Славянские хроники

Бременский Адам

45. (44). Архиепископ в это время играл при дворе первую роль. На основании его жалобы граф по приговору надворного суда был присуждён к изгнанию, но уже через год освобождён от наказания милостью короля. После этого граф Герман и его брат, герцог Ордульф, передали церкви во искупление своих грехов 50 мансов, и «успокоилась земля на несколько дней»¹⁴⁶.

Тогда же король, сочувствуя бедам Бременской церкви, передал ей в утешение почти 100 покровов вместе с золотыми сосудами, а также книгами, подсвечниками и изготовленными из золота кадильницами. [Вот те подарки, которые король отправил для восстановления Гамбурга: 3 золотых чаши, в которых было 10 фунтов золота, один серебряный сосуд для миро, отделанный золотом серебряный щит, Псалтырь, написанный золотыми буквами, серебряные кадильницы и подсвечники, 9 королевских дорсалий, 35 риз, 30 мантий, 14 далматиков и многое другое, в том числе часослов, в переплёте которого было, по-видимому, 9 фунтов золота.] Говорят, что даже Корвейская и Лоршская обители, по поводу приобретения которых архиепископ приложил столько трудов, были переданы тогда Гамбургской церкви. Тогда же под власть церкви перешёл и долгожданный Лезум, поместье, которое, как говорят, включало в себя 700 мансов и которому принадлежали приморские районы Хадельна. Рассказывают, что архиепископ уплатил за него королеве Агнесе 9 фунтов золота, ибо та упомянула его в качестве части своего приданого. [У архиепископа было 50 господских

дворов, самый большой из которых - Вальде¹⁴⁷– исполнял службу в течение одного месяца, а самый маленький -Хамберген¹⁴⁸– в течение 14 дней. Таково было богатство этого епископа].

46 (45). Наша церковь могла считаться богатой; нашему архиепископу нечего было завидовать архиепископам Кёльна и Майнца. Только епископ Вюрцбурга превышал его своим положением, ибо владел всеми графствами своего диоцеза и в качестве епископа управлял местным герцогством. Желая сравниться с ним, наш епископ решил приобрести для церкви все графства своей епархии, чьей бы юрисдикции они ни принадлежали. Поэтому он с самого начала получил от цезаря самое важное графство Фризии - Фивельго, которым прежде владел герцог Готфрид, а ныне владеет Экберт¹⁴⁹. Доходы с него составляют 1000 марок серебром; 200 из них вносит Экберт, который вместе с тем признал себя вассалом церкви. Архиепископ владел этим графством в течение десяти лет, до времени своего изгнания. Вторым было графство Удо¹⁵⁰, которое раскинулось по всей Бременской епархии, преимущественно же около Эльбы. За него архиепископ передал Удо в полную собственность столько церковных земель, что их стоимость равняется годовому доходу в 1000 фунтов серебром, между тем как эти церковные деньги можно было употребить с гораздо большей пользой; нам же всё было мало для мирской славы, так что мы предпочитали лучше быть бедными, но иметь много подданных. Третьим было графство во Фризии под названием Эмсгау, расположенное по соседству с нашей епархией. Готшалк, защищая право нашей церкви на это графство, был убит Бернгардом¹⁵¹. За это графство наш владыка обязался уплатить королю 1000 фунтов серебром. Не имея при себе такой суммы денег, он - о горе!
– взял из церкви кресты, алтари, венцы и прочие церковные украшения, продал их и вырученными деньгами заплатил условленную сумму. Он хвастался в скором времени вдесятеро заплатить церкви за взятые вещи и из серебряной сделать её золотой, как и прежде обещал при разграблении монастыря¹⁵². [О, святотатство! Два золотых креста с драгоценными камнями, главный алтарь и чаша - оба из блестящего красного золота, осыпанные драгоценными камнями, были разломаны. Они стоили 20 марок золотом; их передала в дар Бременской церкви вместе с очень многими другими подарками госпожа Эмма¹⁵³. Мастер, который плавил эти вещи, рассказывал, что с великим прискорбием вынужден был ломать эти кресты, и некоторым тайно открывал, что при каждом ударе молотка ему слышался жалобный плач младенца.] Таким образом, богатства Бременской церкви, с величайшими усилиями собранные в результате благочестивых пожертвований верующих прошлого и нынешнего времени, в одну несчастную минуту пропали ни за что. Причём от продажи этих вещей едва набралась половина требуемой суммы. Мы слышали, что драгоценные камни, вынутые из священных крестов, были подарены некоторыми людьми своим любовницам.

47 (46). Признаюсь, мне страшно передавать всё, как было, «ибо это было лишь началом бедствий»¹⁵⁴, за которым последовало страшное возмездие. С того времени счастье начало нас покидать; всё пошло против нас и церкви; на нашего епископа и его приверженцев стали смотреть, как на еретиков. Впрочем, он не обращал никакого внимания на общее мнение, и между тем, как его собственные дела оставлялись без внимания, он целиком предался интересам двора, упорно стремясь к славе; преимущественно он стремился к управлению государственными делами, потому что, как он рассказывал, ему невыносимо было видеть своего короля и государя связанным в руках его окружения. Он уже достиг консульства и, удалив соперников, один владел Капитолием, но зависть, всегда преследующая славу, не оставляла его в покое¹⁵⁵. Тогда же наш митрополит, решив восстановить в своё консульство золотой век, задумал ¹⁵⁶изгнать из града Божьего всех, творящих беззаконие¹⁵⁶, особенно же тех, которые либо подняли руку на короля, либо ограбили церковь. Но поскольку эти преступления сознавали за собой почти все епископы и вельможи, то они единодушно решили погубить его одного, а прочих избавить от опасности. Итак, собравшись в Трибуре, где был и сам король, они удалили нашего архиепископа от двора, как чародея и обольстителя¹⁵⁷. «Руки его были на всех, а руки всех на него»¹⁵⁸, так что противостояние завершилось кровопролитием.

48 (47). А наши герцоги, услышав о том, что владыка изгнан из числа сенаторов, преисполнились великой радости и, решив, что наконец настал час расплаты, когда они смогут совершенно изгнать его из его епархии, говорили: «Разрушим до основания и исторгнем его из земли живых!»¹⁵⁹. Итак, они предприняли ряд действий и каверз против архиепископа, который в то время нигде не чувствовал себя в безопасности и сидел в Бремене, словно в осаде, со всех сторон окружённый врагами. Однако, хотя все люди герцога издевались над пастырем и церковью, народом и святилищем, пуще всех всё-таки свирепствовал Магнус¹⁶⁰, хвалясь, что он наконец-то получил возможность усмирить мятежную церковь.

49 (48). Итак, Магнус, сын герцога, собрав толпу разбойников, попытался тревожить не саму церковь, как то делали его предки, а напасть на её пастыря и либо изувечить его, либо убить, тем самым положив конец долголетней вражде. ¹⁶¹У него не было недостатка ни в хитрости, ни в изворотливости¹⁶¹, но он не нашёл поддержки у вассалов. Тем временем архиепископ, осаждённый герцогом Магнусом, тайно бежал ночью в Гослар и полгода жил там в безопасности в своём поместье Лох-тум¹⁶². Его замки и добро были расхищены врагами. Оказавшись в столь тяжёлых обстоятельствах, он заключил с тираном постыдный, но необходимый договор, по которому его враг становился его вассалом; он давал ему в лен 1000 мансов из церковных земель и даже больше при условии, что Магнус без всякой хитрости возвратит церкви и будет защищать фризские графства, из которых одним вопреки воле епископа владел Бернгард, а вторым - Экберт¹⁶³. Так Бременское епископство фактически распалось на три части, из которых одной частью владел Удо, второй -Магнус, а в распоряжении епископа осталась едва треть. Но и её он позднее разделил между Эберхардом и другими любимцами короля, не оставив себе почти ничего. Все епископские поместья и церковные десятины[Schol.78], за счёт которых должны были жить клирики, вдовы и бедняки, перешли в пользование мирян, так что блудницы вместе с разбойниками и поныне жиреют за счёт церковных имуществ, насмехаясь над епископом и всеми служителями алтаря. Однако столь щедрыми раздачами архиепископ добился от Удо и Магнуса только того, что они не стали изгонять его из его епархии. Остальные не оказывали ему более никакой службы и лишь величали его своим господином.

50 (49). Это было первое бедствие, которое обрушилось на нас в Бременской епархии. Но и по ту сторону Эльбы произошло ужасное несчастье, ибо князь Гот-шалк в это время был убит язычниками, которых он пытался обратить в христианство. Этот достойный вечной памяти муж уже обратил в Божью веру большую часть славянской земли, но поскольку «не наполнилась ещё мера беззаконий аморреев и не пришло ещё время их миловать, то надобно было прийти соблазнам, дабы открылись праведники»¹⁶⁴. Наш Маккавей был замучен в городе Ленцене¹⁶⁵ 7 июня¹⁶⁶ вместе со священником Иппо, который был принесён в жертву прямо на алтаре, и многими другими мирянами и клириками, которые повсюду претерпели различные мучения ради Христа. Монах Ансвер вместе со многими другими был побит камнями в Ратцебурге; их мученичество произошло 15 июля[Schol.79].

51 (50). Престарелый епископ Иоанн был схвачен вместе с прочими христианами в городе Магнополе и сохранён для триумфа[Schol.80]. И вот, его секли розгами за христианское исповедание, а затем ради поругания водили по отдельным городам славянской земли; наконец, когда он не смог тронуть их именем Христовым, они отрубили ему руки и ноги, а тело выбросили на улицу. Язычники, отрезав его голову, насадили её на кол и в знак победы принесли в жертву своему богу Редегосту. Это произошло в славянской столице Ретре 10 ноября. Дочь¹⁶⁷ короля Дании была найдена вместе со своими женщинами в Мекленбурге, городе ободритов, раздета донага и отпущена. Готшалк, как мы уже говорили, взял её в жёны и имел от неё сына Генриха¹⁶⁸. От другой жены у него был сын Бутуй¹⁶⁹; оба сына родились к большому ущербу для славян. Одержав победу, славяне огнём и мечом разорили всю Гамбургскую провинцию[Schol.81]; почти все штурмары были ими убиты или взяты в плен, а крепость Гамбург разрушена до основания; даже кресты в поношение нашему Спасителю были разломаны язычниками. Так в нас исполнились слова пророка, который говорил: «Боже! Язычники пришли в наследие твоё; осквернили святой храм твой»¹⁷⁰, и прочее, о чём сокрушался пророк при разрушении города Иерусалима. Говорят, что виновником убийства Готшалка был Блуссо, женатый на его сестре; однако, вернувшись домой, он и сам был убит[Schol.82]. Итак, все славяне, совершив этот переворот, вновь вернулись к язычеству и перебили тех, кто упорствовал в вере. Наш герцог Ордульф в течение 12 лет, которые он прожил после смерти отца, предпринимал неоднократные походы против славян, но всё было напрасно; он ни разу не одержал над ними победы; постоянно терпя поражения от язычников, он подвергся насмешкам со стороны своих людей. Итак, изгнание архиепископа и смерть Готшалка произошли практически в один и тот же год, а именно в 22-й год владыки. Если не ошибаюсь, то о наступлении этого зла нам дала знать та ужасная комета, которая появилась в этом году около дня Пасхи.

52 (51). В это же время незабываемое бедствие произошло в Англии; его масштабы и тот факт, что Англия издавна была подчинена данам, побуждает нас рассказать о нём. После смерти святейшего короля англов Эдуарда¹⁷¹, когда вельможи вступили в борьбу за власть, трон захватил английский герцог Гарольд, нечестивый муж. Его брат Тости, желая отобрать у него власть, призвал к себе на помощь Харальда, короля Норвегии[Schol.83], и короля Шотландии. Однако и сам Тости, и король Ирландии, и Харальд были убиты королём Англии вместе со всем их войском¹⁷². Но едва, говорят, прошло восемь дней, как из Галлии в Англию переправился Вильгельм, который из-за смешанной крови был прозван Бастардом, и вступил в битву с утомлённым победителем¹⁷³. Англы в этой битве сначала побеждали, но затем были разбиты норманнами и полностью истреблены. Гарольд был убит, а вслед за ним почти 100000 англов. Одержав победу, Бастард в отмщение за Бога, которого оскорбили англы, изгнал почти всех клириков и живших без устава монахов. Затем, устранив все недоразумения, он поставил во главе церкви философа Ланфранка¹⁷⁴, усилиями которого многие были побуждены следовать церковной дисциплине сначала в Галлии, а затем и в Англии.

53 (52). В это же время в Швеции умер христианнейший король Стенкиль. После его смерти в борьбу за власть вступили два Эрика[Schol.84], да так, что в войне погибла вся шведская знать. Тогда же пали и оба короля. Таким образом, когда угас весь королевский род¹⁷⁵, положение королевства изменилось, и христианство было сильно подорвано. Епископы, которых туда назначил архиепископ, боясь гонений, сидели дома. Только епископ Сконе заботился о готских церквях, да ещё какой-то шведский наместник Гниф укреплял народ в христианстве.

54 (53). В это время наиболее знаменитым среди варваров был датский король

Свен, который с великой доблестью усмирил норманнских королей Олафа[Schol.85] и Магнуса¹⁷⁶. [Schol.86] Между Свеном и Бастардом шла постоянная борьба за Англию, хотя наш владыка, приняв подарки от Вильгельма, старался добиться мира между королями¹⁷⁷. Благодаря названному королю Свену христианство широко распространилось среди иноземных народов. Он отличался множеством добродетелей, и только распутство было его слабым местом¹⁷⁸. В последние годы жизни архиепископа, когда я прибыл в Бремен, то, услышав о мудрости этого короля, решил тут же прийти к нему. Он принял меня весьма милостиво, как и всех прочих, а рассказы его стали незаменимым источником при написании этой книги. Ибо он был очень начитан и щедр к чужеземцам и лично рассылал своих клириков проповедовать по всей Швеции, Норвегии и на островах, которые были в тех землях. Из его правдивых и очень занимательных рассказов я узнал, что в его времена многие из варварских народов были обращены в христианскую веру, а некоторые проповедники как в Швеции, так и в Норвегии приняли мученическую смерть. «Из них, - говорил Свен, - некий Эрик-чужеземец, проповедуя в самых отдалённых районах Швеции, заслужил венец мученичества: ему отрубили голову. Другой - Альфвард - долго и тайно вёл среди норманнов святой образ жизни, но не мог более скрываться. Когда он пытался вступиться за врага, его убили его же друзья. У места их упокоения и поныне происходят многочисленные и чудесные исцеления людей». Итак, всё то, что мы уже сказали или что ещё скажем о варварах, мы узнали из рассказов этого мужа.