Славянин
Шрифт:
–Сидай боярич. Скоро поезд тронут.
–Спасибо, Потвора.
Смотри-ка, а ведь после того как не дал княжну похитить, у народа статус по отношению к нему вырос. Надо же, боя-ярич! Оба пионэра пустили коней легкой рысцой, а вскоре подъехали к готовому тронуться возку.
–Где тебя носит, Лихой? – наехала молодая госпожа. – Тебя вечно нет, когда нужен!
–Что прикажешь, княжна?
–Уже ничего. Без тебя управились. – Поджала губки, тут же забыв о нем, обратилась к боярину. – Дарослав, когда поедем?
–Поезд выстроен, княжна.
Боярин вдев ногу в стремя, поднялся в седло. Мимолетно скосил глаза на Лихого, ничего не сказал, тронул поводья, поравнялся с возком Ладославы.
–Вели
–Велеба, готов десяток?
–Готов.
–Выдвигайся передовым дозором.
–Слушаюсь!
–Правая колонна повозок, начали движение! Возницы, подгоняй лошадей. Пошел-пошел!
…Нет ничего глупее, чем попасть из огня да в полымя. Но они попали. И случилось это, до обидного обыденно. Наезженный тракт вывел дозор к дотла сгоревшему мосту через реку, заставил следовавших за ним вклиниться в скопление телег и повозок. Поддавшись стадному чувству, на взгляд Лиходеева, сотворили глупость, пристроились к тележному поезду купцов, наяривавших лошадей, спешащих как можно скорей и дальше оставить в стороне порченое место. Потом, то ли от невнимательности, то ли по злому року судьбы, прощелкали развилку летника, пошли вместе со всеми по более наезженному тракту. Разошлись с попутчиками, уже самостоятельно искали брод, мост или переезд. Только тот, как заговоренный, не находился. Поди ж ты, на какую из дорог не становились, она как и положено подходила к реке, а дальше или круча, или пологий берег, но брод отсутствовал. Нет, ну право слово, это только в России могут дорогу построить ведущую в тупик, деньги потратить на ее стороительство, а чтоб перед начальством оправдаться за истраченные средства, презентовать ее как идеально ровную, соединившую один населенный пункт с другим, скромно промолчав о тупике. Получается, реальность иная, а повадки у народа одинаковые.
Лошадь Велинега рысила бок о бок с коньком Лихого. Надо же, сначала рожу бьет, а после в друганы набивается. Кстати, в отличие от Егора, фэйс ростовчанина до сих пор в неприглядном состоянии. Двигаясь, Велинег успевал доверительно поведать другу про свое житье-бытье:
–Эх, Лихой, только после смерти отца, я понял, как мне его не хватает. Ты бы видел, как мы под Ростовом с отцом охотились на всякого зверя, в своих родовых угодьях. В пущах лесных, два тура метали меня рогами вместе с конем, олень бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал…
Надо же? Выходит это Лихой не первый пацану дрозда выписал!
–…Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь у колена потник укусил. Лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул, и Род сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал, и руки и ноги свои повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей. Отец посмеивался, говорил, что крепкий род у нас. Он сам, на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и в стужу, не давал себе покоя. На посадников не полагался, ни на биричей, сам делал, что было надо. Весь распорядок и в доме у себя тако же сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок свой завел, и у конюхов. О соколах и о ястребах заботился. Бедного смерда, и убогую вдовицу не давал в обиду сильным на своих землях. Вот каков был боярин Гостята. Мы ведь род от варяжского корня ведем. Все в семействе воины. Теперь отца нет. Старшим в роду теперь брат отца считается, боярин Елага. Он меня в посольство с собой взял, чтоб навык был с людьми дело иметь.
–Ну и как? Появился навык?
–Не знаю. Наверное.
Миновав деревеньку, дорога вывела к одинокому полю, возделанному у самого летника. По другую сторону от дороги раскинулся лиственный лес, за которым, как уже знал боярин Дарослав, шел обрыв к реке. Лиходеев остолбенел, находясь в седле, наблюдая необычную для него картину, на недавно убранном куске земли. Женщина, одетая в полотняную рубаху и поневу перекатывалась по обработанной земле, и что-то бубнила в голос. Разобрать, о чем она говорит было невозможно, далековато до нее. Рядом с ней застыло все семейство, углядевши проезжавший княжий поезд, пялились на телеги и всадников.
–Спятила баба? – кивнул в сторону смердов Лихой.
Велинег хмыкнул в едва пробивавшиеся усы, удивленно глянул на товарища, практически менторским тоном пояснил «недоумку»:
–На поле, хозяйка дома выходит на очищенное место и катается по последней полосе или грядке, приговаривая: «Нива, нива, отдай мою силу». Здесь считают, что после этого обряда земля отдает женке потраченные на нее силы. В чем-то ты прав. Безумцы. С селянами всегда так, ничего не поделаешь, сплошная глупота.
Поле осталось позади, а летник углубился в лесной массив. Солнце зашло за кроны деревьев, раскинув полутень на все живое вокруг. Пора было искать пристанище на ночь, но возвращаться к оставленной позади деревеньке не хотелось, да и проехал караван от нее уже верст пять.
Выскочили к речке и телеги поколесили по кромке обрывистого берега. С головы колонны прискакал воин передового дозора.
–Боярин, брод нашли, только Велеба велел передать, что на том берегу оружного люду много. Старого знакомца видели.
–Кого?
–Однорукого. Похоже тати дорогу перекрыли.
Дарослав придержал коня, Лихому почудилось, что побледнел начальник, но тот решившись на что-то, справился с чувствами.
–Остановить телеги! Сигурд, со своими воями, бери княжну и посольство в кольцо охраны. Всех кто чужой – убивайте! Ставр, свой десяток выдвигай первым, стрелами расчистить проход. Остальной отряд, вздеть брони, пойдем на расчистку брода. Шевелись!
За плечами Дарослава, свиньей для атаки, выстраивалась конная гридь. Мечи, секиры и копья пеших ратников не могли нанести серьезного ущерба бронированным всадникам, и стоило некоторым из них прорвать первые ряды пехоты, как той оставалось лишь с честью погибнуть. Поэтому очевидно, что набранные «с бору по сосенке» ополченцы не могли рассчитывать на успех в схватке с великолепно подготовленными гриднями, хоть и молодшей дружины, каждый из которых в совершенстве знал «свой маневр».
–Готовы? За мной марш!
Даны тоже исполнили свой урок. В считанные минуты отделили возок княжны от передних телег с рухлядью, подогнав ближе, прикрылись задними, загнав в охраняемое ними пространство лиц оберегаемых, и не обращая внимание на причитание женской половины поезда, заняли позиции для отражения налета. Для данов все происходящее не было чем-то выходящим за рамки привычной работы. Необходимость принимать первый бой с численно превосходящим противником привела к тому, что у них к снаряжению и подготовке воинов предъявляли особые требования. Еще их предки, создали в высшей степени оригинальную и действенную систему всенародной подготовки и соревновательного отбора бойцов «без отрыва от производства», Лихой подметил, что молодые скандинавы воспринимают происходящее почти как игру.
Где-то там, впереди каравана, послышался шум боя, едва различимые крики, и доходившие до ушей глухие удары. Рубятся! На прорыв пошли.
Лиходеева с Велинегом сунули под самый берег, чтоб не мешали щенки драться, если придется. Что их ждет? Серой неприметной тенью, из глубин и темных углов души, на поверхность прошмыгнул страх. Это бывает, не лежит душа к предстоящему деянию, и все тут!
–Тебе страшно, Лихой? – задал вопрос друг.
–Не боятся только дураки. – Ответил не глядя на парня.