След тигра
Шрифт:
Сиверов снова забросил винтовку за плечо, слез с дерева и не спеша, в полный рост, преодолел последние пятьдесят метров, отделявшие его от укрытия среди камней. Старая пихта мрачно шумела под порывами верхового ветра, в воздухе пахло порохом, нагретой хвоей, смолой и едкой каменной пылью. Опытный взгляд Сиверова отметил характерные выбоины на камнях — следы от ударов пуль. Их было много, кто-то из его спутников действительно очень недурно стрелял. Наверное, это был оправившийся от первого испуга Тянитолкай. Женщины тоже бывают снайперами, но Глеб видел, как Горобец стреляет из пистолета, и очень сомневался, что карабином она владеет лучше.
Спохватившись, он повернулся
Стрелок был здесь, в узкой каменной щели, будто нарочно выстланной пушистым серебристо-серым мхом. Во мху, во впадинах и выемках камней — повсюду поблескивали стреляные гильзы. В тылу позиции валялись пустые автоматные рожки. Их было четыре, пятый был вставлен в видавший виды АК-47 с потемневшим деревянным прикладом, лежавший на боку между камнями, там, где два обломка скалы образовали что-то наподобие узкой амбразуры. Ветер, которого внизу не было совсем, свистел в этой каменной дыре, выводя какой-то заунывный мотив, состоявший всего из двух низких, вибрирующих нот, и шевелил спутанные волосы на голове автоматчика.
Глеб опустил пистолет и привычно передвинул большим пальцем флажок предохранителя. Автоматчик еще жил, но уже не представлял опасности.
Он лежал на боку, привалившись спиной к камню, и все еще прижимал ладони к шее в безуспешной попытке остановить кровь, которая широкой ярко-алой струей текла по его рукам, пропитывая ткань грязной камуфляжной куртки. На бледно-серой поверхности камня у него за спиной тоже алела смазанная кровавая полоса, оставшаяся там, где отброшенный меткой пулей Сиверова человек сполз на землю, оставив за собой этот последний в своей жизни след. Похоже, пуля задела артерию, и теперь человек прямо на глазах угасал, истекая кровью, как гаснет фитиль керосиновой лампы, в которой иссякло горючее.
Лет ему было, наверное, около сорока, а может быть, и меньше — грязь, комариные укусы и спутанная, густо перевитая сединой борода мешали с уверенностью определить возраст. Масти он был рыжеватой, с явно преждевременной проседью, и лицо его, от природы белокожее, как у всех рыжих, сейчас казалось голубым. Глядя в это покрытое рельефными точками комариных укусов, испачканное кровью и грязью, уже наполовину мертвое лицо, Глеб чувствовал растущее недоумение. Было совершенно непонятно, кто это, откуда он тут взялся и зачем стрелял в них. Что бы там ни думал Слепой по поводу личности автоматчика, подсознательно он все же был уверен, что, подойдя, увидит знакомое по фотографии лицо Андрея Горобца. Но это был не Горобец, в этом Глеб мог бы поклясться; мало того, лежавший перед ним человек был рыжий, а Тянитолкай утверждал, что среди членов пропавшей экспедиции рыжих не было совсем, и Евгения Игоревна с ним не спорила. Тогда кто это, черт подери?
Умирающий медленно, с трудом перевел на Глеба тоскливый взгляд серо-голубых, уже начавших стекленеть глаз. Из груди его вырвался булькающий хрип, на губах вздулся и опал кровавый пузырь.
— …Кто? — едва слышно прохрипел умирающий. — Не знаю… Этого дьявола… убить…
Как и следовало ожидать, эти лишенные всякого смысла слова отняли у него последние силы. Человек устало закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул и больше уже не вдыхал.
— Кто, кто, — растерянно пробормотал Глеб, засовывая в кобуру пистолет. — Сам-то ты кто, скажи на милость? Позади раздался шорох, стук потревоженного камня
— А это еще кто?!
— Это, Женя, я хотел спросить у тебя, — не оборачиваясь, ответил Глеб. — На твоего мужа он ни капельки не похож. К тому же рыжий. Вот я и говорю: кто бы это мог быть?
— Браконьер, надо полагать, — высказал свое ученое мнение Олег Иванович Возчиков, осторожно заглядывая в каменное гнездо, превратившееся в открытый склеп.
— Браконьер, говорите… А это как понимать?
Глеб указал на рукав камуфляжной куртки убитого. Там, на рукаве, красовалась знакомая эмблема в виде яростно оскаленной тигриной морды.
— Странно, — сказала Горобец. — Ничего не понимаю… Они что, наняли кого-то из местных? Олег Иванович, что это значит?! Возчиков суетливо развел руками.
— Простите, но откуда же мне знать? Я могу лишь предполагать, что это куртка кого-то из моих коллег. Очевидно, этот человек снял ее… Ну, вы понимаете. С убитого.
— Он сказал, что хотел убить «этого дьявола», — задумчиво проговорил Глеб. — Интересно, кого из нас он имел в виду, а? И вообще, какого черта?! Вы говорили, что браконьеры не пошли за вами через болото! А это тогда кто?
Возчиков снова развел руками и принялся нервно надраивать полой рубашки свои многострадальные очки, как будто пытаясь протереть в них дыру.
— Простите, — повторил он. — Вы опять заставляете меня строить предположения, требуете ответа, в то время как я пребываю в не меньшей растерянности, чем вы… Может быть, даже в большей. Я здесь уже почти год, а этого человека вижу впервые, клянусь… Очевидно, это кто-то из банды, с которой мы… э… конфликтовали минувшим летом. Возможно, он принял кого-то из нас за Андрея Николаевича. Понимаю, все это странно, но… Видите ли, я на собственном горьком опыте убедился, что такие яростные боевые действия, как те, что мы вели прошлым летом, самым разрушительным образом воздействуют на психику. Боюсь, перед нами несчастный, больной человек, одержимый местью. Ума не приложу, где он прятался всю зиму, но факт, как говорится, налицо…
— Это уж что да, то да, — недовольно пробормотал Глеб. — Ей-богу, здесь творится что-то странное. Вам не кажется, что плотность сумасшедших на один квадратный километр уссурийской тайги возрастает с ненормальной скоростью? Кстати, о сумасшедших, — спохватился он, озираясь по сторонам. — А где наш Тянитолкай?
Ему никто не ответил. Сиверов внимательно посмотрел на Возчикова, но увидел только низко склоненную лысину в обрамлении спутанных волос. Тогда Глеб перевел взгляд на Евгению Игоревну, и та почти сразу опустила глаза, а потом прямо как Возчиков наклонила голову, спрятав лицо за длинным козырьком своей бейсбольной кепки.
— Так, — сказал он упавшим голосом. — Что это значит? Я вас спрашиваю: где Тянитолкай? Горобец взяла себя в руки, подняла голову и посмотрела Глебу прямо в глаза.
— Убит, — сказала она. — Я полагаю, это была шальная пуля. Просто не вовремя высунулся из укрытия… Наповал.
Возчиков горестно вздохнул, мусоля очки. Некоторое время Глеб потрясенно молчал, переводя взгляд с одного на другого. Всего несколько минут назад, поднимаясь по этому склону и глядя в спину идущего впереди Тянитолкая, он думал о том, как странно соблюдается очередность смертей, и вот оно — еще одно подтверждение… Подтверждение, да, но чего? Маньяк-людоед непричастен к смерти Тянитолкая, это сделал какой-то одичавший, но при этом отлично вооруженный браконьер, но умер-то все равно не кто-нибудь, а Тянитолкай! Тот самый Тянитолкай, который в последнее время очень не хотел идти вперед, явно предчувствуя собственную смерть…