Славия. Паруса над океаном
Шрифт:
– В уголке делаю короткий надрез, смотрите все, завожу пальцы под брюшину. Чтобы не зацепить мочевой пузырь, дотягиваю скальпель до края реза и раздвигаю пальцами мышцы. Видите, здесь тоже есть кровоточащие сосуды, придется зашить и их. Давай, Оксана, зашивай.
Да, наша акушерка оказалась действительно одаренной, схватывала все на лету.
– Степа, теперь аккуратно оттяни рукой мочевой пузырь на себя и так держи. Саша, пульс?
– Нормально, как у спящего. Толчки четкие и ровные.
– Отлично. Вот сейчас мы добрались до матки. Ох, какая здесь война, чувствуешь, Степа?
– Ага, –
– Теперь, чтобы никого там не зацепить, ищу свободное пространство, делаю прокол, вот так, и рез. Что-то здесь еще есть… А, рубашка! Трону скальпелем и ее. Вот разошлась. О! Чувствую маленькое шевелящееся тельце. Все, Оксана, твоя очередь, доставай! – Отошел в сторону и уступил место акушерке. Она осторожно, как бы прислушиваясь, завела левую руку в глубь полости, правой сверху что-то поправила и вытащила на свет божий, перехватив животиком вниз, маленький сморщенный комочек. Девочка! Пуповину, которая вытянулась следом, слегка оттянул вниз, перетянул.
– Правильно, Оксана?
– Правильно, теперь можно отрезать, – кивнула она, я сразу же отрезал. Как только акушерка развернула мелкое создание животиком вверх, оно набрало полные легкие и громко запищало: «Ваа-ваааа»! Оксана отложила девочку на устеленную полотном широкую лавку и извлекла следующее дите.
– О! А Костя Новиков хотел пацана, – прокомментировал Степан, когда второе создание тоже оказалось девочкой.
– Так здесь еще одно есть! – сказала Оксана и вытащила на всеобщее обозрение мальчика. Этот орал громче всех.
– Хм, ни хрена себе, – хмыкнул Николай. – Такое маловатое, а тройню выносило.
– Сейчас уберу послед и все. – Оксана вытащила и выбросила в ведро плаценту. Помнилось мне, что ее как-то используют в фармакологии и получают стволовые клетки, и еще препараты из плаценты применяют для омоложения организма. Как все это делается, абсолютно не знал, но на бумажке для будущих исследователей все равно решил написать.
– Подождите минуту. – Прикрыл Настю простынкой, подошел к двери и ударил ее локтем. Она сразу же открылась. Боже мой, какая огромная толпа собралась на орудийной палубе, кого здесь только не было. В дверь засунули головы сразу человек десять, даже моя скво была тут как тут.
– Ну что? – хором спросили они.
– Тройня, две девки и парень. И – тихо! – сказал, глядя в перепуганные глаза молодого папаши, потом сразу заткнул эмоции: – Теперь будем спасать Настю. Нужны три девчонки, желательно молодые мамы, которые закутают детишек, отнесут в мою каюту, там отмоют и покормят. Или что там с ними надо делать, Оксана скажет. Просто здесь нет места. И пара ребят нужна, пусть заберут одно корыто и теплую воду.
– Мы, мы! – сразу же нашлись желающие. После пары минут, выслушав указания Оксаны, помещение освободили, и дверь опять закрыли.
– Что ж, еще раз протрем руки хлебным вином и продолжим. Итак, если матку не зашивать, а все остальное заштопать, то роженица обязательно умрет. Если кто-то не знает, как правильно сделать шов, то матку лучше вообще удалить. Но для того, чтобы будущую маму с гарантией на девяносто процентов сохранить живой и здоровой, разрез
– Щипцами?
– Это не щипцы, Степа, а пинцет. Вот, очень хорошо, процесс пошел. Теперь ты, Оксана, этот шов продолжай сама. Понятно всем?
– Ага, да, да, – глухо пробурчали ребята.
– Отлично, Оксана, вроде получилось. Теперь делаем ревизию брюшной полости, аккуратно пройдись ручками, внимательно все осмотри и проверь, не оставили ли мы здесь чего-то лишнего, иначе все наши труды пойдут насмарку, рана воспалится, и человек умрет. Да в любом случае серьезное воспаление нам пока лечить нечем, так что исправить ошибки не сможем, и повторная операция ничего не даст.
Блин, с антибиотиками надо что-то делать. Эта мысль давила на мозги уже давно, поставлю себе и на этот счет срочную галочку. Знахари инков, ныне обитающие в Боливийских Андах, пенициллин делают уже тысячу лет, надо отправлять экспедицию.
– Ну что, золотко, все проверила? Чистенько? Тогда протри хлебным вином вокруг разреза и накладывай наружный шов. Тоже сделай с десяток стежков.
Когда Оксана вязала последний стежок, зашевелилась Настя. Я в это время повернулся и взглянул на открытую крышку хронометра – было пятнадцать минут второго. Ого, возились час и семнадцать минут. А с моей супругой и первый и второй раз минут за пятнадцать – двадцать управились.
– Пульс стал чаще, – сообщил Саша.
– Значит, скоро очнется. Что ж, больше настойки не давать, пусть терпит.
– Почему?
– Опий – это не только лекарство, к нему очень быстро привыкают, человек становится в сто раз хуже пьяницы. Болезнь называется наркомания. Излечиться от нее редко кто способен, только те, у кого действительно очень крепкая сила воли, а это, поверьте, единицы. Остальные подохнут под забором, как шелудивые собаки.
– Не может быть, что же там лечиться? Просто не пей и все!
– Уж поверь, Сашка, даже лично я не уверен, смог бы вылечиться или нет.
– Вона как, оказывается. – Ребята в недоумении переглянулись.
– Именно так. Скоро опий расползется по всему миру, и мы к этому должны быть готовы, а все население обязаны изначально воспитать, чтобы не стали пьяницами и наркоманами. Кстати, Оксана, напомни мне о выброшенном последе, я некоторые соображения должен записать. Из плаценты тоже можно получить ценнейший продукт, правда, мы пока не знаем как. Но ничего, скоро сюда приедет доктор Янков, и мы заложим основание университета, в котором вы, ребята, доучитесь. Возможно, сами станете преподавателями и займетесь научными изысканиями, тогда-то и разберемся. И это, Оксана, – кивнул на роженицу, – у нее молока может не быть, а может, и будет, не знаю. Короче, ты в этом сама разберешься и решишь, что делать, ты лучше меня все знаешь. Но учтите, детки должны быть живы и здоровы, я их через месяц крестить буду. Да, и на живот роженице холодный компресс надо положить, быстрее матка сократится, и кровь сочиться перестанет.