След Полония
Шрифт:
— Але?
— Слушаю вас… — отозвался приятный девичий голос. Такой голос вполне может быть и у дрессированной секретарши в современном офисе, и у школьницы-переростка, только что вышедшей из ванной коммунальной квартиры.
— Будьте добры Максима Ивановича Исаева.
— Кто его спрашивает?
— Это адвокат Виноградов… Максим Иванович просил сообщить, где и когда будет слушаться дело о взыскании алиментов.
— Да, спасибо, я записываю.
— Шестнадцатое декабря, четырнадцать часов тридцать минут. Восемнадцатый зал, третий этаж. На всякий случай пометьте себе номер дела: два дробь
Очень правдоподобная фраза, лишенная какого-либо скрытого смысла — если не знать, что содержит она «контрольное» слово и личный шифр Владимира Александровича.
Далекая собеседница сверилась с чем-то. И после небольшой заминки сообщила:
— Максима Ивановича, к сожалению, нет в городе. Что-то еще передать?
— Нет, девушка. Нет, все остальное — при встрече. Так что передайте, пожалуйста, Максиму Ивановичу, чтобы он не волновался по поводу мирового соглашения.
— Обязательно передам. Всего доброго!
— До свидания.
Владимир Виноградов нажал на кнопку отбоя и спрятал мобильный телефонный аппарат в карман.
Все. Как говорится: сделал дело — гуляй смело!
Тем более что, кажется, они с Лондоном уже начали понемногу привыкать друг к другу…
В первой половине дня, до обеда, он катался по историческому центру города на двухэтажном экскурсионном автобусе. Очень удобно, называется Сити-тур: заплатил двадцать фунтов и хоть круглые сутки можешь любоваться на проплывающие за окном достопримечательности английской столицы. Да еще и в сопровождении русского аудиогида…
Выходить и садиться обратно разрешается на любой остановке, сколько угодно раз — движение организовано по замкнутому маршруту, так что теоретически вполне возможно, выпив кружечку пива и перекусив, занять свое же собственное место в автобусе, покинутом какое-то время назад.
Ага, вот она, знаменитая Бейкер-стрит…
Виноградов был искренне убежден в том, что побывать в Лондоне и не посетить музей Шерлока Холмса — кощунство. Это все равно что в Одессе не прогуляться по Дерибасовской улице — или, скажем, начисто проигнорировать Московский Кремль.
Хотя, честно говоря, все здесь выглядело как недорогая и не слишком искусная декорация к любительский театральной постановке про доктора Ватсона и его гениального компаньона — начиная от станции лондонской подземки «Бейкер-стрит», с памятником Шерлоку Холмсу у входа в вестибюль, а заканчивая самим домом-музеем.
Прежде всего, как известно, дома номер 221-бис, прославленного на весь мир сэром Артуром Конан Дойлом, в действительности не существует. За пристанище самого знаменитого в литературной истории сыщика выдает себя дом номер 239, и в самом этом факте уже есть вполне недвусмысленное указание на литературную мистификацию. До 1934 года здание принадлежало частному пансиону, и только затем было выкуплено Международным обществом имени Шерлока Холмса.
И лишь совсем недавно, 27 марта 1990 года, в доме по Бейкер-стрит был открыт музей…
Молодой человек у входа, одетый в форму лондонского полисмена начала прошлого века, смотрелся здесь вполне уместно. Был он приветлив, любезен, охотно фотографировался с посетителями и отвечал на вопросы — и к вечеру, очевидно, до чертиков от всего этого уставал.
Однако
Подразумевается, что знаменитый частный детектив и его помощник проживали в этом доме с 1881-го и здесь же приветствовали наступление нового века. Они занимали квартиру на втором этаже пансиона, которым распоряжалась тогда миссис Хадсон, оставшаяся в истории лишь благодаря своим прославленным постояльцам. Кабинет мистера Шерлока Холмса и доктора Ватсона находится на первом этаже здания — именно в нем эта славная парочка проработала почти четверть столетия. За кабинетом, в задней комнате, расположена спальня великого сыщика, а вот комната отдыха Ватсона находится на третьем этаже, и ее окна выходят на проходной двор за домом.
Влажный зонтик в прихожей, раскрытая книга, фотографии на стене и газеты, забытые возле камина… Можно даже почитать письма, которые больше века подряд приходят на имя знаменитого литературного персонажа.
Уже покидая музей, Виноградов успел заглянуть в расположенный прямо здесь небольшой ресторанчик, который, конечно же, и не мог называться иначе как «Миссис Хадсон». Есть не хотелось, однако официантка, одетая в старинное платье с крахмальным передником, пронесла мимо так ароматно пахнувшее блюдо с поджаренной камбалой, что Владимир Александрович сразу же стал сокрушаться о том, что успел пообедать…
В специализированном магазинчике он неторопливо и с удовольствием порылся в сувенирах.
Купил себе пластиковые игральные карты и, в качестве универсального подарка друзьям и знакомым, набор шариковых ручек с каноническим профилем Шерлока Холмса и с не менее канонической надписью по-английски: «Элементарно, Ватсон…»
Дома, в Питере, у Владимира Александровича имелся один знакомый писатель — автор популярных детективов.
На жизнь себе он зарабатывал совсем другими вещами, очень даже неплохо, и оттого был искренне убежден, что профессиональное занятие литературой ничем не отличается от профессиональной проституции.
— Писательским трудом, как и сексом, следует заниматься только тогда, когда есть настроение и желание. А заставлять себя сочинять за деньги, ради куска хлеба с маслом, да еще делать это основным источником дохода…
— Но у писателя, настолько я понимаю, всегда есть право выбора, — пробовал возражать приятелю Виноградов. — Можно, например, отказаться от какой-нибудь темы, верно?
— Ерунда. У проститутки в наше время тоже есть полное право отказаться обслуживать какого-нибудь морального урода, извращенца или садиста, от которого ее с души воротит. Хотя, сам понимаешь, в конечном итоге все это — лишь вопрос цены. То, что профессиональный литератор или профессиональная проститутка поначалу откажутся делать за деньги, они обязательно, рано или поздно, согласятся делать за большие деньги.