Следствие, которое ищет убийцу
Шрифт:
Сдерживаемая агония вспыхнула внутри него. «Нет!» — закричал он. — Нет! — и повернулся, словно убегая от самого дьявола, скользя и скользя на коварной поверхности, когда он, спотыкаясь, спускался в долину.
Внезапно он оказался на известняковой мостовой, которая, как он знал, вела к краю огромного двухсотдвадцатифутового утеса Малхам-Коув. Ветер унес туман, и вся Долина раскинулась под ним.
Теперь это поднималось внутри него, как раскаленная добела лава, ярость, какой он никогда не знал.
«Я иду, ублюдок!» — закричал он. «Я иду!»
Он
К полудню следующего дня он уже стучал в дверь квартиры на Кавендиш-сквер. Его открыл гуркх, Ким, в своем аккуратном белом пиджаке с начищенными медными пуговицами. Морган прошел мимо него, не сказав ни слова, и обнаружил Фергюсона, сидящего за своим столом в гостиной, с очками-полумесяцами на кончике носа, который копался в куче бумаг.
Он поднял глаза и снял их. «Ты был непослушным мальчиком. Бедный старина Стюарт не был принят с распростертыми объятиями по возвращении. Ты, наверное, отбросил продвижение бедняги на пару лет назад.»
— Я хочу его, Чарльз, — сказал Морган. «Я сделаю все, что ты скажешь. Играй как хочешь, но ты должен дать мне шанс.»
Фергюсон встал и подошел к окну. «Месть, — сказал Бэкон, — это своего рода дикое правосудие, и это никуда не годится. Совсем не подойдет. Слишком эмоционально. Это неизбежно повлияет на твое суждение. И тебе уже не двадцать пять, не так ли? — Он решительно покачал головой. «Нет, ты заканчиваешь свой отпуск, а потом возвращаешься в Белфаст».
— Тогда я подаю в отставку со своего поста.
— Ты не можешь, не в твоем случае. Видишь ли, Аса, это твоя секретная информация. Делает тебя особенным. Ты с нами на все время. Прямо как в старые добрые военные времена.»
«Хорошо». Морган поднял руки, защищаясь. «Месяц, это то, что ты сказал, что у меня есть, и тогда это будет месяц».
Он повернулся и вышел, прежде чем Фергюсон смог что-либо ответить.
Конечно, теперь он был спокойнее, снова полностью контролируя себя. Та первобытная вспышка в Малхаме, безумная поездка на юг, высосали из него излишки эмоций. Он снова был профессионалом, холодным, расчетливым и способным к полной объективности.
Но с чего начать, вот в чем была проблема? Он сидел в гостиной квартиры на Грэшем-Плейс сразу после четырех, просматривая несколько разных газет с сообщениями о стрельбе, когда раздался звонок в дверь. Когда он открыл ее, там стоял Гарри Бейкер с кожаным портфелем в руках.
Он вошел прямо внутрь. «Немного грубо обошлись с молодым Стюартом, не так ли? Я имею в виду, парню нужно учиться.»
Морган последовал за ним в гостиную и остановился в ожидании, засунув руки в карманы. «Хорошо, Гарри, чего ты хочешь?»
«Фергюсон позвонил мне. Сказал, что ты снова был у него на спине.»
«Он также сказал тебе, что предупредил меня?»
«Да».
— И что? — спросил я.
Бейкер достал свою трубку и начал набивать ее. «Ты спас мне жизнь в Никосии, Аса. Если бы не ты, я бы получил пулю в голову от того стрелка из ЭОКИ. Ты толкнул меня на землю и вместо этого получил удар в спину.»
«Мы все совершаем ошибки».
«Если Фергюсон узнает об этом, мне конец, но черт с ним». Бейкер открыл портфель, достал папку из плотной бумаги и бросил ее на стол. «Вот ты где, Аза. Все, что нужно знать, и это не так много, о человеке, который застрелил Максвелла Коэна и убил Меган. Человек, которого мы называем Критским Любовником.»
5
Бейкер стоял перед камином, греясь, пока Морган просматривал папку.
«Как вы можете видеть, впервые он появился на сцене в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Убийство Василикоса. Именно тогда газеты впервые назвали его критянином».
— Потому что шофер был так уверен, что говорил с критским акцентом?
— Что, согласно досье, было подтверждено горничной в отеле «Хилтон» в Западном Берлине месяц спустя, когда он получил генерала Стефанакиса.
Морган читал дальше. «Эта история с девушкой в гардеробе, пока они ждали появления Стефанакиса. Он подлинный?»
«О, да».
«Что объясняет критский ярлык Любовника?»
«Этот и аналогичный случай, который вы найдете, упоминаются там. И эта девушка Будакис — это не было изнасилованием. С ней был сеанс у психиатра. У него сложилось впечатление, что она влюбилась в этого мужчину».
«Из деталей, перечисленных здесь, я бы сказал, что очень многие греки могут болеть за него», — сказал Морган. «И Василикос, и генерал Стефанакис, похоже, были парой мясников».
— Хорошо, — сказал Бейкер. «Итак, наш друг — простой критский крестьянин, герой Сопротивления, которому не нравится нынешний режим в Греции, режим, который он считает фашистским. Он решает что-то с этим сделать. Хорошо — за исключением одного довольно важного момента. С тех пор он несет ответственность за одно убийство за другим по всему миру. О, обычно на это претендует какая-нибудь подходящая террористическая группа, но мы знаем, как и большинство ведущих разведывательных организаций мира, когда ответственность за это несет критянин. Его прикосновения отличительны и безошибочны. Читайте дальше. Ты поймешь, что я имею в виду.»
Он сел у камина и снова раскурил трубку, а Морган начал рыться в папке.
В июне 1970 года он убил в своем гостиничном номере полковника Рафаэля Гальегоса, начальника полиции страны Басков, которая находится между Пиренеями между Испанией и Францией. Убийство было точной копией убийства генерала Стефанакиса в Западном Берлине. Ответственность взяло на себя баскское националистическое движение ЭТА, которое годами боролось за отделение от Испании.
В сентябре того же года генерал Северо Фалькао, глава бразильской тайной полиции, был убит в Рио-де-Жанейро дорожным полицейским, который остановил его машину на тихой проселочной дороге, ведущей из города к дому генерала. Как и в случае с убийством Васликоса, погибли только генерал и его телохранители. Шоферу разрешили уехать.