Славянский стилет
Шрифт:
– Я спокойна. – Бетти села в кресло и взяла конфету. Посмотрела на Музыканта. – Я спокойна. А ты?
– А что «я»? Я же мясник, как ты сказала. Мне вообще все до лампочки.
– Как это – «до лампочки»?
– Это значит: хоть светло, хоть темно, а праздник по расписанию. А у нас, в темных лесных закоулках чистых полесских полей, каждый день – праздник. Вот и вся философия. – Он тоже взял конфету и зашуршал, разворачивая ее.
– У тебя выпить есть? – Бетти протянула руку и взяла сигарету. – Водка у тебя есть?
– Тебя не совсем верно информировали. Хотя – национальный напиток и неплохой катализатор счастья. Но за это надо платить. Впрочем, бесплатно даже тараканы не заводятся. Я тебе сделаю коктейль. Фирменный.
Зазвонил внутренний телефон. Музыкант поднял трубку:
– Да-да. Будьте добры, пропустите.
Через минуту в дверь постучались, и зашел Катаяма. Церемонно поздоровался с Музыкантом и с дамой.
– Познакомься – Бетти. Дочь российских просторов. Как и ты, на пятьдесят процентов. Катаяма – русский японец. Я правильно выражаюсь?
– Еще даже и слабовато.
Бетти улыбнулась:
– А вы и, правда, очень хорошо говорите по-русски.
– А почему вы удивляетесь? Когда медведь играет на барабане – это нормально. Русская же речь без акцента – почти рекорд Гиннеса.
– Главное не говорить, а думать, – сказал меланхолично Музыкант. Заложил руки за голову и откинулся в кресле: – Он – думает. Я так думаю.
Коротко изложил Катаяме суть возникшей проблемы.
– У вас тут, в Токио, часто такие вещи происходят? – спросил. – Я не ожидал, что прилетел в дальневосточный Чикаго 30-х годов. Только не говори – это редчайшее исключение, мне и так тошно.
– Коля-сан, мне жаль, что тебя тошнит, но это правда. То, что ты сказал. Такое здесь нечасто происходит.
– Хорошо, наведи на мысль, чтобы я не поверил в мистику: как они нас обнаружили?
– Господи, да тысяча и один способ. Электронная метка – это первый.
– Как это понимать?
– Радиопередатчик очень маленького размера. Заколка, прищепка, липучка, авторучка – все, что угодно. Не забывай, ты в столице мировой империи электроники. И то, что я перечислил – уже антиквариат. Последняя волна – микрогранула, принимается с пищей или напитком. Но это дорого. Больше 10000 долларов штука.
– А какой второй способ? Из тысячи и одного…
– Давай по порядку. Проверим сначала первый. Мадам, – обратился он к Бетти, – если нетрудно, посмотрите в своей сумочке, нет ли там чего-нибудь лишнего?
– Лишнего там нет ничего. Но есть подарок. Нам перед конференцией дарили памятные сувениры. Мне подарили вот это.
Она вытащила авторучку, в верхней части которой была исполнена фигурка Будды в позе лотоса.
Катаяма взял в руки подарок, хмыкнул, поглядел на Музыканта и сказал:
– Весьма подозреваю, что мы закончим свое обсуждение на способе номер один. – Раскрутил авторучку и вытащил
– Вот и весь секрет. В принципе, деревенская примитивщина, в понятии Токио. Это электронный наводчик на цель, по совместительству работающий авторучкой.
Музыкант взял в руки игрушечного Будду и стал рассматривать.
– У вас любопытные единоверцы, – молвил Катаяма, обратившись к Бетти. – Мне все это что-то напоминает.
– Не трави душу, – сказал Музыкант.
– А этот ваш Сандрони нарвется на неприятности, – продолжил Катаяма.
– Пока что нарвались на них мы.
– Этот ваш божий представитель заранее предполагал, что придется гнаться за вами, – обратился продвинутый таксист к Бетти, курившей сигарету и внимательно слушавшей. – Вот это-то и есть его проблема. В мире все за счет чего-то. Закон компенсации. Если человек уходит – пусть идет. Это в Японии знают все. Ставя кому-то клетку ты, прежде всего, ставишь ее себе.
– Мне везет на философов, – вставила стенографистка.
– Его сверхдогадливость обернулась смертью помощников, – добавил Катаяма, взял из вазы конфету и тоже стал шуршать оберткой. – Если он продолжит гнаться за вами, то сильно подозреваю, что для него последствия будут еще печальнее.
– Это все, конечно, интересно, но как себя чувствует наводчик на цель? – спросил Музыкант. – Не сидим ли мы светящейся кучкой на экране?
– Я же вытащил батарейку. Не сидим, не бойся. К тому же эти устройства работают не более 8-10 часов. Необходима изрядная мощность, чтобы не потеряться в токийском эфире. В противном случае тебя бы уже посетила еще одна дружественная делегация с автоматами.
Катаяма стал рассматривать батарейку и читать технические данные вдоль корпуса.
– Она даже не наша. Из Италии. Сдохла малышка раньше положенного срока, я уверен. У них там половина электроники сделана на шару. Я правильно выразился? – он посмотрел на Музыканта.
– Правильно-правильно. Шара присутствует везде.
– А что такое «шара»? – спросила Бетти.
– О-о, это многосмысловое значение. Сразу так не переведешь. Шара – она и есть шара. И этим все сказано.
Бетти озабоченно задумалась.
– Ладно, на шару сработали и эти псевдосамураи итальяно-японского сообщества садомазохизма, – сказал таксист. – И, естественно, полиции они никаких данных не дадут, прикинутся великомучениками, оплакивающими собратьев по монастырю. Но весьма подозреваю, что они под якудзой, – а это уже посерьезней. У тех схвачена довольно обширная территория даже не только в Японии. Но сама якудза с такой фигней связываться не будет. Там настоящие самураи. Но могут помочь информативно. А вот агрессивные недоумки со своей болезненной самовлюбленностью будут идти по следу, как бешеные псы. Питающиеся чужой энергетикой очень переживают, что их так обули.