Следак

Базилио

В кабинете с грозной табличкой нас встретила хмурая дама. Судя по выражению лица, жизнь ее явно не радовала. Полноватая, с двойным подбородком с накрашенными черными бровями и алыми губами. Она мне сразу не понравилась, как и ее похожий на склеп кабинет. Деревянные панели во всю стену, непрезентабельный длинный стол, обставленный со всех сторон стульями, плотные бордовые шторы, отсекающие солнечный свет.

— Марья Сергеевна, я вам Альберта

Чапыру привела. Я вчера вам от него заявление передавала, — сразу же пояснила Лебедева, а то хозяйка слишком уж недовольно на меня глянула.

— А, вчерашний пострадавший, — голос прозвучал грубо и пронзительно. — Что же вы товарищ Чапыра по сторонам то не смотрите? — строго спросила она меня.

— Не я виноват в аварии, уважаемая Марья Сергеевна, — я располагающе улыбнулся.

Дав взглядом понять, что она мне ни на грош не верит, профсоюзная дама подошла к столу, вытащила из стопки бумаг мое заявление с резолюцией и передала его мне.

— С этим подойдете к кассиру, — отпустила она нас барственным тоном.

Выйдя в коридор, я уткнулся в резолюцию и прочитал "в размере стипендии". Интересно это сколько?

— Ну все, больше тебе моя помощь не нужна? — услышал я голос Лебедевой, что терпеливо ожидала пока я пересчитаю, выданные в кассе деньги.

— Пятьдесят рублей, — озвучил я вслух сумму.

— Это максимальная помощь для студента, — пояснила мне комсорг.

— Танюша, ты лучшая!

И прежде чем девушка успела среагировать, я приобнял ее за талию, подтянул к себе и смачно поцеловал в губы.

— Оооо! — услышал я голоса, находящихся поблизости студентов, а затем мне прилетела звучная пощечина и гневные возгласы Лебедевой.

— Чапыра! Как тебе не стыдно?! Руки убрал!

Татьяна стояла раскрасневшаяся, очки у нее съехали, а глаза сверкали от негодования.

Я озадачено почесал затылок, вспомнив при этом, что пора навестить парикмахера.

— Ну, извини, — пожал я плечами, не понимая, как обычный поцелуй мог спровоцировать такую бурную реакцию.

"Дикая она какая-то" — думал я про себя, двигаясь в сторону выхода.

Глава 3

По пути в парикмахерскую я решил заскочить на юрфак, узнать дату защиты диплома. Вчера в общаге я ведь не только бухал и тискал девчонку, главное, я собирал информацию. И выяснил, что госы Альберт уже сдал, чему я очень обрадовался. Сам бы я их завалил со сто процентной вероятностью. Законодательство здесь совершенно другое, не то что я изучал в своем времени. Да еще и местные выверты типа Истории КПСС или Научного Коммунизма, в которых я ни в зуб ногой.

Так что мне осталось защитить диплом и дождаться распределения. Вот, кстати, еще один местный выверт. Студентов после обучения заставляют отрабатывать это обучение несколько лет. Причем, судя по уверениям вчерашних собутыльников, законопатить могут в такую дыру, после которой райцентр покажется столицей. Такая участь грозит и моему Альберту. Он здесь оказывается местный возмутитель спокойствия, головная боль руководства ВУЗа и комсомольских вожаков. На вчерашнем комсомольском собрании Альберта должны были в очередной раз пропесочить за не подобающий строителю коммунизма внешний вид, но вместо этого Альберт угодил под машину, что его и спасло от разборок.

Так, размышляя о своей дальнейшей незавидной судьбе, я и дошел до нужного мне корпуса. В отличие от моего времени здесь юридическое образование считалось не особо престижным. Наверно, из-за этого юрфак занимал не целый корпус, а ютился там с соседями — историческим и экономическим факультетами.

При входе сразу бросилось в глаза, что корпус требует капитального ремонта. Облезлые стены грязно-зеленого цвета, изуродованные наскальной студенческой живописью, кое где закрашенной, но не отменяющей впечатления, что находишься в гадюшнике. На полу старый потертый паркет с выдранными плашками. Ведущие в аудитории двери в царапинах и тех же надписях, у многих из них оторваны ручки. Бродивших по первому этажу и весело переговаривающихся между собой студентов, казалось, окружающая их разруха нисколько не смущала.

Осторожно, чтоб не навернуться на остатках паркета, я прошел к информационному стенду юридического факультета.

— Здорова! — отвлек меня от изучения приколотых кнопками к доскам бумажных листов вчерашний собутыльник — худощавый, русоволосый молодой человек в пиджаке с чужого плеча, что был ему велик на два размера. Кажется, его Алексеем зовут, и он учится со мной на одном курсе.

— Привет, — пожал я протянутую им руку.

— У нас двадцать первого защита, — обрадовал меня Алексей. Самостоятельно я эту информацию не стенде пока не отыскал. — Готов?

— Всегда готов, — ответил я в духе здешних пионеров, а сам задумался. Дело в том, что дипломную работу Альберта я еще в глаза не видел, как-то не до нее пока было. Так что мне предстояло ее отыскать. Тут я припомнил бумаги, что мы вчера с Грегом переложили со стола в одну из тумб. Надо будет, как вернусь в общагу, в ней порыться.

— Слушай, а что у тебя с Лебедевой? — как-то заговорщицки задал он вопрос, понизив голос и покрутив перед этим головой по сторонам,

— А что у меня с Лебедевой? — насторожился я.

— Говорят, вы с ней целовались, — прошептал он.

— Кто говорит?

— Ну, многие видели, — Алексей отвел взгляд, не желая называть никого конкретно, и тут же как-то неуверенно добавил. — Я это к чему — раз ты теперь с Лебедевой, ты ведь не будешь против если я к Голдобиной подкачу?

— Подкатывай, друг, — положил я ему на плечо руку, стараясь не заржать, — я только за.

— Спасибо, дружище! Я этого не забуду! — его лицо озарила счастливая улыбка.

— Презервативы не забудь купить, — посоветовал я ему, разворачиваясь в сторону выхода.

— У меня серьезные намерения, — прорезавшееся в голосе Алексея возмущение меня притормозило, и я вновь развернулся к собеседнику.

— Жениться что ли собрался?

Алексей покраснел. А я про себя отметил то, что люди здесь краснеют по любому поводу.

— Ты же знаешь, я в Ленку с первого курса влюблен, — Алексей вновь стрельнул глазами по сторонам и убедившись, что никто не подслушивает, продолжил, — но сперва я долго не решался к ней подойти, а в этом году ты начал за ней ухаживать, — парень тяжко вздохнул, но затем его лицо просветлело. — Но теперь, когда ты от нее отступил, у меня появился шанс!