Славянские древности
Шрифт:
Возможно, что эти новые политические области местами оставались и племенными объединениями, но русская история XI и XII веков большей частью говорит о том, что они включили в себя и отдельные части различных древних племен. Так, Новгородская область образовалась из словен и кривичей, Черниговская — из северян, радимичей и части вятичей, Киевская — из полян, древлян и дреговичей, Полоцкая — из дреговичей и кривичей, Смоленская — из восточных кривичей, дреговичей и радимичей, словом, этнографические границы древних племен уже не совпадали с границами новых областей; карта вновь образовавшихся политических областей выглядела по-иному, чем карта племен.
Еще один вопрос заслуживает особого внимания. Это вопрос об отношениях между старыми племенами и разделением восточных славян [536] на три большие группы, которое, как мы видим, началось в XIII веке. Совершенно очевидно, что разделение на малорусскую (украинскую) [537] , белорусскую и великорусскую ветви имело свои корни уже в древний период и не было явлением более позднего времени.
Вопросу о возникновении русского, украинского и белорусского языков было посвящено много исследований и трудов, и, в частности, много споров вызвал вопрос о том, к какому из этих трех языков следует отнести язык тех или иных древних племен. Так, шли споры, куда следует отнести северян, вятичей и даже новгородских словен, но самые острые споры вызывал вопрос о том, кем считать древних полян, основателей русского государства, русской культуры и литературы: великорусами или малорусами [538] . В этом вопросе изложенная позиция крупнейшего русского лингвиста А. А. Шахматова выглядит следующим образом.
536
Дословно:
537
В связи с тем, что автор в этом разделе намеренно использует оба термина „малорусы“ и „украинцы“, термин „малорусы“, несмотря на его архаичность, нами не заменен. — Прим. перев.
538
Речь идет в основном о так называемой погодинской гипотезе. М.П. Погодин (его предшественниками уже были И.И. Срезневский и П.А. Лавровский), а после него главным образом А.И. Соболевский пытались доказать, что нынешнее украинское население Киева пришло туда из Галича после татарского нашествия, полностью опустошившего этот край, то есть лишь в XIV и XV веках. Первоначальное население Киевщины (поляне), по мнению Соболевского и Погодина, было великорусским и после татарского нашествия отошло на север. См. Крымский, Филология и погодинская гипотеза и „Киевская старина“, 1904; Колесса, Записки наукового товариства имени Шевченка, 39, 16; М.С. Грушевский. Киевская Русь. I, СПБ, 1911, стр. 235.
Древние русские племена уже в летописный период образовали три группы, или три пояса, различных наречий: 1) северорусский, состоявший из новгородских словен и кривичей; 2) среднерусский, состоявший из дреговичей, радимичей, вятичей, северян, и 3) южнорусский, состоявший из полян, древлян, волынян, уличей, тиверцев и хорватов. Южнорусский пояс положил основание Малой Руси, северный — Великой Руси; средний же распался так, что юго-восточная часть — вятичско-северская — под влиянием нового центра, возникшего в Москве, присоединилась к великорусам, в то время как из западной — дреговичско-радимичской — и части южных кривичей образовалась Белая Русь [539] . Еще и поныне в великорусском языке прослеживаются следы его двойственного происхождения, так как наречия к северу от Москвы сильно отличаются от южнорусских наречий (главным образом в произношении безударного а и в произношении звука г). Однако и это толкование известного русского филолога-историка не является последним словом, так как и в нем имеются весьма спорные отдельные вопросы. Однако заслуживает внимания то обстоятельство, что и русская археология на основании выводов, сделанных А. А. Спицыным, пришла к такому же заключению о наличии трех поясов, состоящих, с точки зрения представленных ими культур, из тех же племен [540] .
539
А.А. Шахматов, К вопросу об образовании русских наречий и народностей, СПБ, 1899, стр. 11–15. См. также главы IV–V более поздней работы А.А. Шахматова „Древнейшие судьбы русского племени“, Петроград, 1919. В этой работе он относит северян к южным племенам.
540
А.А. Спицын, Расселение древнерусских племен по археологическим данным // ЖМНП. 1899. Ч. 324, август, отд. 11, стр. 301–340.
Подводя итог нашим современным знаниям, древнейшее развитие русского народа можно представить себе следующим образом.
После разделения протославян на западную, южную и восточную ветви в этой последней, издавна обитавшей в бассейне Припяти и среднего Днепра, происходила дальнейшая дифференциация на две группы с отличными друг от друга наречиями: на группу северных и группу южных племен, которые из своей колыбели начали продвигаться, первая — на север и северо-восток, на верхний Днепр, озеро Ильмень и Волгу, вторая — на юго-восток к Дону и на юг к Черному морю. Между ними, видимо, уже позднее вклинилась часть славян, принадлежавшая к группе восточного языка, но сформировавшаяся на польской границе (и под влиянием польского языка), которая отделила южную группу от северной и образовала между ними средний пояс. К ней относились прежде всего племена дреговичей и радимичей. Эта часть славян положила начало возникшей позднее Белоруссии, в то время как словене новгородские и кривичи северного пояса (совместно с вятичами) положили начало образованию Великой Руси, а племена южного пояса — Малой Руси.
Позднее на дальнейшее расчленение этих трех групп наряду с языковой дифференциацией оказали влияние и другие факторы: этническое смешение народа, в одном случае с элементами литовскими, в другом — с финскими и в третьем — с тюрко-татарскими; затем влияние различной среды, в которой развивались северная и южная ветви; влияние новых крупных политических объединений, с одной стороны, Киевского и Галичского государств и с другой — Московского; затем татарское нашествие и происшедшие в результате передвижения в южном и среднем поясе. Однако все это уже относится к более позднему историческому периоду и выходит за рамки настоящей книги. Ясно, однако, что ни один из этих факторов не был настолько сильным, чтобы полностью уничтожить первоначальное единство русского народа. Белая, Великая и Малая Русь оставались и продолжают оставаться и поныне частями единого русского народа, и совершенно неправильно исключать из этого единства украинский народ либо доказывать, что он вообще нерусского происхождения. Дифференциация между Великой и Малой Русью зашла ныне так далеко, что Украина требует признания своего языка и своего народа одинаково ценными и равноправными с языком и народом Великой Руси. Однако эта дифференциация, питаемая главным образом политическими факторами, даже сейчас не зашла еще так далеко, чтобы опровергнуть фактическое единство русского народа, которое в отличие от других славянских народов всегда надежно связывает отдельные его ветви. До сегодняшнего дня, как правило, отмечает А. Мейе — замечательный знаток сравнительного славянского языкознания [541] , — различия в русском языке этих трех ветвей являются менее значительными, чем различия в немецких или французских диалектах, и Белая Русь, Украина и Великая Русь, даже если каждая из них приобретает политическую самостоятельность, останутся ветвями одного народа и одной из свободных частей соединенного Русского государства.
541
„Le Monde slave“, I, 1917, 408.
24 июня 1920 года
Дополнение
Автохтонность славян [542]
Выше мы уже неоднократно сталкивались с тем, что в ходе изучения древнего периода славянской истории возникли определенные теории, согласно которым славяне поселились на своей исторической прародине не в первые столетия нашей эры, а еще раньше, в древнейшие времена. Эти теории обычно называют «автохтонистскими», так как в основе их лежит автохтонизм, то есть тезис о том, что славяне издревле занимали почти всю Центральную Европу и значительную часть южной Европы, включая Италию и Балканский полуостров. Некоторые приверженцы этой теории не колеблются даже распространить их поселения вплоть до Бретани, Пиренеев, Греции и Малой Азии. Многие из них защищали эти огромные границы славянской экспансии в древнейшие времена в полном объеме, однако большинство из них ограничивалось лишь доказательством автохтонности славян в определенных странах, например в Венгрии, на Балканах или в Германии. В этом смысле теория автохтонности славян имеет своих сторонников среди южных славян, чехов и поляков. Однако ученые других стран, например немцы, несмотря на возражения большинства немецких ученых, в этом отношении также не уступали им.
542
Об этих теориях см. подробнее в „Slov. star.“, I, 35, II, 71, III, 32.
История подобных теорий, существующих вплоть до наших дней, насчитывает свыше тысячи лет. Начиная с VIII века некоторые славянские и неславянские летописцы, обычно монахи, пытались приукрасить и возвеличить прошлое славян тем, что устанавливали их непосредственную связь с прошлым древних народов. Это был первый шаг к автохтонизму. Так устанавливалась связь древних поляков с вандалами и готами в Германии; утверждалось, что они обитали именно в той области, где перед первым веком до нашей эры звучало имя вандалов. Особенно подчеркивалось сходство их имени с именем «вендов» (см. «Vita Sancti Marini», VIII; Annales alaman., под 798 годом; Adam Brem., II, 18; Helmold, I, 2); отсюда также древнее название Вислы «Vandalicus amnis» [543] .
543
См. „Slov. star.“, I, 45, III, 34. В XVI в. А. Крантц, для того чтобы защитить эту теорию, написал большой труд, названный им „Wandalia“ (Coloniae, 1519); его примеру последовали многие историки последующих столетий.
Позднее
К этим народам, с которыми отождествляли славян, постепенно присоединялись и другие [546] . Таким образом, возникла гипотеза, получившая распространение в XVIII веке, что предки славян появились в начале нашей эры, а то и гораздо раньше не только на Одере, Эльбе и на среднем Дунае, но и на Балканах. Сходство названий Vend, Venet с наименованием древних энетов Геродота, венетов Гомера и Цезаря [547] побудило расширить прародину славян вплоть до Италии, Малой Азии, Галлии и берегов Боденского озера, так что в XVIII и XIX веках некоторые считали славянскими почти всю Германию и большую часть Европы. Первые приверженцы этих нелепых теорий появились, в частности, среди сербов и хорватов (Ф. Долци, Фр. Аппендини, Северини, К. Грубишиц, Райич и др.), а также у поляков (С. Клечевский, Я. Потоцкий, Ст. Сестренцевич), у словаков (Г. Папанек, Данковский), у русских (В. К. Тредьяковский, И. Болтин, В. Н. Татищев). Среди русских было немного сторонников этой теории, так как восточные славяне непосредственно не были заинтересованы в утверждении автохтонности славян в Германии или на Балканах [548] . Немцы, которые в этот период дали себя увлечь этой теорией, сохранили большую трезвость суждений, например Август Шлецер, отстаивавший автохтонность славян на территории между Эльбой, Вислой и Адриатическим морем, или И. Х. Гаттерер, защищавший славянство гетов и даков, а отчасти также и Л. Гебхарди [549] .
544
См. Mon. hist., Pol., I, 320; Chron. presb. Diocl., cap. I; Thomas, Hist. Sal., VII atd; см. „Slov. star.“, II, 177.
545
См. выше, стр. 28.
546
„Slov. star.“, I, 52.
547
См. в Италии у Геродота (I, 196), у Полибия (II, 17, 5), в Пафлогонии (Ilias, II, 852), veneti в армориканской Галлии у Цезаря (B.G., II, 34; III, 8, 9), lacus venetus (Mela, III, 2, 8) и в Дардании (App., Mithr., 55). См. „Slov. star.“, II, 88.
548
Подробности см. в „Slov. star.“, II, 76 и III, 35.
549
Там же, II, 78.
Наибольшее распространение эти теории получили уже в XIX веке среди историков всех славянских народов, особенно у поляков и чехов. Эти два народа дали наибольшее количество выдающихся приверженцев теории автохтонности славян: А. Н. Шембера, В. Кентжинского и Е. Богуславского.
В течение всей первой половины XIX века среди славян находились исследователи, придерживавшиеся этой теории; достаточно вспомнить среди польских ученых В. Суровецкого, А. Беловского, И. Лелевеля, К. Шульца, В. Мацийовского, А. Кухарского, Г. Сухецкого, А. Мицкевича [550] , среди чехов — П. Шафарика в первый период его научной деятельности [551] , Франту, Ф. Шира, Я. Коллара, К. Винаржицкого [552] , среди южных славян — Т. Ярица, И. Швеара, Я. Раковского, С. Захарьева, Т. Шишкова, С. Верковича, М. Милоевича, Я. Кукулевича-Саксинского, Д. Трестеняка [553] . Даже немцы не избежали этих тенденций [554] . Наибольшее распространение теория автохтонности славян получила в 1868 году, когда проф. А. Шембера подорвал авторитет Шафарика, опубликовав свою работу о западных славянах в древнейшие времена [555] , в которой он снова собрал все доказательства, свидетельствующие в пользу автохтонности славян в Центральной Европе, используя при этом с такой ловкостью слабые с лингвистической точки зрения доказательства, что его книга стала руководством и образцом для последующих работ такого же направления. Вскоре после этого появился ряд исследователей, шедших по стопам Шембера, однако, за исключением нескольких значительных поборников этой теории, большинство из них было лишь дилетантами, не знавшими древней истории, археологии, сравнительного языкознания и их точной методологии [556] . К числу наиболее трезвых сторонников этой теории в более позднее время принадлежали Я. Первольф, автор серьезной работы о славянах, их взаимных отношениях и связях [557] , затем Г. Папанек, Славик, Т. Войцеховский, В. Богуславский, археологи Е. Маевский, Й. Л. Пич и К. Бухтела [558] , наконец, и главным образом, польские историки — В. Кентжинский и Е. Богуславский, которые благодаря своей широкой эрудиции стали во главе этого течения [559] .
550
Там же, II, 77, 79; III, 36.
551
П. Шафарик последовательно защищает автохтонность славян также и в работе, названной „Abkunft der Slawen nach Lorenz Surowiecki“ (Ofen, 1828). В своих „Славянских древностях“ (Прага, 1837) он ограничивается лишь некоторыми, но подробными сообщениями о южных славянах. См. „Slov. star.“, II, 78.
552
См. „Slov. star.“, II, 80, III, 37.
553
Там же, II, 82.
554
Там же, II, 82 и III, 36, примечание 3.
555
А. Шембера, Zapadni Slovan'e v praveku (Вена, 1868, дополнение 1871); Westslawen in der Vorzeit (Вена, 1877).
556
Ими, например, являются Куффнер, М. Жункович, Ф. Сасинек, К. Сиха, Ф.С. Плюскал, В. Срба, Стовик, И. Зох, А. Баранский, Г. Ценов и др. („Slov. star“, II, стр. 82, III, стр. 39).
557
И. Первольф. Славяне, их взаимные отношения и связи, Варшава, 1886.
558
P. Pap'acek, O predslovansk'e dobe v Cech'ach (Praha, 1892), J. Slav'ik, Slovan'e a Nemci v star'e dobe (Jindr. Hradec, 1903), T. Wojciechowski, Chrobacya (Krakow, 1873), W. Boguslawski, Dziege Slow. p'olnocnozachodniej de polowy XIII w. (Pozna'n, 1887–1900), J. Pic, Starozitnosti zeme Cesk'e, II, 3 (Praha, 1906), K. Buchtela, Vorgeschichte B"ohmens (Praha, 1899), E. Majewski, Starozitn. Slowiane na ziemiach dzis. Germanii (Varsava, 1899); 'Slady Wend'ow we Frankonii (we 'Swiatowitu, II).
559
W. Ketrzy'nski, Die Lugier (Pozna'n, 1868); O Slowianach mieszk. miedzy Renem i Laba, etc. (Krakow, 1899); Germania wielka i Sarmacya nadwislanska vedlug Kl. Ptolemeusza (Krakow, 1901). Работы Эд. Богуславского многочисленны. Они были приведены в „Slov. star.“, II, стр. 79, III, стр. 41; привожу здесь лишь наиболее важные из них: „Historya Slowian“ (Krakow, 1888, 1899); „Metoda i srodki poznania czas'ow przedhist. w. przeszlosci Slowian“ (Krakow, 1901), немецкий перевод этой работы вышел в Берлине в 1902 году. „Einf"uhrung in die Geschichte der Slawen“ (Jena, 1904), „'Slady po Wendach w dzis. Niemcach“ (ve 'Swiatowitu, 1908), „Dowody autochtonizmu Slowian“ (Varszava 1912).
Основные работы и журналы, упоминаемые в настоящей книге [560]
А. Монографии
Барсов Н. П., Очерки русской исторической географии. 2-е изд. Варшава, 1885.
Браун Ф., Разыскания в области готославянских отношений, СПБ., 1899.
Constantinus Porphyrogenitus. vol. III, v. Corpus scriptorum histоriаe byzantinaе, Bonn, 1840.
560
Настоящий список является не библиографией, а лишь пособием, цель которого — облегчить идентификацию наименований трудов и журналов, упоминаемых особенно часто и приведенных в сокращенном виде.