Следствие по магии 2
Шрифт:
— Спасибо!
— Не за что.
Улыбнувшись, буркнул Бессмертный и всучив мне свой шлем отправился терроризировать сотрудника автоинспекции.
С нашей последней встречи он заметно посерел.
Я не так уж далеко и стояла, так что видела осунувшееся лицо, заострившиеся черты и безумный взгляд, лихорадочно блестящие глаза. Улыбка, которая не могла принадлежать адекватному человеку. Почему коллеги не заметили этот налет безумия? Или это только через Навь можно разглядеть? Точно одно, ему не долго осталось в таком темпе. Это веяло полынью и плесенью, чем-то знакомый
Кощей отходил от меня спокойным шагом, но за пару метров от человека — сбился с шага и казалось подобрался и оскалился. Так мне подумалось, ведь лица я не видела. Не сбавляя шага, поднял руки ладонями вверх и резко толкнул воздух перед собой. Небольшой разряд отделился от ладоней и зафиксировал ничего не сообразившего гаишника на асфальте.
Возмущенный вопль второго сотрудника, расслышали сквозь гул потока машин и закрытое окно. Потом распахнулась патрульная машина и несколько боком стал выползать напарник. Машина, освободившись от водителя, выровнялась, даже скрип амортизаторов казался осязаем.
— Спать!
Приказал Кощей и тот грузно обмяк на открытой двери, потом стек на асфальт. И кажется по хрусту сломал себе нос.
— Зоя?
— Я здесь!
И тон, и поведение колдуна, говорили о чем-то серьезном.
— Подойди, посмотри. У него должно быть что-то металлическое, медное скорее всего. На ощупь холодное и скользкое, как кусок льда. Нужно это снять. Если это сделаю я, проклятье ударит по мне, сильно не повредит, но часа четыре я буду вне зоны доступа разума. Тебе же ничего не будет.
— Что-то металлическое? Медное? — наручники, жетон, пуговицы, погоны? — а по конкретнее?
— Забирай по очереди.
Надеюсь до отрывания пуговиц и погон не дойдет? Мы здесь иначе до переклички не успеем. Или вообще что-то на теле? Обыскивать всего мокрого от пота гайца — без перчаток, даже Кощей не заставит.
Медное? Медное у нас жетоны, особенно старые. А его жетон отличался от стандартных, более округлыми формами и как будто ручным написанием цифр. Есть в нем какая-то неправильность.
Решила начать с самого простого, до пуговиц всегда дойти успею. Отдираться он не хотел, я про жетон, хотя висел на пуговице и особо плотно сидящим не выглядел. Тем не менее я помучалась почти три минуты. Наконец это недоразумение оторвалось, прям с той самой пуговицей и маленьким кусочком форменной ткани. Жетон действительно был холодный, склизкий и пах кровью, не как медь, а настоящей застарелой кровью.
— Оно?
— Кажется да. Убери пока к себе.
В карман убирать не хотелось, потому достала из рюкзака кружку термос с водой и плюхнула туда. Даже воду выливать не стала, пусть так плавает, как нечто коричневое в пруду. Разводы кстати на воде были коричнево — багряные, натурально — кровь! Чья бы это? Комментировать не стала, колдун не раз жаловался, что рядом со мной трудновато держать заговоры. Завинтила крышку, мухой убрала в рюкзачок и отошла на пару шагов. Все полегче колдовать.
— Все, убрала.
— Теперь отойди к байку.
Убедившись, что я отошла еще подальше, начал приводить в сознание Егорова, похлопывая того по щекам:
— Эй, ты как, мужик? Плохо? Может скорую вызвать?
— Где я? — гаишник пришел в себя, повел головой по сторонам, обратил внимание на Кощея, над собой, — Вы кто?
— Константин, мы с девушкой увидели вас на асфальте, может напекло?
— Может, — он потер лоб под фуражкой, — Странно все. Ничего не помню…
— Может все-таки скорую?
— Да, наверное. Что-то плохо мне. Тошнит, ударился?
Спросил сам у себя. Но ответ все равно получил:
— Простите, не видел.
Кощей виртуозно извлек мобильный из кармана и набрал экстренные службы. Что скорая, что коллеги Егорова прибыл быстро, синими и сине-красными всполохами создавая истеричную атмосферу. Как еще МЧС не приехали, для полного комплекта.
Слышала доклады по рации о проблемах с камерами.
Оказалось, Кощей позаботился и о камерах, нас «увидели» уже после того, как я обшарила форму, и даже до того, как мы подъехали. Так что врать можно было что угодно. Не пришлось. Как показала практика, нам сказали: «Спасибо», после знакомства с корочками. И практически под белы ручки отправили восвояси, записав данные на всякий случай.
Ответственный по району примчался последним и теперь ходил по пяточку, внося начальственный пригляд в эту кутерьму. На потерю жетона, пока не обратили внимание.
Коллега Егорова, так и оставшийся для меня безымянным сотрудником, все-таки сломал нос, о чем сообщил врач прибывшей скорой. Очковой пандой он о чем-то гундосил со старшим по званию, эмоционально размахивая толстыми руками.
Меня не донимали, один раз подошли, заглянули в корочку и исчезли. Я стояла, прислонившись к баку, придерживая шлем, и любовалась представлением. Злорадно радовалась, что за учиненный нами бедлам отписываться будет кто-то другой, пока Кощей не махнул рукой.
— Нам уже можно ехать.
— Куда поедем?
— В начале поесть, а потом будем думать.
— Ты уже понял, что это такое?
— Я очень надеюсь, что это не то что я думаю.
— Все настолько плохо?
— Садись. Потом поговорим.
Езда на байке с напряженным водителем уже не очень нравилась. В какой-то момент колдун так глубоко ушел в себя, что мне приходилось стучать по шлему. Напоминая, о наличии правил дорожного движения, скоростного режима и законов физики! Мне пару раз померещилось при перестроении, что я штанами вытираю чужие машины.
И да, на той скорости, что выжимал из байка колдун знаки действительно расплывались. А рефлексы сжимали руки на водителе.
Подозреваю, что Кощей колдовал, иного варианта, почему мы не собрали все машины, я найти не в состоянии.
Мгновение, когда байк качнулся останавливаясь, был воспринят с клокочущим чувством благодарности и мата. Колени подгибались, руки не с первого раза отцепились от куртки водителя, коса, торчащая из-под шлема, годилась только что отрезать. Кое-как сползла с сидения. На задворках ошалевшего сознания билась мысль, о том, что птица — Гамаюн бессмертная (ну условно бессмертная). Проверять этот факт я не собираюсь в ближайшие лет пятьдесят.