Следопыты
Шрифт:
— Ишь, какую дорогу по росе проторили, — промолвил кто-то из солдат.
— Вперед! — скомандовал Шевченко.
Не теряя времени, солдаты быстро побежали по поляне к ручью. У ручья след исчез. На противоположном берегу темных полос на траве уже не было.
— Опомнились фашисты. Начали следы заметать, — сказал Шевченко.
— По воде пошли? — спросил автоматчик Сидоркин, который, казалось, боялся пропустить каждое движение, каждый взгляд Шевченко. Смотрел он на следопыта, словно на волшебника.
— По воде, — ответил Шевченко. — Но по илистому дну далеко не
— В какую же сторону они ушли? — спросил Сидоркин.
Шевченко посмотрел в прозрачную воду ручья:
— Проточная вода смывает оставленные на дне следы. Нужно искать.
Разделив солдат на две группы, Шевченко послал одну во главе с Сидоркиным вверх по течению. Сам сержант с остальными бойцами быстро пошел вдоль ручья в противоположную сторону.
Но поиски не дали никаких результатов. Обе группы прошли поляну, углубились в лес и вскоре вынуждены были возвратиться обратно.
— Никаких признаков, — доложил Сидоркин.
— Только один след увидели, но и тот в обратную сторону из леса ведет, — добавил другой солдат.
Шевченко насторожился:
— Где след? Ведите туда. Автоматчики привели Шевченко к месту, где они нашли на болотистом берегу ручья несколько отпечатков. Присмотревшись к ним, следопыт снисходительно пожурил товарищей.
— Почему же вы не задумались над этим следом. Ведь если человек шел из леса через ручей, значит, и по ту сторону ручья также должны остаться следы? Не топал же он, как эти фашисты, прямо по воде.
Сидоркин тоже удивился, как он сам не сообразил, что здесь дело «не чисто». Однако до конца солдат не мог понять, что же подозрительного в этих следах.
— Смотрите на мой след, — Шевченко сделал несколько шагов по берегу, покрытому еще не высохшим наносным илом. — Сличите его со следом; который, как вы говорите, идет из леса. Есть между ними разница? Есть. Найденный вами след сделан человеком, который двигался спиной вперед.
Шевченко объяснил солдатам, что при нормальном движении отпечаток, сделанный краем каблука, обычно глубже всего остального следа, особенно той его части, которая выдавливается носком. В обнаруженных же следах отпечатки носков ботинок были гораздо глубже отпечатков каблуков.
— Ширина нормального шага должна быть больше, чем ширина шага человека, оставившего здесь следы. Это также подтверждает нам, что человек двигался спиной вперед. Теперь понятно?
— У вас, как у профессора, получается, — не без зависти проговорил один солдат. — Непонятно только, почему наши следы мельче, чем эти.
— Вопрос правильный, — похвалил солдата Шевченко, — если вы обратили внимание на такую деталь, значит, сумеете и загадку разгадать. Ведь здесь только один след. Куда же девался след второго диверсанта?
— Понятно! — обрадовался автоматчик. — Второй прошел по следу первого. Поэтому и отпечатки глубоки.
— Правильно. А теперь — по следу!
Автоматчики вслед за Шевченко
Немецких диверсантов застигли в тот момент, когда они, уверенные в своей полной безопасности, в глухих трущобах леса развели костер и принялись кипятить кофе. Кольцо автоматчиков замкнулось внезапно. Шевченко, вынырнув из-за куста, властным голосом приказал:
— Руки вверх!
СЛЕДЫ НА ДОРОГЕ
Тем временем отделение сержанта Платонова, сброшенное с самолета, собралось в условленном месте и в течение дня разведало район населенного пункта Лубково. Немецких подразделений там не оказалось. Они уже вышли в сторону фронта. Разведчики, сокращая путь, через болото и лес поспешили к грейдерной дороге, по которой должна была пройти эта свежая часть гитлеровцев.
Двигались осторожно, хотя никто из солдат еще не знал, что немцы уже рыскают по дорогам, устраивают засады, рассчитывая захватить советских разведчиков.
К большаку, как раз к месту его поворота, подошли утром. Некоторое время лежали в придорожном кустарнике, наблюдая и прислушиваясь. Проехало несколько автомашин. Затем послышался треск мотоциклетных моторов. Немецкие мотоциклисты стремительно вырвались из-за поворота дороги. Проносясь мимо, они настороженно прощупывали глазами лес, обступивший большак.
Вскоре разведчики принялись за дело. Зубареву сержант приказал выдвинуться вправо за поворот, Скибе — влево. Дозорные должны были при появлении противника своевременно подать сигнал. Курочкин, исполнявший обязанности радиста, и Савельев остались в кустарнике, приготовившись, в случае надобности, огнем прикрыть отход следопытов.
Когда были приняты все меры предосторожности, на большак вышли Платонов и Атаев. Опытным разведчикам достаточно было пяти минут, чтобы «прочесть» все «написанное» на дороге.
Грейдерная дорога была изрядно изъезженной. Это говорило о том, что здесь прошло много людей и техники. Отпечатки гусениц танков оказались не совсем свежими. Разведчики определили, что следы оставлены позавчера вечером. Правее отпечатков гусениц тянулись глубокие колеи, ширина которых свидетельствовала о том, что они выдавлены колесами орудий среднего калибра. Меж колеями сохранились отпечатки подков артиллерийских лошадей. Направление следов указывало, что орудия везли в сторону фронта.
Платонов и в тылу врага не забывал о своей роли учителя. Разглядывая на земле «азбуку», как он выражался, сержант напомнил Атаеву:
— Если бы на дороге было больше пыли, нам бы не увидать следов лошадей. Как тогда разгадать, в какую сторону прошла повозка или орудие?
В ответ Атаев только пожал плечами. Платонову пришлось кратко объяснить:
— Ведь колесо ободом и шиной захватывает пыль и поднимает вверх. Пыль сыплется на землю, образуя косые зубцы по окраинам колеи. Острия этих зубцов показывают направление движения колес.