Славянские хроники

Бременский Адам

25 (24). В эти дни из мира ушёл Вал, датский епископ. Король Свен, получив согласие архиепископа, разделил его диоцез на четыре епархии, а Адальберт в каждую из них поставил по епископу⁷⁷. Тогда же наш владыка послал в Швецию, Норвегию и на острова моря «делателей на жатву Господню»⁷⁸. О поставлении каждого из них более подробно будет сказано под конец⁷⁹.

26 (25). Проявляя осмотрительнейшую заботу обо всём своём приходе, во главу угла архиепископ ставил всё-таки столицу - Гамбург, называя его плодороднейшей матерью язычников, которую следует почитать с величайшим благоговением, и заявляя, что ей следует оказывать тем большее уважение, чем тяжелее были наносимые ей удары, ближе угрозы и длительней враждебность язычников. Итак, когда наступило мирное время, он, неоднократно собираясь укрепить и украсить гамбургскую топархию, начал строительство весьма полезного сооружения против варварских набегов, которое должно было служить надёжной защитой народу и церкви нордальбингов. Вся провинция штурмаров, в которой

расположен Гамбург, представляет собой равнину, а в той её части, что примыкает к землям славян, нет ни гор, ни рек, которые могли бы служить защитой для её жителей; только леса раскинулись повсюду, и под их покровом враги совершают внезапные набеги; застав наших врасплох, они либо убивают их, не ожидавших ничего подобного, либо уводят в плен, что для тех хуже самой смерти. В этой области над Эльбой возвышается только одна гора, хребет которой протянулся в западном направлении; местные жители называют её Зюльберг⁸⁰ . [Schol.74] Считая её вполне подходящей для того, чтобы построить там крепость для защиты народа, владыка велел вырубить лес, который покрывал склон горы и укрепить само это место. Итак, понеся большие расходы и пролив много людского пота, он добился поставленных целей и сделал обитаемой эту дикую гору. Учредив там приорство, он собирался сделать его общиной служащих Богу людей, но оно вскоре превратилось в разбойничий притон. Ибо наши начали грабить и преследовать из этого замка живущих в округе людей, которых они призваны были защищать. Поэтому позже, в результате возмущения местных жителей, это место было разрушено, а народ нордальбингов отлучён от церкви. Как нам стало известно, всё это было сделано в угоду герцогу, который по своему обыкновению завидовал успехам церкви.

27 (26). В это самое время герцог, оставив старый замок в Гамбурге, основал для себя и своих людей новую крепость⁸¹ между рекой Эльбой и небольшой речкой под названием Альстер. После того как окончательно разделились их сердца и земли, герцог стал жить в новом замке, а архиепископ предпочитал старый. Ибо владыка, как и все его предшественники, любил это место за то, что оно было митрополией для всех северных народов и столицей его епархии. До тех пор, пока за Эльбой был мир, он почти все праздники Пасхи, Троицы и Матери Божьей предпочитал праздновать именно там, собрав в Гамбурге большое количество духовенства из всех монастырей и особенно тех, которые могли радовать народ своим голосом. Радуясь большому количеству служителей, он велел с величайшим почтением и исключительной славой исполнять все богослужебные обязанности. Он настолько был предан этой славе[Schol.75], что желал исполнять церковные таинства уже не по латинскому обряду, но опираясь на какие-то, не знаю уж римские или греческие, обычаи, и во время трёх месс, на которых присутствовал, он велел исполнять по 12 литургий. Он стремился ко всему великому, удивительному и блестящему как в духовных, так и в светских делах; особенно его, как говорят, радовал дым благовоний, сияние свечей и колокольный звон. Всё это он почерпнул из чтения Ветхого Завета, где величие Господа явилось на Синайской горе⁸². Он имел обыкновение делать также и многое другое, что может показаться странным современникам и не знающим грамоты людям. Тем не менее он ничего не делал помимо Писания и уже тогда задумал богатствами и славой возвысить свою церковь над прочими, если только ему удастся склонить на свою сторону папу и короля. Их то расположение он и старался приобрести всеми способами.

28 (27). В это же время цезарь Генрих, употребив несметные государственные сокровища, основал в Саксонии Гослар, счастливо и быстро превратив его, как говорят, из маленькой мельницы, или охотничьего шалаша, в тот великий город, каким мы теперь его видим. Построив в нём для себя дворец, он также учредил здесь во славу всемогущего Бога два монастыря⁸³; управление и высший надзор над одним из них он поручил нашему владыке, ибо тот был его неразлучным спутником и сотрудником во всех делах. Тогда же ему была дана надежда на приобретение или покупку графств, аббатств и поместий, которые впоследствии действительно были куплены им к великому несчастью для церкви, а именно: монастыри Лорш и Корвей, графства Бернгарда⁸⁴ и Экберта⁸⁵, поместья Зинциг⁸⁶, Плессе⁸⁷, Гронинген⁸⁸, Дуйсбург⁸⁹ и Лезум. Приобретя сомнительными путями эти владения, митрополит решил, как то прекрасно сказано о Ксерксе, «перейти море и переплыть землю», и думал, что он может сделать всё, что бы ни захотел.

29 (28). Особенно он рассчитывал при этом на то обстоятельство, что в Германию ради требующих исправления церковных дел прибыл могущественный папа Лев⁹⁰; Адальберт был уверен, что папа по старой дружбе не откажет ему ни в чём, чего можно добиться в законном порядке.

30 (29). Тогда же в Майнце под председательством господина папы и императора Генриха был проведён генеральный собор⁹¹, в котором приняли участие Бардо⁹² Майнцский, Эберхард⁹³ Трирский, Герман⁹⁴ Кёльнский, Адальберт Гамбургский, Энгельхард Магдебургский и прочие провинциальные епископы. На этом соборе епископ Шпейерский Сибико⁹⁵, которого обвиняли в прелюбодеянии, очистился посредством испытания святым причастием. Кроме того, там было принято множество направленных ко благу церкви постановлений, в том числе собственноручной подписью всех членов собора навсегда осуждены

нечестивые браки священнослужителей и ересь симонии. Придя домой, наш епископ, естественно, не стал молчать об этом. Относительно женщин он подтвердил то решение, которое было вынесено его предшественником, достопамятным Алебрандом, и ещё ранее Лиавицо, а именно удалить их из синагоги и города, дабы соседство обольстительниц с их вольными речами не оскорбляло целомудренных взглядов[Schol.76]. Этот собор состоялся в 1051 году Господнем; это был седьмой год архиепископа. Тогда же в честь Матери Божьей был посвящён главный алтарь.

31 (30). Об этом соборе я упомянул потому, что господин Адальберт в то время, когда в церкви были столь видные люди, по праву превзошёл своей мудростью и дарованиями почти всех. Он пользовался таким уважением у папы и у цезаря, что в государственных делах ничего не делалось без его совета. Поэтому даже в военных делах, в которых клирику едва ли пристало принимать участие, король не желал лишаться советов этого мужа, чья непревзойдённая мудрость не раз приводила к победе над врагами. Всё это на себе испытали весьма ловкий итальянский герцог Бонифаций⁹⁶, а также Готфрид⁹⁷, Отто⁹⁸, Балдуин⁹⁹ и прочие, которые, наводнив королевство мятежами, казалось, пытались утомить цезаря тяжёлой борьбой, но в конце концов усмирённые, хвалились тем, что потерпели поражение только благодаря мудрости Адальберта.

32 (31). Стоит ли говорить о варварских народах - венграх, данах, славянах или норманнах, которых император чаще побеждал не в войне, а благодаря его советам? Ибо благодаря увещеваниям и делам нашего владыки он усвоил золотое правило: «Поверженных щадить, а горделивых - ниспровергать»¹⁰⁰. В довершение нашего счастья случилось, что храбрейший греческий император Мономах¹⁰¹ и Генрих Французский¹⁰², прислав подарки нашему цезарю, поздравили архиепископа за его мудрость и верность и за достигнутые благодаря его советам успехи. Тогда же он¹⁰³ в ответном послании константинопольскому императору указывал среди прочего на своё происхождение от греческих императоров, ибо его родоначальниками были Феофано и храбрейший Оттон. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он любит греков и старается подражать им в нравах и обычаях; что он и делал. Аналогичное письмо он послал королю Франции и другим.

33 (32). Итак, возгордясь этими успехами и видя, что папа и цезарь содействуют его планам, митрополит с величайшим усердием принялся трудиться над учреждением в Гамбурге патриархата. На этот план его навело то крайнее обстоятельство, что король данов, поскольку христианство распространилось уже до крайних переделов его земли, пожелал учредить в своём королевстве архиепископство. Это дело с разрешения апостольского престола и в согласии с каноническими нормами почти уже состоялось; ожидали только решения нашего владыки. А тот, хоть и неохотно, но обещал дать своё согласие, если ему и его церкви из Рима будет прислана грамота на патриаршее достоинство. Наряду с теми епископами, которые подчинялись нашей церкви в Дании и среди прочих народов, он намеревался подчинить этому патриархату ещё двенадцать епархий, которые хотел образовать путём разделения своего прихода: первая епархия должна была находиться в Палене¹⁰⁴ на р. Эйдер, вторая в Хайлигенштедтене, третья в Ратцебурге, четвёртая в Ольденбурге, пятая в Мекленбурге, шестая в Штаде, седьмая в Лезуме, восьмая в Вильдесхаузене, девятая в Бремене, десятая в Вердене, одиннадцатая в Рамельсло, а двенадцатая во Фризии. Ибо Верденское епископство он смог подчинить себе без особого труда, чем неоднократно хвалился.

34 (33). Между тем, пока это дело тянулось с обеих сторон, умер святейший папа Лев; в том же году скончался и храбрейший император Генрих. Их смерть наступила в 12-й год архиепископа¹⁰⁵; она потрясла не только церковь, но и государство, казалось, привела на край гибели. Итак, ¹⁰⁶все беды поразили с этого времени нашу церковь¹⁰⁶, ибо наш пастырь был занят исключительно придворными делами. Управление королевством перешло по праву наследования к женщине с ребёнком¹⁰⁷, к великому ущербу для империи. Князья, недовольные правлением женщины и властью малолетнего короля, и не желая оставаться под игом такого рабства, сначала возвратили себе прежние свободы, затем начали между собой спор, «кто из них сильнее»¹⁰⁸, и наконец дерзнули поднять оружие против короля, своего государя, с намерением свергнуть его с престола. ¹⁰⁹Всё это легче было видеть глазами, чем теперь описывать пером¹⁰⁹.

Наконец, когда волнение уступило место спокойствию, архиепископы Адальберт и Анно¹¹⁰ были объявлены консулами¹¹¹, и с того времени все дела решались по их усмотрению. Однако несмотря на то что оба мужа были мудры и деятельны в заботах о государстве, оказалось, что один сильно уступал другому в счастье и трудолюбии. [Поэтому видимое согласие обоих епископов продолжалось недолго, и хотя на словах они были миролюбивы, но сердца их бились смертельной ненавистью друг к другу. Справедливость, однако, была на стороне Бременского епископа, ибо ¹¹²он был более склонен к милосердию¹¹² и учил, что нужно до смерти хранить верность своему королю и государю¹¹³. А Кёльнский владыка, муж сурового нрава, был даже обвинён в нарушении верности королю и участвовал во всех заговорах, составлявшихся в его время].