Следак 4
Шрифт:
Щелоков приказал готовить машину. Предстояло узнать о деталях из первых уст, чтобы потом в подробностях доложить Брежневу и членам ЦК КПСС, ведь дело «Таганского маньяка» находилось у них на контроле. Да еще и Андропов наверняка будет задавать каверзные вопросы. Вечно сует свой нос в милицейские дела, он даже внес это дело в еженедельный информационный бюллетень КГБ, чтобы иметь причину запрашивать по нему информацию.
Ну ничего, теперь-то у Щелокова будет что ответить его извечному оппоненту. Серийный убийца задержан, а значит советская милиция со своими задачами справляется
Министр МВД встречал своих подчиненных, генерал-майора милиции Карпеца и старшего группы по оперативному сопровождению дела о «Таганском маньяке» майора милиции Копытова, как победителей. Улыбаясь, вышел из-за стола, с обоими поздоровался за руку, а после доклада о задержании преступника и даче им первичных признательных показаний, предложил присаживаться за стол. Щелоков и без того отличался демократичностью, но сегодня даже превзошел самого себя.
— Как вы на него вышли-то? — пребывая в прекрасном расположении духа, спросил министр.
Копытов сделал попытку вскочить, но Щелоков движением руки, заставил того приземлиться обратно.
— Товарищ генерал, дело по убийствам нам передали из МУРа только в ноябре прошлого года, — начал он докладывать, сидя на стуле настолько ровно, насколько это было возможно, все-таки для простого майора вот так по-простому общаться с министром было впервой. — А сейчас начало января, то есть с момента передачи прошло всего два месяца. За это время мы внимательно изучили материалы расследования и вот результат.
— Молодцы! — похвалил подчиненных министр, пролистывая копии протокола опроса, которые ему вручил Карпец для ознакомления. — Все бы так работали! А то в МУРе два года непонятно чем занимались. Убийца даже и не прятался. — Щелоков постучал пальцем по лежащим перед ним документам, — жил себе по месту прописки, на работу ходил, бакенбарды не сбривал, усы не отращивал. А ведь его внешность была известна с самого начала! — голос министра становился все громче и громче. — Да его куча свидетелей видела! В последнем эпизоде, осенью, он женщину на лестничной площадке общежития зарезал, зашел за жертвой, мимо вахтера и жильцов, убил и весь в крови вышел обратно на улицу. А наши муровцы, — зло произнес Щелоков, — только и знали, что…рней страдали. Задержат непонятно кого, отчитаются, что поймали серийного убийцу, а затем выясняется, что взяли не того, и так несколько раз, — он удрученно махнул рукой. — У вас, надеюсь, так не выйдет? — Щелоков посерьезнел.
— Никак нет, товарищ генерал! — все-таки не выдержав, соскочил с места Копытов. — Евсеев сам во всем признался, охотно сотрудничает, мы только успеваем записывать, добровольно выдал присвоенные им ценности жертв.
— Показания Евсеева все здесь, — подключился Карпец, кивая на бумаги, которые сейчас изучал министр.
— Хорошо, если так, — согласился поверить Щелоков. — Так и что послужило зацепкой?
— Показания продавца магазина, свидетеля первого убийства. Дело в том, что ее допросили только в октябре 1976 года, она очень долго молчала, боялась преступника.
— Она
— Нет, не назвала. Но из ее показаний стало понятно, что первое преступление Евсеев совершил спонтанно, и мы предположили, что живет он недалеко от места преступления.
— Вот как? — Щелокову понравилось то, что он услышал.
— А еще свидетель показала, что Евсеев вел себя как психически нездоровый человек, поэтому мы и проверили психиатрическую больницу в Загорском районе. Показали фоторобот персоналу и так вышли на серийного убийцу.
— Молодцы! — повторил похвалу Щелоков. — А следователь что?
— Прокурорский? Да ничего. Мы ей сообщили о задержании, обещала сегодня быть.
— То есть это не она отправила вас в Загорский район? — уточнил Щелоков.
— Нет. Мы с ней один раз только и виделись, в ноябре, когда стали работать по этому делу. Отдельное поручения на проведение обыска она нам задним числом обещала выписать, когда мы с ней в пятницу созванивались и доложили о предстоящем задержании.
— Значит вы сами вышли на Евсеева! — обрадовался Щелоков. — Отличная работа, товарищи!
— Хмм, — Копытов изначально не собирался упоминать следака из Энска. Очень уж его злил тот факт, что Чапыра раскрыл дело за неполных два часа, когда московская милиция искала преступника долгих два года. И самое обидное, что все ответы лежали на поверхности, но они почему-то это пропустили, а он увидел. Получалось, что ко всему прочему этот наглый провинциал еще и потоптался по их профессиональной гордости. Последнее и не давало Копытову смириться с участием в раскрытии чужака. Но несмотря на эмоции Копытов понимал, что об участии Чапыры все равно станет известно. Мурашов по-любому не упустит шанса похвастаться перед министром успехами своего нового подчиненного, то есть своими. А значит было лучше самому рассказать о Чапыре. — Нам помогал наш милицейский следователь. Какой-то командированный из Энска, — как о чем-то несущественном сказал майор, надеясь, что министр не захочет на этом останавливаться.
— Чапыра? — Щелоков оторвался от чтения протокола опроса. — А он-то здесь каким боком?
Копытов понял, что надежды не оправдались, раз уж министр знал о существовании простого следователя.
— Товарищ генерал, мы узнали, что в следствии появился следак, который осенью в Ставрополе вышел на серийного убийцу и решили проверить его на нашем серийнике. Вот и проверили.
— И? — поторопил майора Щелоков, а то Копытов замолчал.
Старший инспектор уголовного розыска вдохнул побольше воздуха и продолжил:
— Чапыра прочитал материалы, отметил места преступления на карте Московской области и стало понятно, что наш убийца из Загорского района. Все нападения Евсеев совершал в Москве. Все, кроме двух, которые к нему и привели. Первое — это его первое спонтанное убийство, которое он совершил городе Загорске, а второе — это убийство мужчины, труп которого он хотел выдать за себя, для чего и обрядил в свои вещи. Совершил он его на железнодорожной станции «42», это южнее Загорска.
— А вы сами не могли эти данные сопоставить? Как я понимаю, все это уже было в материалах?