Следователи из отдела статистики
Шрифт:
– Нет
– Жалко– вздохнула Таня: –А это вообще возможно? Нет, стой, не говори. Я не хочу знать. Лучше расскажи: люди по-настоящему вышли в космос? Встретили братьев по разуму? Построили настоящий коммунизм? Человечество наконец объединилось? Наука не остановилась, общество продолжает развиваться?
На каждый её вопрос правнучка согласно кивала.– Ты соглашаешься со всем, что я говорю– разочарованно произнесла Таня: –А ещё утверждаешь будто это не сон.
– Но мы действительно осуществили всё то о чём вы мечтали– улыбнулась правнучка.
– И зачем вам, невинным созданиям обитающем в рукотворном раю, знать что такое война и убийство?– усмехнулась Таня.
– Сегодня проистекает из вчера– повторила правнучка явно чужие слова: –Ужас войны неотъемлемая часть вчерашнего дня. Нельзя забывать и нельзя презирать тех, кто в тяжёлом труде и крови возводил фундамент для того чтобы можно было построить дом в котором все мы сегодня живём.
– Должно быть умный человек сказал.
– Согласно семейной легенде это были твои слова.
– Чьи? Мои?!– Таня широко раскрыла глаза. Видимо слишком широко потому, что окружающий мир опять завертелся
– Опять не удалось попробовать солнечных яблок– подосадовала девушка: –Вот честное слово в следующий раз сразу яблоко укушу и только потом разговоры разговаривать буду.
– Однако я и не знала насколько творчески активное у меня подсознание– подумала Таня: –Где же ты раньше было? Теперь-то уже поздно, я выросла из сказок.
Разрозненным остаткам состоящих из ополченцев и красноармейцев частей удалось наладить связь и теперь четвёртый мобильный отряд мотался между холмов с редкими вкраплениями озёр затянутых у берегов чёрными, с зеленоватым отливом, тряпками колоний микроорганизмов подчиняясь приказам из координирующего центра. Редкие, пробивающиеся через постановленные помехи сеансы связи вскоре прекратились и приказы передавались через вестовых. Таня попросилась со своим десятком в спешно создаваемую вестовую службу, но её не взяли. Командир четвёртого мобильного отряда сказал ей, по секрету, что в вестовые отбираются худшие стрелки. Наверное он думал, что обидел Таню отказом. Он всё ещё мыслил категориями мирного времени. Или полагал, что она всё ещё мыслит категориями мирного времени. Командир четвёртого мобильного отряда ошибался на Танин счёт. Тем временем американский десант бронированной колонной двинулся прямиком на спешно сформированный в сотне километрах от уничтоженного города Новограда временный лагерь и, по возможности, госпиталь. Можно было попытаться свернуть лагерь и убежать, но военный совет посчитал, что сохранившихся сил достаточно для решающегося сражения. Вестовые доставили в отдельные части записи выступления главы совета.– Бой идёт в космосе– говорил он: –Бой должен идти и на земле. Время работает против нас. Красноармейца можно убить, но нельзя победить.
И тому подобную чушь. Таня подумала, что остатки высшего военного совета тоже живут категориями мирного времени. Это не было хорошо. Или, может быть, она чего-то не понимала. Её отряд занял позиции в расщелине между тупыми, сточенными, словно зубы старика, низкорослыми скалами. Сила мобильного отряда в его скорости. Когда начнётся бой они должны будут как можно быстрее переместиться в тыл нападающим и уйти если встретят серьёзное сопротивление, чтобы попробовать снова в другом месте. Но это возможно если только американцы не обнаружат их до срока. Таня пыталась разузнать о судьбе друзей. Однако удалось узнать только о том, что её бывшая руководительница, Илюшенко Лариса, попала в высший военный совет занимающийся подготовкой к обороне. И ещё то, что с Леной всё в порядке. Таня мельком видела её уже после гибели Новограда. О Коле, как она ни старалась, не смогла ничего разузнать. Кто-то говорил, что тяжёлые пехотинцы, принявшие на себя первый удар штурмующих Новоград десантников, погибли полностью или почти полностью. Другие утверждали, что тяжёлую пехоту высший военный совет держит в резерве для противостояния подходящим всё ближе киборгам. Таня буквально издёргалась пытаясь составить из противоречивых новостей целостную картину. Американцы подходили всё ближе. Наконец она сказала себе, что так больше нельзя и, пусть не с первого раза, очистила свой разум от излишнего беспокойства используя личностно ориентированные психотехники изученные на школьных уроках основ психоконтроля. Её десяток ожидал от Тани ответов или хотя бы уверенности. У неё не было ни того ни другого. Но приходилось делать вид, что всё будет в порядке. Не смотря на своё беспокойство пытаться ободрять других. Выходило не очень хорошо. Но окружающие ей верили или делали вид будто верят. Так они готовились к сражению: неумелый командир вместе с десятком неумелых подчинённых. Учёные, инженеры, бывшие врачи и бывшие статистики. Само сражение Тане запомнилось урывками. Оно длилось чуть ли не десять часов. Где-то стреляют. Что-то взрывается. Время от времени окружающее тонет на несколько секунд в белой дымке, пока оглушённые системы боевого скафандра не приходят в норму. Но в эти секунды ты несёшься вслепую, по памяти прокладывая маршрут между вырастающими тут и там огромными, с сидящего человека, валунами. Манёвры, манёвры и ещё раз манёвры. Тысячу раз прав утверждающий, что современный бой, когда противники сходятся лицом к лицу, а не бросают бомбы с орбиты, это на девять десятых маневрирование и только на одну десятую собственно сражение. Тане врезались в память отдельные моменты. Вот они (почему-то от четвёртого мобильного отряда осталось порядка трёх сотен единиц личного состава. Где остальные: разделились или погибли?) отчаянно боясь не успеть разворачивают тяжёлые плазмобои в боевое положение. Уже приготовились открыть огонь как приходит команда собраться и переместиться на несколько километров в сторону. Шлем заливает белая муть. Скафандр пищит о наведённых помехах в работе защищённых электронных устройств. Две секунды и окружающий мир вновь предстаёт во всей своей неестественной чёткости. Но за эти две секунды рядом успевает вспыхнуть и опасть огненный шар взрыва раскидав шестерых автоциклистов. К счастью, похоже, люди не пострадали, их сбило ударной волной близкого взрыва. Пришла команда на активацию двух из восьми одноразовых ручных ракетных комплексов. Цель за линией горизонта. Ракеты пойдут по поставленному указателю. Таня активирует и следит чтобы каждый из её десятка сделал также. Хищные стрелы вылетают из рассыпающихся на глазах трубок уносясь вдаль. Что за цель они должны поразить? Смогут ли? Таня не знает. Опять сумасшедшая езда прижимаясь как можно ниже к земле и короткое огненное облако на месте поднявшегося слишком высоко и попавшего в поле зрения вражеских систем управления огнём человека. Секунда и погибший автоциклист остаётся позади. Прежде чем обломки подбитого автоцилка упали на землю, отряд успел проехать несколько сотен метров. Следуя подсказам тактической системы наведения Таня стреляет из тяжёлого плазмобоя по раненому, но не уничтоженному десантнику. Никого видимого воздействия её выстрелы не производит. Не понятно попадает ли они в цель. Отключив систему наведения Таня стреляет полагаясь на свой глазомер, но эффект тот же. Точнее никакого. Нельзя слишком долго оставаться на одном месте. Она даёт команду своему десятку сменить позицию. Удивительно, но никто из её десятка пока ещё не пострадал. Как будто ангел хранитель, несуществующая девушка из будущего, незримо хранит свою пра-пра-прабабушку, чтобы та смогла однажды рассказать ей что значит убивать врагов. Кто побеждает? Каковы потери? Когда пришёл последний приказ: рассредоточиться. Десять минут назад? Полчаса? Ничего не понятно. Только система опознавания «свой/чужой» позволяет хоть как-то ориентироваться в царящем вокруг хаосе. Пришёл сигнал от активированного маячка. Кому-то из солдат удалось пометить им боевого робота стальной громадой возвышающегося над полем боя. Таня отстреливает по сигналу маяка оставшиеся у неё ракеты. Робот взрывается и падает. Её ли ракеты его поразили? Этого не узнать. Наверное она зря использовала все ракеты сразу. С другой стороны если бы летящих на сигнал маячка ракет было меньше, то робот мог успеть поразить их все ещё на подлёте. Мчась на полной скорости, взлетая на высоту в пару десятков метров и припадая к самой земле, Таня управляет огнём тяжёлого плазмобоя микродвижениями лицевых мышц. Она сосредоточена на управлении автоциклом и точность огня оставляет желать лучшего. Однако иначе нельзя. Девушка сейчас в самой гуще развернувшегося сражения и малейшее промедление будет стоить ей жизни. Скафандр предупреждает о попытках посадить на неё маячок. Резкий манёвр приводит в замешательство вражеского указующего и маячок сползает. Выпущенный по его сигналу плазменный шар взрывается под Таней подбрасывая её на полсотни метров вверх и едва не выбрасывая из седла. Где она? Где её десяток? Ничего не понятно! Вокруг бушует море огня. Таня не сразу поняла, что это море огня рождено своими. Красная армия и ополчение победили. Но что им делать с этой победой на чужой планете, не имея ни города, ни даже постоянной базы? Чувствуя, как кружится голова, Таня приказала скафандру впрыснуть ей в кровь очередную порцию стимуляторов, но умная техника неожиданно заартачилась возражая, что битва закончилась, а лишняя порция стимуляторов может привести к серьёзным осложнениям со здоровьем.– Как же я доберусь к своим?– хотела спросить у него Таня. Сил оставалось только посадить автоцикл. Заглушить микрореактор и удостовериться, что в эфир подаётся сигнал «SOS» по которому её смогут найти спасательные команды. Если спасательные команды ещё остались.
Она совсем не удивилась когда, открыв глаза, обнаружила себя в мраморном дворце.– Как ты?– поинтересовалась правнучка.
– Нормально– Таня обманывала, поверила в свой собственный обман и он стал правдой. Она в порядке. По крайней мере сейчас.
– Ты обманываешь– сказала правнучка.
Таня согласилась: –Обманываю. Тигровой расцветки диван. Кресла и столик из матового столика. Она схватила солнечное яблоко блеснувшее сквозь сжатые пальцы, сунула в рот и укусила. Кислятина! Пока Таня отплевалась, правнучка спросила: –Как ты себя чувствуешь?– Я убила кого-то из врагов?
– Да, Майкла Обаму младшего. Его система защиты была перегружена и твой выстрел из плазмобоя ударил прямо в лицевой щиток. За доли секунды покрытие вскипело. Волосы Майкла превратились в пепел. Его голова взорвалась выплеснувшись красным фонтаном в пробоину на месте лицевого щитка. Он умер не успел понять, что умирает. Нервы сгорали прежде чем успевали передать болевой сигнал в мозг. Что ты чувствуешь прабабушка зная, что стала убийцей?
– Честно?– спросила Таня: –Я рада.
– Зачем было его убивать?– задавая вопрос правнучка вытянулась словно струна: –Жизнь Майкла никак не могла повлиять на исход сражения. Его десантный костюм на семьдесят восемь процентов потерял в функциональности. Он был практически безоружным. Нужно ли было его убивать? Скажи…
Солнечные яблоки. Кислятина. Таня с трудом проглотила то, что откусила и отложила надкусанное солнечное яблоко в вазу. Ей захотелось вытереть руки. Но полотенца не было, а вытирать о тигровое покрывало при правнучке было некультурно. Тоже мне, солнечные яблоки.– Может быть убийство конкретного врага не имеет смысла– произнесла Таня: –Один из сотен или тысяч или даже миллионов. Казалось бы: что даст смерть всего одного человека, рядового вражеских армий. Но победа складывается из таких вот убийств. Враг должен быть убит. Забудешь об этом и победит он, а не ты. Возможно он тоже задаст аналогичный вопрос. Потом, после победы – на пепелище твоих городов, спросит себя: а нужно ли было убивать ту девчонку с автоматом. Что она могла сделать когда армия проиграла и руководство сдалось? Или не задаст. Потому, что враг знает – та девочка с автоматом, после гибели армии и предательства руководства, могла сделать очень и очень многое. Она могла убить тебя, враг.
Правнучку трясло будто в лихорадке. Танины мысли причиняли ей боль, однако она всё равно смотрела, смотрела не отрываясь. Но сможет ли понять? А тем более принять? Светлое будущее не должно быть таким конфетным. Нет, не должно.– Наверное я не смогу сдать «военку»– произнесла правнучка. Её губы дрожали. Лоб покрылся каплями пота – чистыми, как слеза, прозрачными и едва заметными на светлой коже.
– Тише, успокойся– осторожно, будто имея дело с поставленной условным террористом учебной миной на занятиях по основами минного дела, Таня кончиками пальцев коснулась левого плеча правнучки – готовая отдёрнуть руку если та покажет, что ей неприятно прикосновение прабабушки, убийцы из предрассветных времён, когда люди ещё убивали друг друга – в последний раз.