Следак 2
Шрифт:
По ходу моего доклада, Головачев то демонстративно вздыхал, то тихо матерился.
— Какого хрена ты за этим бандитом поперся?! Тебе что заняться нечем было?! — гневным шепотом предъявил он мне.
— Да, не бегал я за ним, — устало ответил я. — Случайно выскочили друг на друга.
— Всё у тебя случайно! — махнул на меня рукой. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Натворил? — злость меня захлестнула, я отчеканил. — Я действовал в соответствии с пунктом одиннадцатым Положения о советской милиции! Благо на днях
Мои слова неуслышанными не остались. К нам подошли прокурор города со свитой, в которой оказался Митрошин и начальник городского УВД тоже в сопровождении подчиненных.
— Представься, — ощупав меня взглядом, приказал начальник милиции города. Габаритный мужчина в зимней форменной одежде с одной большой звездой на плечах.
— Следователь Чапыра Альберт Анатольевич! — пришлось встать по стойке смирно.
— Чапыра, значит, — при этих словах его взгляд приобрел еще большую проницательность. — Докладывай, — велел он.
Пришлось рассказывать о событиях ночи в третий раз и отвечать на вопросы начальства, я аж вспотел. Выслушав мои ответы, генерал-майор развернулся к Мохову и распорядился:
— Чапыру на время проверки отстранить от исполнения служебных обязанностей.
В отдел мы приехали уже когда начало светать. Где-то на час я застрял в оружейке, заполняя документы, а когда поднялся к себе на этаж, столкнулся с Журбиной, которую, ни свет ни заря, выдернули из дома.
— Ты цел? — первым делом спросила она, а затем произошло то, что я не ожидал. Нет Людмила не бросилась мне на шею и не начала заливать меня слезами. Она просто подошла и обняла. Я застыл посреди коридора, не понимая, как реагировать на такое проявление эмоций.
К счастью этот процесс не затянулся.
— Пошли, — отступила она, — Головачев велел принять у тебя материалы, что за дежурные сутки наработали.
Я открыл дверь кабинета и, дойдя до своего бывшего рабочего места, рухнул на стул. Ничего делать не хотелось. Журбина посмотрела на меня, покачало головой и принялась перебирать лежащие передо мной бумаги.
— Умеешь ты создавать проблемы и себе и другим, — проговорила она, усаживаясь со стопкой материалов за стол Ксении.
Понятно, разбор полетов все же состоится, а я уже было решил, что ограничимся обнимашками.
— Второе дежурство и ты опять отличился, — она обреченно вздохнула.
— Тоже считаешь, что мне нужно было дать себя застрелить? — я сидел, борясь с закрывающимися глазами. Меня клонило в сон.
— Не говори глупости, — отмахнулась она от моих слов. — Я так испугалась, когда мне с дежурки позвонили и сказали, что вы столкнулись с вооруженными бандитами. Думала, ну все отбегался наш Альберт. Чего смеешься? — Людмила нахмурился. — Я еще от того случая не отошла, когда тебя в центральном парке пытались ограбить, — проворчала она. — Ты же не чужой мне человек.
Я закашлялся,
— Расстроился, что от службы отстранили? — по-своему интерпретировала сей жест Журбина и тут же принялась меня обнадеживать. — Проведут проверку и восстановят.
— Или к уголовной ответственности привлекут, — предложил я альтернативу.
— С чего ты это взял? — всплеснула она руками.
— Как с чего? — я деланно удивился. — Я же пристрелил ценного гражданина социалистического общества, не то что какой-то там следак, — не выдержав, я заржал.
— Прекрати истерику! — прикрикнула на меня Журбина. — Обиделся, что тебя отстранили от дел? Так они обязаны провести служебную проверку по факту применения табельного оружия.
— Проверку? Да они уже признали меня виновным. Без всяких проверок обошлись! — я резко оборвал смех.
Поднялся, скрипнув стулом.
— Ладно, я домой.
— Сильно от начальства досталось? — посочувствовала Людмила, тоже поднимаясь. — Не бери в голову. Подумаешь, поорали на тебя немного. Надо же было им выпустить пар. Их тоже сегодня поимеют, уж поверь мне, — она демонстративно посмотрела наверх.
— Да не в этом дело, — я начал переодеваться в гражданское. — Дело в презумпции виновности.
— Где ты только таких выражений нахватался? — Журбина отвернулась
— Причем здесь выражения? — бросил я раздраженно, натягивая джинсы. — Они должны были быть на моей стороне. Ведь я их коллега. Но вместо этого только и возмущались — зачем побежал, зачем в живот стрелял, — передразнил я кое-кого.
— Я уверена, все разрешится наилучшим образом, — оптимистично заявила Людмила, разворачиваясь.
— Разумеется, как же иначе, — натянуто улыбнулся я. — Всё, я пошел, — но открыв дверь, я напоролся на Курбанова.
— А вот и наш герой, — первый зам изобразил радость, проходя в кабинет.
— Здраствуйте и до свидания, — я вновь сделал попытку уйти.
— Стоять! Ты это куда собрался? — начальственным рыком, развернул тот меня.
— Домой, — объяснил я, раздумывая над тем, не зарядить ли ему аккурат по ухмылке, хуже все равно уже не будет.
— Приказ подпиши, удостоверение сдай и вали, — потряс он перед моим носом отпечатанным на машинке документом.
— Всё, я свободен? — выполнив требуемое, поинтересовался я.
— Ты материалы передал? — задавая вопрос, Курбанов смотрел на Людмилу.
— Да, я все забрала, — отозвалась Журбина, ложа руку на стопку бумаг на столе. — Уголовные дела в сейфе.
— Тебя предупредили, чтобы из города не уезжал? — первый зам вновь переключился на меня.
— Предупредили, — подтвердил я, взглянув на часы. — Я могу уже идти?
— Иди, конечно. Ты же здесь больше не служишь, — издевательский тон, на лице злорадство.