Славы притяженье
Шрифт:
«Теперь уж, – думал он, – меня точно призовут в авиацию».
Он уже чувствовал себя военным летчиком. И действительно, в осенний призыв 1937 года его вызвали в военкомат. После небольшого экзамена вместе с другими призывниками погрузили на теплоход и по Японскому морю, Татарскому проливу – на Сахалин. Алексей попал в 12-й авиационный пограничный отряд. Но задержался здесь недолго, потому что вскоре был направлен в Читу, в истребительную школу имени Серова, известную всей стране. Там и прошел Маресьев весь курс обучения и с полным правом стал называться летчиком-истребителем. Это было накануне начала войны. А в августе 1941 года он попал на фронт…
Что было дальше? А дальше была повесть о настоящем
«С Борисом Полевым, – вспоминал Алексей Петрович, – мы были знакомы только сутки до того, как появилась «Повесть». Он смог понять меня, и эта книга действительно про меня. Не только описанные события соответствуют тому, что на самом деле было, но и во всех деталях, ощущениях, настроении я узнаю черты пережитого мною».
Человеческой памяти свойственно многое покрывать забвением. Но некоторые события жизни, связанные с колоссальным напряжением душевной энергии, помнятся в мельчайших подробностях. Алексей Петрович закрывает глаза, молчит, слышит дикий свист ветра – и вновь (в который уж раз!) падает на землю в неподвластной ему боевой машине.
Это случилось в воздушном бою недалеко от Новгорода 4 апреля 1942 года. Самолет Маресьева был подбит, но не взорвался, а с остановившимся двигателем стал стремительно падать. Оставался лишь крошечный шанс посадить его прямо на снег. Здесь, в Валдайском районе, лес очень высокий и редкий. И много мелких озер. Иной раз летчикам при вынужденной посадке удавалось садиться на эти озера. Алексей понимал, что падает, гибнет, но в тот момент начисто забыл обо всех инструкциях. Почему-то в голове было лишь две мысли – не повредить лицо и спасти самолет. До земли оставались считанные секунды. Он хотел заслонить лицо, но вдруг увидел озеро. Машинально нажал на рычаг и выпустил шасси с лыжами. В тот момент он совершил ошибку – не рассчитал расстояние. Самолет не дотянул до края леса и стал резко падать, но не на озеро, а на деревья. Шасси помешали, и он перевернулся. Алексея выбросило из кабины. Когда очнулся, понял, что повредил ноги.
Вот так это было на самом деле. А потом восемнадцать суток блуждания по тайге, и дети, случайно нашедшие раненого летчика. И госпиталь, и убийственный приговор: ампутация обеих ног.
Оставшись в живых после приземления в подбитом самолете, Алексей думал, что самые страшные испытания для него позади. И вдруг такое! Зачем же он так старался выжить в этой невероятной ситуации? Выжить, чтобы жить без ног? Навсегда отлученным от неба? Душевные метания героя хорошо и достоверно описаны в «Повести о настоящем человеке». Так или иначе, пройдя через неимоверные муки, сомнения и разочарования, он смог возродить в себе беспрецедентное жизнелюбие. Оно и победило – Маресьев встал на ноги. Более того, буквально через год, овладев в совершенстве протезами, он уже мог бегать, прыгать, тренироваться. И танцевать. А летать?
Боевая биография летчика Маресьева на этом не закончилась. В 1943 году он был выписан из госпиталя и направлен в один из истребительных полков, воевавших на Орловско-Курском направлении. Конечно, это было совершенно исключительное решение медицинской комиссии: летчик без ног – с точки зрения привычной логики звучало нелепо и воспринималось с трудом. Именно так и отнесся к Маресьеву командир авиаполка, отказавшись сопровождать его в полете. Кроме того, командир представил летчикам странного, безногого новичка и спросил: кто полетит с ним? Никто не согласился. И все-таки Маресьев доказал, что может не просто летать, но и вступать в бой, и сбивать самолеты противника. К четырем воздушным победам до ранения Маресьев впоследствии прибавил еще семь.
Войну Алексей Петрович закончил заместителем командира авиаэскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиаполка 3-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии. Не правда ли, звучит красиво и внушительно? А звание Героя Советского Союза присвоено ему Указом правительства 24 августа 1943 года. Кроме Золотой Звезды Героя, парадный мундир полковника Маресьева украшают еще многие ордена и медали. Некоторые из них он получил уже в мирное время за заслуги в общественной деятельности.
Долгая, изнурительная, тяжелая война наконец осталась позади, ушла в историю. Впереди была новая счастливая жизнь. Но это для людей обычных. Ему же нужно было искать свое место в этой новой жизни. Окончил вуз, занимался наукой, защитил диссертацию. Появились семья, дети. Все как у всех, причем без малейшей скидки на какие бы то ни было физические трудности. Многие люди, знавшие Маресьева давно и близко, никогда не говорили о какой-то его исключительности. Напротив, к нему как более сильному шли за советом и помощью.
Более сорока лет жизни отдал Алексей Петрович работе в Комитете ветеранов Великой Отечественной войны, который, как известно, был создан еще в 1956 году. Первым возглавил Комитет Маршал Советского Союза А. М. Василевский. С тех пор сменились еще восемь председателей, Маресьев же бессменно трудился под их руководством сначала ответственным секретарем, потом заместителем председателя комитета. Многочисленные поездки по стране, встречи с ветеранами и молодежью, участие в судьбах сотен безвестных героев и рядовых тружеников войны, обойденных вниманием и заботой общества. Но это, как говорится, отдельная история и, наверно, не менее славная.
Среди прочих поездок Алексею Петровичу были особенно дороги встречи с Камышином. Их было лишь несколько. Из родственников здесь никого не осталось, бывшие друзья умерли. Но Маресьева в Камышине помнят и чтут как земляка и выдающегося человека. Появившийся недавно в центре города памятник герою – тому свидетельство. Площадь возле него стала местом, куда в дни торжеств приходят ветераны, молодые воины и просто все камышане.
Последним юбилеем, широко отмечаемым всей страной, было восьмидесятилетие Маресьева. Торжество прошло достаточно пышно, как и подобало случаю, со множеством именитых гостей и специально подготовленным концертом. Приветствия прислали Председатель Правительства и министр обороны России. Президент наградил юбиляра легковым автомобилем. Телевидение и газеты сообщали об этом событии в своих репортажах.
Но сам Алексей Петрович рассказывать о торжествах и чествованиях не любил и радовался их окончанию больше, чем самим торжествам. Природную скромность характера он не изжил в себе за все годы. Многочисленные эпитеты в свой адрес вспоминал обычно с досадой и неприязнью.
«Помню, – рассказывал Маресьев, – однажды меня пригласили на встречу с первостроителями Комсомольска-на-Амуре. Предоставили слово, и я стал рассказывать все, как было, – о своей болезни, о том, что мечтал совсем о другом. Следом за мной выступал Н. С. Хрущев. Он начал примерно так: перед вами кто выступал? Вы понимаете, кто перед вами выступал? Это ведь герой, легендарный летчик! Это знамя нашей молодежи! И пошло-поехало: «это знамя, это знамя», елки зеленые… Терпеть этого не могу!»
Так кто же он, этот хрестоматийный герой, наш земляк Алексей Маресьев? Да просто один из нас. Он не чуждался хорошего русского застолья, любил душевную песню, ценил юмор и сам смеялся вкусно и заразительно. А еще… любил танцевать. «Всем танцам я, конечно, предпочитаю вальс», – говорил он.
Одно из любимых воспоминаний Алексея Петровича связано с началом пятидесятых годов. В Берлине проходил Всегерманский слет демократической молодежи, на который Маресьев приехал в составе делегации от Советского Союза. Присутствовал на слете и Э. Хонеккер, тогда еще председатель молодежной организации FDJ, со своей женой. В завершение слета Вильгельм Пик устроил общий прием. Начались танцы. Раньше других красавицу Марго успел пригласить на вальс энергичный русский летчик со слегка пружинящей походкой. Все расступились и аплодировали им. На следующий день в газетах появились заголовки «Алексей Маресьев танцует вальс с Марго Хонеккер!»