к ней и оказался так близко, что она увидела свое отражение в почти черной глубине его глаз. – Это похоже на то, как если бы вы читали мои мысли.
– А я и читаю. – В улыбке Эвы опять сквозило лукавство.
– Мои мысли?
– Ну да.
Выйдя из кафе, они ощутили, как парит вечерний воздух, сверкнувшая где-то в отдалении молния на мгновение осветила небо слабым бликом. Остановившись на углу, Эва повернулась к Нику, зачерпнула ложечкой из переполненного рожка и предложила попробовать.
Он отшатнулся.
– И не подумаю это есть. От одного вида я уже чувствую, как отвердевают мои артерии.
– Нет, вы будете есть, – сказала она, держа ложку, с которой капало, перед его лицом. – Вы же, наверное, не собираетесь жить вечно?
Он изогнул темную бровь.
– Может, и собираюсь.
Она посмотрела на него взглядом, который вдруг стал серьезным.
– А зачем, Ник? Ради чего вам нужно жить?
Этот неожиданный вопрос произвел на него такое же действие, как удар в солнечное сплетение. Пока он стоял, уставившись на нее в полнейшем изумлении, она решила идти до конца.
– Что хорошего ждет вас впереди? С кем вам жаль будет расставаться?
Не дожидаясь ответа, она поднесла ложку с убийственной шоколадной смесью к его губам. Он послушно открыл рот, и она впихнула в него содержимое ложки.
Его глаза заблестели, как только мороженое стало таять и все богатство вкусов смешалось у него на языке.
– Настоящее мороженое, – пробормотал он. – Честно говоря, это чертовски вкусно.
Эва смотрела на него с одобрительной улыбкой, словно он успешно справился с какой-то трудной задачей.
– Видите? Человеку надо иногда впадать в грех – хотя бы для того, чтобы напоминать себе, что он приносит в жертву, идя по праведному пути.
– А вы опасны, – сказал он, когда она протянула ему следующую ложку мороженого.
– Вот именно. Сегодня я буду поощрять каждый ваш безрассудный порыв.
– В самом деле? – Его глаза блеснули… а может быть, это еще один сполох молнии отразился в их глубине. – Ну и что же я порываюсь сделать сейчас?
Эва вгляделась в его темные глаза, которые притягивали к себе и искушали почище шоколада. Отдаленный раскат грома диссонансом вклинился в цивилизованные звуки уличного движения, смеха и музыки, доносящиеся из магазинов и баров по обеим сторонам авеню.
– Вы, напротив, опасаетесь моего порыва. Надеетесь, что я не съем всю Роки-роуд.
Он улыбнулся и сказал:
– Ответ неправильный.
– Тогда не отходите далеко. Нужно время, чтобы проникнуть в мысли
Ник пошел за ней.
Они шли вдоль реки по дорожке для прогулок, смотрели на темную воду и любовались огнями Капитолия на том берегу. Пока Ник рассказывал, как в начале своей карьеры был лоббистом в Вашингтоне, Эва продолжала кормить его мороженым и улыбаться. Ей совсем не показалось странным, что, когда они присели отдохнуть на скамью, он обнял ее за плечи. Она попыталась успокоить свое сердце, которое в ответ на его непринужденный жест стало колотиться как бешеное. Спрашивается, с чего бы ему колотиться? Ведь интерес, который он проявлял к ней до сих пор, был лишен всякого романтизма, с тем же успехом она могла быть его сестрой или кузиной. Пора поднимать ставки.
Эва повернулась к нему, не высвобождаясь из объятия, так что их лица едва не соприкасались.
– Ник, я хочу, чтобы вы…
Молния сверкнула беззвучно, но воздух, казалось, тихо зашипел, а потом резкий удар грома сотряс ночное небо. Спустя секунду вокруг них зашлепали первые, редкие капли дождя.
Эва порывисто вскочила и раскинула руки вверх ладонями.
– Ой, как здорово! Сейчас припустит ливень.
Ник тоже поднялся со скамьи, и тут дождь внезапно хлынул как из ведра.
– Бежим скорее!
Эва покачала головой.
– Только не я. Обожаю теплые летние дожди. – Она танцующим шагом отступила от его протянутой руки. – Ну же, давайте посмотрим, до какой степени можно промокнуть.
– Вы с ума сошли! – Он украдкой подался к ней и, неожиданно поймав за руку, притянул ее к себе. – Это же самый настоящий ливень. Эва засмеялась, прислонившись к нему и опершись рукой на его грудь.
– Вы разве не резвились под дождем, когда были маленьким?
– Это молния, Эва. С ней шутить опасно. Эва улыбнулась.
– Знаю. Но иногда немного опасности не помешает.
Следующая, более слабая вспышка молнии осветила его лицо. Оно было абсолютно спокойным, несмотря на скатывающиеся по щекам струи дождя. Черные глаза были похожи на гладкие мокрые камешки, извлеченные со дна глубокого колодца. Он казался невозмутимым и сдержанным, совсем не затронутым разбушевавшимися стихиями в виде хлещущего дождя, раскатов грома и резких порывов грозового ветра. Но она-то знала, что это все одна видимость. У нее под рукой его сердце билось как-то слишком быстро для человека, решившего держать свои чувства замурованными внутри ледяной глыбы.
Она решительно оттолкнулась ладонью, высвобождаясь из захвата крепких мужских рук.
– Расслабьтесь, адвокат. Здесь некому вас видеть, даже если вы немного подурачитесь.
Она повернулась и, вызывающе смеясь, легко понеслась по траве.
Ник не колеблясь бросился вдогонку, наполовину забавляясь и наполовину сердясь на нее за то, что она выбрала неудачное время для демонстрации своей эксцентричности. Дождь хлестал упругими ровными косыми струями, заливая все вокруг. Уже через несколько ярдов рубашка у него приклеилась к спине, а волосы налипли на лоб, заливая глаза стекавшей водой.