Славное дело: Американская революция 1763-1789
Шрифт:
Между тем на поле боя появился еще один участник — генерал Бенедикт Арнольд. Этот достойный, энергичный и храбрый офицер за несколько дней до описываемых событий был отстранен Гейтсом от командования, что было равносильно приказу покинуть зону военных действий. Гейтс не переносил Арнольда и даже не упомянул его в своей депеше конгрессу, в которой сообщал о сражении 19 сентября. Арнольд, разумеется, тоже не был в восторге от Гейтса; он пропустил его намек мимо ушей и остался в лагере. Как только засвистели пули, Арнольд вступил в сражение. Он воодушевлял солдат личным примером, храбро появляясь на своем коне то перед центром, то перед правым флангом противника. Солдаты обожали Арнольда и с готовностью следовали за ним в самые жаркие атаки. Арнольд дрался, как лев, но главной причиной успеха стало смятение в рядах противника. Строй англичан был смят и вскоре окончательно рассыпался; Арнольд не успокоился на достигнутом и бросился на основные укрепления с тем же бешеным энтузиазмом. К концу дня его солдаты заняли часть укреплений неприятеля на его крайнем правом фланге, на северной оконечности Фрименс-Фарм. На позднем этапе сражения Арнольд, получивший ранение, был вынесен в тыл, после чего напор американцев несколько ослаб. Тем не
681
Ibid. P. 526–531; Napier’s Journal // MdHM. 57. 1962. P. 321–322.
Всю ночь и весь следующий день армия Бергойна покидала позиции, усталая, разбитая и павшая духом. Больные и раненые, всего около трехсот человек, были оставлены в полевом лазарете. 9 октября англичане достигли высот близ Саратоги; Гейтс шел за ними и настиг 12 октября. Бергойн слишком долго мешкал, и после неудачной попытки переправиться на другой берег ему ничего не оставалось, как запросить условия капитуляции. 16 октября состоялись переговоры двух военачальников, и на следующий день британские солдаты покинули позиции и сложили оружие. «Конвенция», как было названо соглашение между сторонами, предусматривала возвращение армии в Англию через Бостон. Конгресс, однако, пренебрег заключенным соглашением из опасения, что Великобритания снова отправит этих людей сражаться против американцев. В результате «конвенционная армия» была отправлена в Виргинию, где должна была оставаться до конца войны, не принимая участия в боевых действиях. Всего американцами было захвачено около 5800 офицеров и солдат, 27 полевых орудий и 5000 единиц стрелкового оружия, боеприпасы и другие трофеи [682] .
682
Ward С. II. P. 533–542.
В те дни, когда пала Тайкондерога и кампании Бергойна, казалось, был гарантирован успех, озадаченный Джордж Вашингтон пассивно наблюдал за тем, как Уильям Хау готовится в Нью-Йорке к походу. Гавань была забита кораблями, но Хау откладывал посадку вплоть до 8 июля, и даже тогда, отправив на борт около 18 тысяч солдат, медлил с отплытием еще две недели. В штабе Вашингтона считали, что флот намеревается подняться по Гудзону с целью поддержки Бергойна. Но когда 24 июля суда миновали Санди-Хук и исчезли на просторах Атлантического океана, в окружении Вашингтона появилось предположение, что Хау направляется к Филадельфии. У Вашингтона были «сильные сомнения» — Хау уже не раз устраивал ему неприятные сюрпризы, — и он, несомненно, ожидал, что Хау вернется или объявится в каком-нибудь неожиданном месте. Но флот не вернулся, и 31 июля Вашингтону сообщили о его появлении у мысов залива Делавэр. Затем Хау ко всеобщему удивлению снова растворился на просторах Атлантики. Обнаружив сильные укрепления, он не рискнул идти вверх по Делавэру. Догадки, строившиеся в штабе Вашингтона и в конгрессе, где к маневрам Хау относились с той же настороженностью, теперь сосредоточились на Чарлстоне в Южной Каролине. «Большинство считает, — писал Джон Адамс своей драгоценной Абигейл, — что Хау направился в Чарлстон. Но это предположение безумно. И все же не исключено, что оно верно, потому что Хау — безумный генерал». Вашингтон не разделял того мнения, что Хау собирается нанести удар на юге, и, безусловно, был прав. В начале августа разведка доложила о входе британских судов в Чесапикский залив, а 25 августа Хау начал высадку войск на западный берег реки Элк в штате Мэриленд. Два дня спустя они дошли до местечка Хед-ов-Элк, где отдыхали до первых дней октября. Отдых был необходим: в течение почти двух месяцев солдаты жили в тесных помещениях, причем половину этого времени провели в море, да еще при такой жаркой погоде, какой на памяти жителей побережья еще никогда не было [683] .
683
GW Writings. IX. P. 1–6, 9, 21; Adams Family Correspondence. 2 vols. Cambridge, Mass., 1963. II. P. 321. Адамс о погоде: Ibid. P. 315.
Узнав о местонахождении Хау, Вашингтон почти сразу двинул свою армию на юг. Осознавая всю важность поддержания морального духа граждан, он провел своих солдат через Филадельфию. Для неопытного глаза эти войска не производили впечатления «настоящих солдат. Они сбивались с шага. Они держали голову недостаточно прямо и выворачивали носок наружу не так прилежно, как следует. Их головные уборы не были заломлены набекрень, и все носили их по-разному» [684] . Сколь бы малозначительными ни казались нам эти оценки, в них зафиксирован один важный изъян американской армии: отсутствие жесткой дисциплины, без которой армия не может называться боеспособной. Тем не менее в последующие недели эти «полусолдаты» сражались превосходно, хотя порой их подводили собственные командиры.
684
Adams Family Corr. II. P. 328.
Солдаты Хау были приучены к строгой дисциплине, но и они порой выходили из-под контроля, особенно когда оказывались среди гражданского населения, тем более если этим населением были презренные американцы. В Чесапикском заливе дружественно настроенные американцы подплывали в лодках к их кораблям и предлагали за деньги фрукты, дичь и молоко. Эти мэрилендцы, жители побережья, держались бесстрашно, по-видимому, даже не подозревая, что армия иногда берет то, что хочет, безвозмездно. Гражданское население юга Пенсильвании, напротив, в страхе покидало свои дома и угодья, бросая на произвол судьбы скот, жилье и урожай. В сентябре солдаты Хау не голодали: дважды в неделю в их рационе было мясо, овощи и фрукты сыпались на них как из рога изобилия. Солдаты жили в свое удовольствие. Некоторые из них не могли устоять перед соблазном и грабили покинутые дома. Хау понимал, что подобные действия ведут к подрыву дисциплины, столь необходимой в бою, и что они не усиливают симпатий гражданского населения к его армии. Он применил телесные наказания и казнь через повешение, но сделал это уже после того, как слухи о бесчинствах англичан распространились по всему штату и привели к росту отчужденности между английскими солдатами и населением и увеличению числа желающих вступить в американскую армию [685] .
685
Revolution in America: Confidential Letters and Journals 1776–1784 of Adjutant General Major Baurmeister of the Hessian Forces. New Brunswick, 1957. P. 91–96; Ward С. I. P. 336–337.
Эта армия, усиленная ополчением, должна была задержать англичан. После марша через Филадельфию Вашингтон временно перенес свой штаб в Уилмингтон и отправил несколько отрядов навстречу наступающим англичанам и немцам с целью «изматывания противника». Это выражение, традиционно используемое для обозначения постоянных мелких атак, как нельзя лучше характеризует тактику американской армии в те дни. Благодаря постоянному контакту своих солдат с противником Вашингтон всегда имел точное представление о расположении неприятельских частей, и его небольшие отряды, занятые «изматыванием противника», не давали покоя вражеским пикетам и патрулям, расстреливая их из засады и доводя до полной потери самообладания. Разумеется, Хау продолжал наступать, несмотря на рост раздражения в войсках, и 10 сентября ему доложили, что Вашингтон сосредоточил свои силы для крупного сражения [686] .
686
GW Writings. IX. P. 140–142, 164, 198.
Вашингтон растянул свои войска вдоль восточного берега Брендивайн-Крик — неглубокой реки с лесистыми берегами, переправиться через которую можно было только вброд. Центр американских позиций у брода Чэдс был образован частями Грина и Энтони Уэйна, слева от них стоял Джон Армстронг с ополченцами из Пенсильвании, справа Салливан, Стерлинг и Стивен. Такая диспозиция предлагала ряд преимуществ, включая сильный центр, через который проходила главная дорога на Филадельфию, и эффективное сосредоточение сил, однако она не позволяла американцам контролировать броды Тримбле на западном и Джеффрис на восточном рукавах севернее по течению реки. Правый фланг висел в воздухе, и холм, возвышавшийся позади него и над тылом американских позиций, оставался незащищенным [687] .
687
Freeman D. S. GW. IV. P. 469–472; Ward С. I. P. 342.
«Безумный генерал» Уильям Хау, чье «безумие» носило предсказуемый характер, направил немцев под началом Клипхаузена к броду Чэдс с целью отвлечения Вашингтона и в четыре часа утра двинул своих солдат с позиций у Уэлч-тэверн и Кеннет-сквер проселочной дорогой к бродам Тримбле и Джеффрис. Хау уже неоднократно применял подобную уловку — в частности, незадолго до того на Лонг-Айленде — и был уверен, что она принесет ему успех и на этот раз. В десять утра заговорили пушки Книпхаузена, и Вашингтон истолковал их грохот как прелюдию к форсированию реки у брода Чэдс. Американская артиллерия дала ответные залпы; в центре, казалось, назревало крупное сражение. Между тем Хау и служивший под его началом Корнуоллис начали обходить американцев с флангов. К двум тридцати пополудни их войска пересекли оба брода и сосредоточились за холмом Осборн-Хилл. Вашингтону сообщили об этом передвижении неприятеля еще в девять утра, но он не внял предупреждению. Когда англичане появились на Осборн-Хилл, стало очевидно, что американцы в очередной раз позволили себя обхитрить. Салливан действовал оперативно: он развернул Стивена и Стерлинга под углом к реке, чтобы они встали против Хау и Корнуоллиса.
А командиры британцев, похоже, не спешили. Они методично выстраивали свои колонны в две длинные линии, почти не удостаивая вниманием передвижения противника. Перестроившись, англичане неподвижно стояли на месте, ощетинившись штыками, на которых играли отблески солнца. Возможно, они надеялись обескуражить американцев своим спокойствием, но если так, то у них ничего вышло — их невозмутимость не произвела на противника никакого впечатления. В четыре часа дня Хау дал сигнал к наступлению, и англичане начали спускаться с холма под бодрый «Марш британских гренадеров» под аккомпанемент оркестра. Солдаты Салливана, Стерлинга и Стивена не запаниковали, но при торопливом перестроении они оставили в своих рядах брешь протяженностью в несколько сотен метров. Виноват в этом, по-видимому, был Стивен, который не примкнул свой левый фланг к правому флангу Стерлинга. Как бы то ни было, образовавшаяся брешь предоставляла англичанам возможность вклиниться между двумя линиями противника, и они не преминули воспользоваться этой возможностью. Когда легкая пехота и гренадеры вклинились в левый фланг американцев и начали расширять участок прорыва, прибыла бригада Натаниэля Грина. Бригада была послана Вашингтоном, узнавшим о появлении Хау на своем правом фланге. Солдаты Грина примчались на место схватки бегом, покрыв за сорок пять минут четыре мили.
То, что начиналось как классическое сражение XVIII века — английские гренадеры, наступающие плотным строем со штыками наперевес под звуки «Марша гренадеров», — очень скоро выродилось в беспорядочную и грязную бойню. Дым от ружейной и пушечной стрельбы усугублял неразбериху, мешая бойцам отличать своих от чужих. Соблюдение надлежащих интервалов между отдельными подразделениями также оказалось затрудненным, так как из-за пересеченной местности строй постоянно ломался. Один британский офицер, пытавшийся вспомнить ощущения, испытанные им во время этого боя, прибегнул к шутливому тону, выдававшему его неспособность четко сформулировать свои впечатления: