Славянские древности
Шрифт:
Таким образом, поселения русов первоначально представляли собой сеть гарнизонов, размещенных в важнейших пунктах вдоль двух основных торговых путей: Волжского и Днепровского (см. выше, стр. 128). Русы были объединены в хорошо вооруженные и с военной точки зрения хорошо обученные дружины, которые благодаря взаимной поддержке смогли подчинить население даже далеко отстоящих районов. Только так и можно представить себе, как удалось овладеть им такой большой страной, подчинить себе столько славянских племен и сплотить их в единое целое.
Итак, теперь не может быть сомнений, что русы пришли на Русь не в 862 или 859 году, а раньше, и, следовательно, сообщение летописца в этой части ошибочно. Не является правдоподобным и рассказ летописца о том, каким образом русы были призваны на Русь. Новые комментаторы летописи [480] полагают, что в действительности рассказ летописца о призвании варягов является лишь литературной легендой, отчасти основанной на действительной новгородской традиции, отчасти дополненной позднейшими домыслами, появившимися в Киеве. Следовательно, в этом вопросе полное и безоговорочное использование летописных известий невозможно.
480
Среди них особенно выделяется исследование А.А. Шахматова „Сказание о призвании варягов“, Петербург, 1904.
По-иному, однако, ставится второй вопрос: какова была этническая принадлежность варяго-русов? Летописец явно отличает их от славян и связывает их с заморскими племенами Скандинавии, с норманнами и шведами [481] , то есть с германскими
Это несложное объяснение и домысел летописца подкрепляются рядом других свидетельств, с летописью не связанных. Хотя византийские литературные источники очень мало дают для выяснения этого вопроса, обычно называя русов народом скифским, то есть пришедшим из Скифии, но все же они дважды упоминают русов как народ франкского [482] происхождения. Чаще и определеннее говорят о них латинские источники. Наиболее важное сообщение о русах содержится прежде всего в Бертинских анналах, согласно которым сами русы считали себя шведским родом [483] , с чем полностью соглашается венецианский летописец Иоанн Диакон и кремонский епископ Лиутпрандт, которые считали русов норманнами. «Rusios quos nos alio nomine Nordmannos appellamus» [484] , — пишет Лиутпрандт. А когда епископу Титмару Мерзебургскому в 1018 году говорили, что в киевской земле много быстроногих датчан, то под ними также подразумевались скандинавские русы [485] . Основные восточные источники, по крайней мере Ибн-Фадлан, Ибрагим Ибн-Якуб, Ибн-Русте, Гардизи, анонимный Персидский географ, Масуди, ал-Бекри и др. [486] , отличают славян от русов, и если вопреки им ал-Истахри, Ибн Хаукаль и Ибн Хордадбе отождествляют их со славянами [487] , то это частная ошибка, которая объясняется тем, что в тот период (с X века) этнографическое понятие Русь начало заменяться понятием географическим и политическим, подразумевавшим также и область, заселенную славянскими племенами, но покоренную русами из Киева. Даже сам Константин Багрянородный, в других случаях последовательно и четко различающий славян и русов, использовал как-то термин Русь, именуя им славян Киевского государства (De adm. imp., 2).
481
См. выше, стр. 145–146, а также перечисление народов в самом начале летописи.
482
Theoph., Cont., De Rom. Lacapeno (ed. Bonn), 423; Symeon mag., ed. Bonn, 707.
483
Ann. Bert., 839. Comperit eos gentis esse Sueonum.
484
Ioannes Diacon, Chron. Venetum ad. a 860 (см. Andr. Dandolo, Chron. Ven. VIII, 4); Liudprand, Antapodosis, I, 11, V, 15.
485
Thietmar, VIII, 16 (IX, 32).
486
См. Гаркави, указ. соч., стр. 110, 125, 129 и сл., 267; Ибрагим (изд. Вестберга), 56; Гардизи (ed. Bartold), 123; Вестберг, ЖМНП, 1908, II, 375.
487
Цитируется по Гаркави, стр. 49, 193, 197, 220, 276.
Как легко заметить, обычное для XI и XII веков историческое понятие Русь, являющееся общим для всех восточных славян, у киевского летописца появляется уже в X веке.
Однако доказательства северного германского происхождения собственно русов не исчерпываются приведенными выше историческими данными. Имеются также бесспорные лингвистические доказательства. Во-первых, ясно, что имена русских князей, бояр и вообще состава русской дружины, которые в большом числе приводятся в самой летописи [488] , являются именами германскими. Томсен прямо ищет их родину в Упланде, Зюдерманланде и Остерготланде [489] . Во-вторых, император Константин Багрянородный оставил нам описание пути русских дружин через днепровские пороги (между Екатеринославом (Днепропетровском) и Александровском (Запорожьем) (De adm. imp., 9)), в котором дает русские и славянские названия семи порогов, причем, если отбросить некоторые незначительные ошибки и произведенные замены, бесспорно станет очевидным, что язык русов был не славянским, а германским, скандинавским. Хотя названия некоторых порогов Константин записал неточно, вследствие чего объяснение этих названий создает постоянные трудности [490] , тем не менее в общем их славянское или скандинавское происхождение все же несомненно. На основании того, что мы знаем о них, нельзя не считать, что русы были германского происхождения и пришли из Скандинавии. Славянская форма их наименования Русь, по-видимому, связана с финской формой R'uotsi, так же как с финским суоми (Suomi) связано славянское сумь. В общем же возникновение самого наименования объяснения еще не получило [491] . Славянское наименование варяг, которое в летописи тесно связано с названием Русь, произошло от скандинавского vaering, varing и первоначально означало вообще скандинавов, которые в качестве наемных солдат поступали на службу к славянским князьям и византийским императорам.
488
Главным образом в тексте договора Олега с императором Львом 912 года и договора Олега с Романом в 945 году; с этим согласуются и имена, приводимые в шведских рунических записях, относящихся к пребыванию на Руси.
489
Thomsen, Ursprung, 78, 84.
490
У первого порога русское и славянское названия „“ (Эссупи) (по-видимому, „“, славянское „не спи“, по-гречески „ “). Второй порог назывался по-русски „“ (Улворси), по-славянски „“ (Островунипраг), что означает „Остров порога“ — .
Третий порог по-славянски назывался якобы (Геландри), что является ошибкой, так как это слово скандинавское. Четвертый порог назывался по-русски „“ (Аифор), по-славянски (Неясыть), что, видимо, тождественно его нынешнему названию „Ненасытец“. Пятый порог назывался по-русски (Баруфорос), по-славянски (Вулинпраг), что соответствует современному его названию „Вольный“. Шестой порог назывался по-русски „“ (Леанти), по-славянски (Веруци), что является правильной транскрипцией славянского названия „врущий“ — . Седьмой порог назывался по-русски (Струкун), по-славянски — (Напрези). Объяснить это слово не удалось.
(Приводимые в круглых скобках названия порогов даются по русскому переводу соч. Константина Багрянородного „Об управлении государством“, Известия ГАИМК, вып. 91, М.-Л., 1934, стр. 8–9. —Прим. ред.)
О попытках толкования этих названий см. следующие работы: Thomsen, Ursprung, 55–72; Pipping, Stud. nord. Fil., II, 5; Torbi"ornsson (ib., II, 6, Helsingfors, 1910); Muka, Cas. mat. serb., 1916, 84.
491
Некоторые попытки делались уже Томсеном. См. „Ursprung“, 93, 99.
В общем я уверен, что историки и лингвисты, ставшие в ряды антинорманистов, и особенно те, кто выступал в защиту славянского происхождения русов, неправы. Антинорманисты оказали помощь в разрешении этого вопроса
Так при помощи варяго-русов возникли первые русские города с первыми князьями в них: в Новгороде (Рюрик), в Белоозере (Синеус), Изборске (Трувор), Киеве (Аскольд), Полоцке (Рогвольд), Турове (Тур), а затем путем объединения их в новое политическое целое — Великое Киевское княжество, основой успеха которого, по-видимому, было более выгодное по сравнению с другими городами расположение Киева на Днепровском пути. Кто владел Киевом — владел всем Поднепровьем, покорение и объединение населения Поднепровья должно было последовать само собой. Только таким образом мы и можем объяснить, почему наименование русы, которое первоначально принадлежало только варягам, сидели ли они в Новгороде, Белоозере, Полоцке или в Киеве, именно из Киева распространилось как общее наименование для всего восточного славянства и почему именно Киев стал матерью городов русских. «Вся русская земля» в старых легендах о св. Владимире означает в действительности всю славянскую Русь.
Несмотря на большое значение русов в развитии восточной славянской державы, с этнической точки зрения их влияние было ничтожно. Их было слишком мало, и поэтому они вскоре растворились в море славян. Род великих русских князей уже в третьем поколении отказался от языка и традиций отцов своих. Правнук Рюрика получил уже имя — Святослав.
Глава XX
Восточные славяне, их распространение и положение в X веке
О начале распространения восточных славян известий нет, но мы вполне обоснованно можем предполагать, что оно началось еще в древние времена, с течением времени усилилось, распространяясь по всем направлениям от их днепровской прародины, за исключением польской границы. Несомненно, что еще до нашей эры, в период, предшествовавший разделению славян на три отдельные ветви, часть восточных славян продвигалась вверх по Днепру и Десне — к Донцу и Дону. Об этом свидетельствует картина, которую нам рисует Прокопий в VI веке, говоря о бесчисленных племенах антов у Азовского моря (В. G., IV, 4), а также упоминание Иордана о многочисленном народе венетов, обитавшем в средней Руси в IV веке в готский период (Get., 119). Все это указывает на продвижение и распространение восточных славян еще в древний период. Если прав А. Соболевский, что славяне переняли финское название озера Селигер и речки Селижаровки еще в период существования общеславянского языка, то это значит, что и к Валдаю они проникли еще до нашей эры [492] . Совершенно неправ Д. Я. Самоквасов, полагавший, что русские славяне вышли со своей дакской прародины лишь в римский период, и считавший на основании находок римских монет, что славяне пришли к озеру Ильмень, в верховья Днепра, в земли вятичей, северян и даже полян лишь в VIII–IX веках [493] .
492
Труды Твер. обл. арх. с., Тверь, 1904. (В „Manuel de l’antiquit'e Slave“, I, 200, сделана ссылка: лингвистические и археологические наблюдения, Варшава, 1910, 5.)
493
Д.Я. Самоквасов. Северянская земля и северяне по городищам и могилам, М., 1908, С. 63 и сл.
Причины распространения славян, несомненно, были различны, и вследствие этого и продвижение их осуществлялось по-разному. Иногда, теснимые врагами, например готами или аварами, они перемещались внезапно; иногда же — постепенно, высылая впереди себя авангард с целью захвата добычи, а также в торговых целях, позднее же, когда князья требовали уплаты дани, то и в целях фискальных. Еще задолго до этого периода они проникли далеко вглубь северной, средней и юго-восточной Руси. Только в отношении севера и северо-востока у нас нет никаких древних известий, за исключением сообщения о приходе радимичей на Сож и вятичей на Оку, что можно было бы уже связать с готским или, скорее, аварским нашествием. О том, что на Оке еще до X века образовался сильный центр в Рязани, я сужу на основании известий современных арабских источников о славянском городе Arsa, Arsania, в котором я теперь усматриваю Рязань [494] . О продвижении восточных славян на юго-восток имеются известия еще до IX века. К ним относится упоминавшееся выше сообщение Прокопия о многочисленных племенах антов, обитавших в VI веке на севере от Азовского моря. Если уже Ибн Хордадбе в середине IX века, а вслед за ним и другие называют Волгу и Дон «славянскими» реками, а анонимный источник X века называет Азовское море «Славянским морем», если Масуди упоминает, что берега Дона издавна заселены многочисленными славянскими народами, а одновременно с ним Ибн-Фадлан в 922 году указывает, что они обитают не только там, но и за Доном [495] , — то все это свидетельствует о том, что славянская колонизация в направлении к Дону и нижней Волге началась, несомненно, издавна. И она не ограничилась лишь северным побережьем Азовского моря. Уже в X веке (под 988 г.) летопись упоминает сильную славянскую колонию Тмуторокань в устье Кубани, возглавлявшуюся русским князем [496] . Имеются также известия, возможно менее достоверные, о древних славянских колониях на Кавказе и в Закавказье [497] .
494
См. „Slov. star.“, IV, 145, 192.
495
Ибн Хордадбе в „Сказаниях“ Гаркави, 49, 55; (Хордадбе), 76, 140; (Масуди), 251, 254 (аноним.). См. также Вестберг, „К анализу“, ЖМНП, 1908, I, 370, II, 20.
496
Лаврентьевская летопись, 118, 143–144, 159–160. Затем Н.П. Барсов, указ. соч., 150. Тмуторокань — это Таматарха византийских и восточных источников.
497
Гаркави, указ. соч., 37, 38, 41; Вестберг, Bull. de l’Ac. imp. des sc., Санкт-Петербург, XI, 278, 279.
С этим продвижением на юго-восток было связано и продвижение на юг к Черному морю, между Дунаем и Днепром. Что это движение началось издавна, что славянские купцы ездили на торжища греческих эмпорий, мы можем судить по тому, что славянское слово корабь, корабль было перенято с греческого еще до перехода — уже в нашу эру — в v [498] . В противном случае массовое продвижение могло бы начаться лишь после ухода скифов и сарматов. Уже Пейтингерова карта показывает поблизости от Дуная венедов, а в VI веке Иордан все побережье между Днестром и Днепром заселяет славянами — антами. Однако потом для них наступили тяжелые времена (см. выше, стр. 134), и чем дальше, тем больше усиливается натиск новых кочевников. В летописный период упоминаются также тиверцы на Дунае, но потом и они исчезли или отступили в горы и на побережье Черного моря.
498
Вопрос о заимствованиях с древнегреческого изучал главным образом М. Фасмер, выводам которого дал критическую оценку С. Романский в „Revue des 'Etudes slaves“, II, 1922, 47–55.
Это общее развитие восточного славянства не осталось, разумеется, без последствий и для их внутреннего развития. Древнее единство, которое само по себе имело тенденцию к дифференциации, с течением времени все больше ослабевало, так как прекращалась тесная внутренняя связь между отдельными частями восточного славянства. Возникавшие центры находились на большом расстоянии друг от друга, были отделены незаселенными территориями, и лишь в незначительной степени их связывали водные пути. В результате порождались диалектные, а в значительной степени и культурные различия. Так, например, колонии на Волге и Дону, находившиеся под господством хазаров, оказались в совершенно другой культурной сфере, чем колонии на озере Ильмень, которые подверглись скандинавскому влиянию, или земля полянская, находившаяся под влиянием греческой культуры.