Следопыты
Шрифт:
Подобрались к дороге со всеми мерами предосторожности. Поляны обходили, просеки переползали. Неожиданно заметили перед собой узкую, обнаженную, пепельного цвета полосу земли. Это и была дорога, стиснутая с двух сторон тучной зеленью леса.
На дорогу вышли только двое — Платонов и Савельев. В пыли они рассмотрели мелкие колеи, выдавленные колесами прошедших машин.
Когда и в какую сторону прошли машины? Может быть, их колеса стерли нужные разведчикам следы по ту сторону хутора.
Не выяснив этого, нельзя было продолжать разведку.
Рисунок следов казался нечетким, давним. Но следопыты учитывали, что на пыльной дороге самый свежий отпечаток может при одном дуновении ветра превратиться в «старый».
Пытались найти меж колеями следы брызг масла, по которым легко узнать, в какую сторону ушли машины, но это не удалось.
Разведчики Зубарев, Курочкин и Скиба тем временем шли лесом, немного впереди Платонова и Савельева, приготовившись, в случае опасности, прикрыть отход товарищей огнем автоматов.
За поворотом дороги Платонов и Савельев увидели большую лужу. Разведчики обрадовано подошли к ней. Эта заплесневевшая лесная вода должна была помочь разгадать, в каком направлении и как давно проехали немецкие автомобили.
Разглядев следы машин близ лужи, Платонов удовлетворенно заметил:
— Все в порядке.
Разведчикам было известно, что при переезде через лужу или наполненную грязью выбоину колеса машин разбрызгивают воду и грязь наискось по направлению движения и, кроме того, оставляют за собой влажные следы, отчетливость которых уменьшается по мере удаления машины.
По этим признакам следопыты установили, что все прошедшие здесь машины двигались со стороны хутора. Другие приметы — комки грязи, выброшенные колесами из лужи и уже высохшие, — подсказали, что машины проехали еще вчера.
Не теряя времени, разведчики лесом обогнули Борок и вышли на дорогу с противоположной стороны, в двух километрах от хутора.
На дороге Платонов и Савельев разглядели запоминающиеся следы, оставленные тяжело груженным автобусом, — две широкие колеи и по краям их четкие отпечатки гусениц бронетранспортера.
Идти все время по дороге опасно, да и не было в этом необходимости. Поэтому следопыты пробирались вдоль нее лесом.
Платонова грызло сомнение: «Может, этот след ведет в обратную сторону? Не вернулись ли немцы на рассвете в Борок?»
Своими опасениями он поделился с товарищами.
Через некоторое время разведчики наткнулись на длинную лощину, заросшую кустарником. Дорога нырнула в нее и, исчезнув в зарослях, появилась далеко впереди, на подъеме из лощины. Платонов и Савельев, отделившись от группы, осмотрели спуск. Следы здесь почти ничем не отличались от тех, которые были на ровной дороге.
Перейдя лощину, разведчики приблизились к тому месту, где дорога поднималась. Тут следы, оставленные автобусом, были глубже и шире. Ясно, что машины поднимались вверх. Значит, никакого сомнения — разведчики идут по нужному следу.
Дорога нескончаемо юлила лесом меж зарослями и болотами, наискось к фронту. Следопыты терпеливо пробирались вдоль нее. Переползая через очередную просеку, они, к своему удивлению, увидели на ней след буксируемого автобуса. Пришлось возвратиться и выйти на дорогу. Оказалось, что немцы действительно свернули с дороги на просеку.
Платонов достал карту, развернул ее и, определив точку местонахождения разведчиков, попробовал догадаться, куда могли направиться немцы. На карте было видно, что просека пронизывает большую площадь леса и упирается в большак гораздо восточнее района, в котором следопыты вчера вели разведку. Тут же Платонов обратил внимание на другую деталь. Просека проходила невдалеке от того места, где сержант когда-то с группой лейтенанта Стукало обнаружил немецкий штаб и впервые участвовал в захвате «языка».
«А не к тому ли штабу ведут следы?» — родилась догадка. И чем больше думал об этом Платонов, тем сильнее утверждался он в мысли, что именно туда уехали фашисты с хутора Борок, что именно там они сейчас терзают Атаева.
Мысль о товарище, попавшем в руки врага, не покидала разведчиков ни на минуту. Каждому казалось, что и он виноват в этой неудаче. Шли молча, избегая встречаться друг с другом взглядами.
Предположения Платонова оправдались.
Следы буксируемого автобуса привели к знакомому месту. Здесь когда-то располагался штаб немецкого полка. Но сейчас, как разведчики установили наблюдением, штаба уже не было. Остались лишь мастерские по ремонту машин и склады, к которым от просеки вела настильная дорога.
Из раскинувшихся в заболоченном лесу зарослей разведчикам удалось рассмотреть несколько парусиновых палаток. Рядом выстроились двенадцать грузовиков. Возле них стоял огромный серый автобус, еще не отцепленный от бронетранспортера. По лесу гулким эхом разносился стук железа, громкие голоса, урчание моторов.
Фашисты чувствовали себя в безопасности.
Ровно в 18.00 Курочкин послал в эфир позывные радиостанции следопытов. Связь наладилась быстро. Из штаба поступил приказ: «Близ стыка просеки с настильной дорогой отделению разведчиков Платонова ждать прихода разведотряда лейтенанта Сухова. После объединения с отрядом действовать по указанию его командира».
Ждать пришлось целую ночь. Только на рассвете очередная смена дежурных — Платонов и Скиба — услышали в стороне просеки условный сигнал — карканье ворона. Мгновенье — и все отделение было на ногах. Савельев, прижимая пальцами горло, ответил таким же сигналом.
Взяв на изготовку автоматы, разведчики, перебегая от сосны к сосне, стали приближаться к просеке. Еще несколько шагов — и лес начал редеть. Над просекой стелился туман, совершенно не замечаемый в глубине леса. Вокруг — ни души. Может быть, разведчики услышали не сигнал, а карканье настоящего ворона, разбуженного предутренней прохладой? Несколько минут следопыты стояли, вплотную прижавшись к соснам, не выдавая себя ни единым движением.