Славное дело: Американская революция 1763-1789
Шрифт:
Факт того, что Вашингтон отвел свои войска, не вызвал у Хау желания подойти к американцам ближе. Он медлил точно так же, как и в июне прошлого года под Бостоном, когда американцы заняли Банкер-Хилл, и этим летом после высадки на Лонг-Айленде, и 27 августа, когда он остановился перед Бруклин-Хайте. Мы не сможем дать точного объяснения такому упорному нежеланию развивать очевидный успех. Мы только знаем, что Хау не желал идти на большие потери ради победы, поскольку предстояли другие сражения, а возможности получения подкреплений были весьма ограниченны. Теперь 1 сентября преследование противника (через Ист-Ривер на Манхэттен) требовало неимоверных усилий. Противник хорошо окопался на острове — американцы потратили целое лето, сооружая укрепления на южной оконечности Манхэттена, — а флот, который мог бы перевезти туда армию Хау, слишком зависел от ветра, прилива и уровня организации экспедиции. В любом случае высадка в логове врага не была продиктована необходимостью — продвинувшись вглубь острова, можно
Вашингтон, разумеется, дорого бы дал, чтобы вызнать намерения противника. Ему нужно было уделить внимание самым насущным проблемам своей армии, если, конечно, дезорганизованную и павшую духом толпу можно было так назвать. Может быть, солдаты и были благодарны своим командирам, вытащившим их из тяжелейшей ситуации, но они не демонстрировали совершенно никакой готовности сражаться дальше. Ополченцы, как и боялся Вашингтон, оказались абсолютно ненадежными, дезертируя едва ли не целыми полками. Их паника заражала и Континентальную армию. Как обычно, всевозможные запасы подходили к концу, и во многом из-за этого наблюдался всплеск болезней, но справедливости ради заметим, что в потерпевшей поражение армии больных всегда будет больше, чем в одержавшей победу.
Вашингтон и его офицеры в который раз прибегли к проверенным методам, чтобы привести полки в должный вид. Призывы уже не работали, тогда были применены меры прямого действия: военные суда и порка плетьми. Ни тогда, ни когда-либо еще в 1776 году не проводилось сколько-нибудь регулярное обучение солдат, но, чтобы хоть как-то остановить бесконечную ротацию, вносившую хаос, Вашингтон ввел постоянные построения и требовал сведений, которые могли бы дать ему представление об имевшихся в его распоряжении людских ресурсах. Низкий боевой дух, недостаток дисциплины и организованности, дефицит всего и вся превращались не только в текущие, но и в хронические трудности армии. Наиболее насущной проблемой была выработка дальнейшего плана действий. Нужно ли и дальше пытаться удерживать Нью-Йорк или лучше вывести из него войска и сжечь город, как предлагал генерал Натаниэль Грин? [616]
616
GW Writings. VI. P. 6–7 (размышления Вашингтона об обороне Манхэттена).
Вскоре конгресс разрешил сомнения Вашингтона по второму пункту: ему не следует уничтожать Нью-Йорк, если армия будет вынуждена покинуть город. Конгресс дал понять главнокомандующему, что ему не нужно защищать Нью-Йорк во что бы то ни стало — эту самоубийственную идею он вынашивал все лето. Избавившись от морального давления, Вашингтон начал планировать эвакуацию Манхэттена, пока она была еще возможна. Офицерский совет побуждал его двигаться на север, к Кингсбриджу, где Гарлем-Ривер впадала в Гудзон. В этот день начался вывоз припасов и больных, а войска принялись готовиться к отступлению, которое выглядело трудноосуществимым, так как длина коммуникаций составляла 16 миль [617] .
617
Ibid. P. 22, 30.
Тем временем Хау решил не покушаться на южную оконечность Манхэттена и высадиться там, где концентрация вражеских войск была не такой высокой, чтобы обойти американцев с фланга еще раз. Построив 13 сентября солдат, он напомнил им, как они разбили врага на Лонг-Айленде, и рекомендовал, как записал в своем дневнике один британский офицер, «полностью положиться на штыковую атаку, с помощью которой они всегда добьются успеха, которого всецело заслужили своей храбростью» [618] . Такая речь вполне подходила кадровым солдатам армии Хау: она не содержала ни высокопарных призывов постоять за «священное дело», ни упоминаний благословенных свобод, но в ней говорилось о внимании к штыковой атаке и отваге на поле боя, присущих английскому солдату.
618
Diary of Frederick Mackenzie. I. P. 45.
Для успешной высадки в районе Кипс-Бей требовалось нечто большее, чем острые штыки. Адмирал Хау провел пять кораблей вверх по Ист-Ривер примерно в 200 ярдах от береговой линии. Около 11 утра они открыли бортовые люки с целью, по выражению Вашингтона, «расчистить землю и обеспечить высадку войск». Снаряды действительно расчистили землю, падая на слабые — несколько траншей — укрепления и вынудив ополченцев, которые никогда еще не находились под подобным огнем, бежать без оглядки. Спустя час баркасы доставили войска с Лонг-Айленда; те высаживались беспрепятственно, и к концу дня все были на берегу. Задолго до того как они высадились, всякое сопротивление было подавлено, более того, сам Вашингтон, бросившийся из Гарлема в Кипс-Бей, как только узнал о входе кораблей, едва избежал плена. Прибыв к бухте, Вашингтон стал свидетелем беспорядочного бегства ополченцев, большинство которых было из коннектикутской бригады капитана Уильяма Дугласа. Возмущенный до глубины души Вашингтон потерял самообладание, которое так ценили его подчиненные, и принялся охаживать хлыстом офицеров и солдат. В ярости он уронил шляпу на землю и не обращал внимания на приближающихся англичан. В конце концов один из адъютантов подхватил поводья его лошади и вывез Вашингтона в безопасное место [619] .
619
Цит. по: GW Writings. VI. P. 58. О высадке в Кипс-Бей см.: Ward С. I. P. 238–245; Freeman D.S. GW. IV. P. 189–195.
Остаткам армии на юге города также удалось спастись благодаря удачному стечению обстоятельств, решительности отдельных командиров (а точнее, храбрости Израэля Патнэма) и очередному приступу летаргии у Хау. Патнэм всегда проявлял себя наилучшим образом перед лицом катастрофы, вот и сейчас он возглавил колонну ополченцев и повел ее вдоль западной части острова по заброшенным тропам (молодой Аарон Бёрр стал проводником нескольких отрядов). Патнэм продирался вдоль течения реки Гудзон, поторапливая солдат то окриками, то уговорами. Большая часть обоза и тяжелая артиллерия Нокса были брошены на произвол судьбы, так как войска стремительно бежали в надежде, что легкая пехота Хау не отрежет им путь. Хау между тем оставался на восточной стороне Манхэттена, хотя и двинул колонны слева и справа (то есть к югу и северу) от Пост-роуд, главной дороги острова. Вскоре солдаты вступили в город, захватив повозки и оставшиеся без расчетов орудия. Отряд, двигавшийся к северу, какое-то время шел параллельным курсом с дезорганизованными ополченцами, но Хау не решился нападать на них, и когда сгустились сумерки, американцы выбрались на возвышенность Гарлем-Хайтс; их левый фланг оперся на Гарлем-Ривер, а правый — на реку Гудзон.
На следующий день беззаботность британцев и их презрение к врагу стали причиной боя при Гарлем-Хайтс, в действительности вылившегося в перестрелку между несколькими сотнями легких пехотинцев и коннектикутским полком полковника Томаса Ноултона, прикрывавшим строй американцев. Как записал капитан полка валлийских фузилеров Фредерик Маккензи в своем ставшем знаменитом дневнике, легкая пехота преследовала американцев без «надлежащей поддержки», попала в затруднительное положение «и понесла тяжелые потери». Эта «победа» дала американцам некоторый заряд бодрости, хотя в этом бою они потеряли полковника Ноултона, бывшего одним из лучших полковых командиров в армии [620] .
620
Diary of Frederick Mackenzie. I. P. 51; Ward С. I. 246–252; GW Writings. VI. P. 67–69.
В течение следующих двух месяцев армия Вашингтона оставляла один укрепрайон за другим, пока Корнуоллис 20 ноября не захватил Форт-Ли на левом берегу Гудзона. Три недели после взятия англичанами форта и вплоть до переправы через реку Делавэр у Трентона в Пенсильванию американские войска только и делали, что отступали, отчаянно пытаясь избежать встречи с Корнуоллисом. Большую часть этого времени, до падения Форт-Ли, Вашингтон выглядел нерешительным и временами даже неумелым. Нерешительность его объяснить было легко: он не знал планов Хау. Нанесет ли тот удар по южной части Новой Англии или пойдет на Филадельфию через Нью-Джерси? Несвойственная Вашингтону неловкость не нанесла ущерба войскам — больше всего она проявилась во взаимоотношениях с высшими офицерами, особенно с генералом Чарльзом Ли.
После сражения 16 сентября обе армии замерли на Гарлем-Хайтс. Американцы насыпали укрепления, передислоцировали и пытались реорганизовать свои войска. Британцы в общем делали то же самое, хотя и не в таком сумасшедшем темпе, как их противник. Вашингтон демонстрировал высокую активность, пытаясь консолидировать армию и решить самую мучительную ее проблему — пополнение, так как окончание срока службы ополченцев в ноябре и декабре грозило его войскам полным распадом. Вскоре после битвы на Лонг-Айленде конгресс санкционировал набор 80 000 человек, что было весьма своевременным и обнадеживающим, но конгресс предполагает, а Господь располагает… В сложившихся обстоятельствах конгресс постарался ускорить процесс, обязав легислатуры колоний создать комитеты, которые назначили бы строевых офицеров, которые в свою очередь занялись бы вербовкой. Легислатуры действовали неторопливо, иногда по нескольку месяцев ничего не предпринимая, в личном составе полков зияли бреши, а Вашингтон отчаянно требовал пополнений [621] .
621
Freeman D. S. GW. IV. P. 206–210.