Следствие, которое не состоялось
Шрифт:
– А ты что, держишь по нескольку мышей в одной мышеловке? А ну, не болтай лишнего и веди нас наверх!
По деревянным ступеням громко затопотали ноги, но железо не звенело. Значит, это не солдаты ее величества.
Дверь распахнулась от сильного удара, и в комнату разом ввалились трое. Из-за широких плеч мужчин выглядывали испуганные глаза хозяйки, еще молодой и миловидной.
– Так и есть - вот он!
– Крис, дружище!
– Учти, парень, непрошеных гостей встречают не с пером в руке, а с кинжалом!
– Эй, хозяйка, вина и еды на стол!
–
– Гляди не нацеди вместо вина какой-либо кислятины, а то придется тебе лить слезы в кубок!
– Ну, Крис, теперь давай расцелуемся!
Пузатый толстяк Роберт Поули сгреб Кристофера в объятия, а Ингрем Фрайзерс - секретарь Томаса Уолсингема, племянник сэра Френсиса, а также Никол Скирс, давний агент Си-Ай-Си, обхватили их с боков крепкими ручищами, и они все вчетвером весело закружили в каком-то неповоротливом медвежьем танце, наступая друг другу на ноги.
Это неожиданное появление коллег по ведомству лорда Уолсингема утешило Кристофера. Он даже немного расчувствовался. Нет, есть все-таки на свете друзья, которые не забывают тебя в беде.
– Не ждал?
– спросил упитанный Роберт Поули. Тяжело дыша, он швырнул на скамью кожаную сумку, расстегнул на животе камзол и уселся верхом на стул, будто на коня, вытирая платком лицо, покрытое потом.
Фрайзерс и Скирс тоже сели к столу, глядя на Кристофера с лукавыми усмешками, словно любуясь им и спрашивая: "Ну так что, видишь, какие мы?"
– Не скрою, я действительно не ждал вас, поэтому еще больше рад, сказал Марло.
– Однако, боюсь, нам придется отложить пирушку: меня ежедневно ждут не дождутся в канцелярии Тайного совета.
– К чертям канцелярию!
– небрежно вымолвил Фрайзерс.
– В случае чего мы все засвидетельствуем, что ты весь день находился под нашей надежной охраной.
– Это было бы великолепно - именно такой охраны недоставало мне в Нью-Гейте. Но, Ингрем, пока ваше свидетельство дойдет по бюрократической лестнице наверх, я уже снова как пить дать буду гонять по камере тюремных крыс.
– Не дрейфь, Крис, - снова подал голос Поули, успевший отдышаться. Ха, тюрьма! Тюрьмы для того и строят, чтобы в них сидел кто-нибудь! Немного там посидеть и нам не помешает. Это я знаю по личному опыту. Впервые меня упекли в Маршалси - темницу для политических заключенных - по приказу самого шефа. А для чего? Чтобы дать возможность бежать и присоединиться к заговору Бабингтона, когда католические агенты намеревались освободить Марию Стюарт. И что же? Я до сих пор с удовольствием вспоминаю то время. Вина - море, жратвы - сколько пожелаешь, под боком - любовница. А мою жену даже к ограде не подпускали.
– Да здравствуют тюрьмы - единственные убежища от ревнивых жен! выкрикнул Никол Скирс.
– Дельный тост! Что там возится эта фарфоровая кукла? Вероятно, боится разбить свои прелести!
– нетерпеливо заметил Ингрем и мимоходом бросил Скирсу: - Ну-ка, Ник, разожги камин - с огнем уютнее и веселей.
Фрайзерс снял пояс с кинжалом и повесил его на спинку стула. Кристофер видел, что его неожиданные гости собираются и в самом деле отнять у него весь день.
–
– Того, которого выставил из Англии сэр Уолсингем?
– спросил Фрайзерс.
– Именно того самого, что принимал участие во всех заговорах в пользу Марии Стюарт, того, который чванливо сказал сэру Френсису, когда тот объявил его персоной нон грата: "Бернандино де Мендоса рожден не организовывать заговоры в странах, а завоевывать эти страны". Испанский лис знал еще тогда [1584 год; Великая Армада двинулась летом 1588 года] о замысле прямой интервенции, уже одобренной папой римским.
– А бриллиант был оплачен?
– вклинился в разговор Никол Скирс.
– Еще бы! Те документы стоили нескольких бриллиантов. Добавлю: с того времени мне не идет давнее прозвище "Джентльмен Безденежный".
Все это Роберт Поули выговорил с таким уважением и почтением к себе, что остальные покатилась со смеху. А толстяк только удивленно моргал. С чего это они словно рехнулись?
В эту минуту хозяйка, молодая вдова бывшего корчмаря "Скрещенных мечей" Булля, вместе со служанкой внесла в комнату вкусно пахнущий котел, хлеб, тарелку с мелко нарезанным луком и редиской, а также корзину с бутылками и кубками. Жадный до еды, Поули сразу же поднял крышку котла и даже крякнул от аппетитного запаха картошки с бараниной.
– Ты что, в самом деле собираешься в Лондон?
– чуть ли не прокурорским голосом спросил он Кристофера.
– Остаюсь, - поднял руки вверх Марло.
– Но на вашу ответственность!
– Об этом не беспокойся - ответим, - сказал Ингрем Фрайзерс.
– Ха, ответственность! Я только что возвратился из Гааги с важными бумагами.
– Поули ткнул пальцем в сторону кожаной сумки на скамье.
– Но, как видишь, не тороплюсь... Кстати, что у тебя нового по части твоих писаний?
– Да так, трагедия "Герцог Гиз". А вы знаете: Мария Стюарт из рода Гизов...
– Крис, неужели тебе до сих пор не дают покоя лавры старого болтуна Гомера? Учти, как это символично: он был слепым!
– Ну и что же, зато видел больше, нежели зрячие, - ответил Кристофер. А теперь благодаря именно Гомеровым писаниям мы имеем возможность поднять кубки за нашего славного предшественника, хитромудрого шефа Си-Ай-Си ахейцев сэра Одиссея из Итаки!
Шутка подействовала - в кубках зашипело вино. Как обычно, после первого кубка ели молча. Внизу, в трапезной корчмы, уже слышались голоса дневных посетителей - моряков и портовых клерков. Пояс Фрайзерса и кинжал со стуком свалились на пол. Ингрем наклонился и повесил его на место.