Славянский викинг Рюрик. Кровь героев
Шрифт:
– Датчан – в море, корабли – поджечь! – распорядился Рюрик.
«Сокол» ушел далеко на север, а черный дым еще поднимался к небу.
– Князь! – вдруг закричал впередсмотрящий. – На крае неба вижу несколько кораблей!
Все кинулись к левому борту. Действительно, в свете полуденного солнца виднелось до десятка судов. Вновь стали гадать, военные или купеческие это корабли.
– В любом случае, – подвел итог Радовил, – встреча с ними нам невыгодна. Если купеческие, охрану нам не одолеть и богатствами не поживиться. Ну а если военные!..
«Да еще датские, которые видели дым от сожженных нами кораблей! – подумал Рюрик, и холодок пробежал между лопаток. – Но ничего, до ночи им нас не догнать, а в темноте мы ускользнем куда-нибудь в сторону!»
Так он утешал себя, но тревога не проходила. Ко всему прочему, снова забулькало в ушах, снова жди шторма или урагана.
Рюрик приказал держаться строго по ветру, чтобы попытаться оторваться от преследователей. Судно стремительно рванулось вперед и так наклонилось, что реи едва не касались воды. На корабле невозможно было стоять, не держась за что-то.
Неизвестные суда приближались. Они охватывали «Сокол» с трех сторон, не давая возможности уклониться ни вправо, ни влево. Они оказались быстроходнее, чем их посудина.
Рюрик следил за солнцем, которое слишком медленно клонилось к закату. Наконец оно скрылось за краем неба.
Он созвал воинов на короткое совещание.
– Давайте вместе подумаем, куда править, – сказал он. – Если плыть прямо, то нас завтра догонят.
– Возьмем вправо, к датским берегам, – высказался Старыг. – Вряд ли датчане подумают, что мы решимся спасаться возле их земель.
– А может, влево, в Северное море? – задумчиво проговорил Яромил. – Им и в голову не придет, что мы пойдем в обратную от своей родины сторону.
– А что, мысль неплохая, – согласился Рюрик. – Поболтаемся среди бескрайних морей, а потом направимся к своим жилищам!
Так и решили.
Ветер не слабел всю ночь, а когда вышло солнце, все увидели, что их «Сокол» со всех сторон окружен военными судами. Но это были не датчане, не саксы, не франки, не норманны. Это были корабли совершенно неизвестной страны.
– Спустите парус или мы вас расстреляем и потопим! – раздался властный голос с ближайшего судна на ломаном германском языке.
Рюрик устало махнул рукой:
– Подчиняйтесь…
Бодричей пересадили на другие суда, «Сокол» взяли на буксир, а Рюрика на шлюпке переправили на большой корабль, где, по всей видимости, находился военачальник всей флотилии.
По веревочной лестнице Рюрик поднялся на палубу. Это было необычайно большое судно, с кормой, носовой надстройкой, двумя мачтами. Таких он никогда не видал. «Может арабское? – подумал он, но тут же отверг эту мысль. – Арабы в чалмах, а эти в обычных платках моряков. Византийцы? Нет, те так далеко не доходят, им хватает забот в Средиземном море».
Не придя ни к каким выводам, он стоял на палубе, покорно ожидая решения своей судьбы.
Вдруг на корме открылась дверь, и на палубу вышла женщина. На ней была жилетка, расцвеченная золотыми и серебряными нитями, под ней виднелась белая рубашка с отложным воротником; она была в коротких брюках, заправленных в гетры, богато изукрашенных сложным орнаментом, на ногах красовались синие башмаки из мягкой кожи.
Когда она подошла поближе, он рассмотрел ее. Ей было не менее сорока лет, лицо было грубоватым, но не лишенным привлекательности, нос прямой, губы тонкие, жесткие, глаза большие, темные; лицо обрамляли густые черные волосы, повязанные по лбу широкой серебристой лентой.
Женщина внимательно и пристально и, как ему показалось, бесцеремонно разглядывала его довольно длительное время, потом сказала что-то на своем языке. Приближенные и матросы рассмеялись.
– Кто ты такой? – спросила она его на довольно чистом германском языке.
– Я – князь славянского племени бодричей Рюрик, – ответил он. – Я путешествовал в страну саксов и теперь возвращаюсь к себе на родину.
– А я правительница народа кельтского, герцогиня Бретани Уфа! Моя страна отстояла независимость от франкских завоевателей, потому что мы смелый и мужественный народ!
– Я приветствую тебя, герцогиня Бретани Уфа, и желаю здоровья и процветания тебе и твоему народу! – почтительно ответил он.
Однако его слова, кажется, не произвели должного впечатления, глаза ее сузились, она спросила, холодно роняя слова:
– А зачем тебе понадобилось, князь бодричей Рюрик, сжигать мои корабли?
– Твоих кораблей я не сжигал, – твердо ответил он.
– Неправда. Мы видели дым и твой корабль, который уходил с места происшествия. Ты не будешь отрицать, что причастен к гибели моих подчиненных?
Поняв, что отрицать очевидное глупо, Рюрик сказал:
– На нас напали датские викинги. Мы одержали победу, сумели поджечь вражеские суда и потопить их.
– Вот как! Сначала вы ни на кого не нападали, а теперь придумали сказку про датских пиратов. Но меня не обмануть! Во время шторма от нашей флотилии оторвалось два корабля, вы обрадовались легкой добыче и расправились с ними. За это по законам моей страны вы приговариваетесь к смертной казни!
К Рюрику направился один из матросов, по всей видимости палач, потому что в руках он нес тяжелый топор. В голове Рюрика заметались в бешеном вихре разные мысли: «Какой найти выход? Ведь может же быть какое-то решение! Глупо так умирать, а главное – ни за что!.. Что придумать, что сказать? Стоп! Передо мной женщина. Ее надо заговорить, заболтать, тогда она изменит решение. Но с чего начать?».
– Ты успеешь отправить меня на тот свет. Но выслушай меня, прежде чем принять роковое решение, – начал он издалека, еще не зная, о чем будет говорить дальше…
– Решение я приняла и не изменю, – ответила она, презрительно усмехнувшись. – Но если ты хочешь сказать последнее слово перед смертью, то я милостиво разрешаю это сделать.
– У меня есть небесный покровитель, бог грозового неба Перун, – стал говорить он, внимательно глядя ей в глаза и стараясь определить, какое впечатление они производят на нее. – Его изображение на носу моего судна. Он видит все с высоты неба и может подтвердить, что я говорю правду.