Следствие по магии
Шрифт:
— Доброе утро, чем порадуешь?
— Чем же мне тебя порадовать? Отсутствие новостей — тоже новость? — голос Горчакова лучился сарказмом и усталостью.
— Ну почему же, что по ПНД?
— То же что и по остальным. Если и было подозрение, то в наличии либо железное алиби в виде нахождения на принудительном лечении, либо видео. Глухо.
— Ты знаешь, свидетельница вспомнила, что подозреваемый что-то сказал по-польски. Тряхани-катаможню. Ниточка слабая, но сделать что-то еще не получится.
— Отлично, сейчас направлю! Слышал, что
— Может оно и к лучшему, но я сильно сомневаюсь, что они захотят брать провальное дело. Мы даже не знаем, что еще можно сделать. Все телефоны слушаются, патрульных уже пару раз ловили. Что с детьми, родившимися 23 декабря и находящимися в Москве?
— Их сто тридцать человек. Патрульные направлены к ним с предупреждением, но людей не хватает.
— То есть просто предупредили?
— Именно. Ну сама все понимаешь!
Как же не понять? Тех, кто идет в полицию реально работать — раз два и обчелся. Тех, кто хочет тепло сидеть и ничего не делать — большинство. Вот и работают на износ случайно уцелевшие кадры. Но спрашивают нас, как с полноценного Отдела.
— Все понимаю, все принимаю, но начальству объяснять будем оба. И не только нашему. Ладно, будет информация — звони в любое время.
Из того что он пробурчал, я разобрала лишь «принято». Остальной маршрут всех спрашивальщиков из руководства благоразумно не услышала. Еще полчаса поизображала из себя работника года, оформляя слова в бумажки. Сходила побегать, но с лешим не пересеклась. Поздоровавшись, он умчался успокаивать каких-то молодых оболтусов со спичками.
У вас бывало так, что ничего не хочется? Телевизор ждал своего момента. В основном он конечно для пыли, но служил вот в такие моменты, когда мозг не производил загрузку системы даже на десять процентов. Вот и представьте… Просидела до обеда, получив три десятка звонков как «просто спросить», так и от одного мошенника и начальника. Так как они шли один за одним, начальник чуть не ушел вслед за мошенником. Повезло. Рассказав свой же отчет другими словами, я получила короткое «работай» и быстрые гудки. Ни один сериал так и не досмотрела, даже книга не читалась. До обеда происходил день тюленя. И началось…
— Зой, собирайся. Патрульные говорят, что детей нашли.
Остаток фразы я слушала, уже натягивая джинсы. Интересно, кого нашли?
— На своей?
— Нет, сейчас заедет за тобой водитель. Без мигалки не успеем.
Машину пришлось ждать всего 15 минут. Взвизгивая спецсигналом, шинами, тормозами и всем своим «организмом», Рено влетел во двор, загрузил меня на полном ходу и вылетел на Ленинский. Кирилл, водитель, явно не ту работу выбрал. Что-то второй день подряд мне одни гонщики попадаются. В птичьем обличие и в человечьем. Во втором оказался опаснее — машин было больше, чем самолетов.
— Зоя Владимировна, вы не беспокойтесь. Сейчас долетим.
— Конечно. На дорогу смотри!
Вечность уложилась в двадцать минут, прилипший желудок к позвоночнику и нестерпимое желание любого водителя давить на несуществующий тормоз. Я приехала бледно-зеленая, встрепанная, но живая. На месте уже собрались группки по интересам, исключительно в бронниках, касках и отягченные «калашниковыми» в руках. Олег Горчаков подбежал практически сразу.
— Тут интересно. Нам позвонил бомж. Он увидел, что какая-то старуха тащила двух мальчиков Он их достаточно точно описал, вот и началось.
— Цирк из руководства уже прибыл?
— Пока только твой здесь. Я побежал.
— В штурмовую группу что ли?
— Почти, я следом иду.
— Погодь, пойду с вами.
Олег махнул рукой в сторону газели, типа собираться. Все свое держу дома, а каску на свою гриву я не нацеплю. Да и в первые ряды не рвусь. Если там действительно находятся дети, то большие дяди в милых шапочках и намордниках напугают до икоты, и не только детей. Одну группу спецов я знала. Как минимум уже в третий раз работаем вместе. Ко вторым не пошла — три буквы на броне защищают лучше охранного круга.
Три минуты. Ребята слажено залетели в полуразрушенное здание. Только изредка из раций раздавалось: «Чисто!». На пятой минуте: «Нашли». Из той же рации раздался плач. Бег по пересеченной местности не входит в мои достоинства, но, в принципе, практикую. На пыльном, с одной стороны отсутствующем чердаке плакали два мальчика. Плакали до моего появления. Стоило мне пересечь черту, как плач прекратился, а я удостоилась злобного взгляда от одного из детей. Наконец их облик поплыл, как смывается грим от воды. Перед нами сидели две куклы, даже отдаленно не похожие на детей. Плохо обструганное дерево в шапочке отчетливо воняло тиной. Рядом матерились спецы.
— Что за чертовщина?
— Голограмма?
Магия. Я ведь ее разрушитель, я не поддаюсь ей и снимаю любой морок. Жаль не могу позвонить Ярославу.
— Экспертов сюда. Одежда принадлежит детям. Может злоумышленник оставил какие-то следы?
Разочарованные и не совсем понимающие, что происходит, люди заползали и выползали с чердака, стремясь как удовлетворить любопытство, так и сделать свою работу. К моменту когда приедет волхв, все следы будут затоптаны.
— Зоя, это какая-то страшная шутка? Как мужики могли принять эти бревна за людей?
— Дмитрий, думаю, что была использована проекция. Предлагаю вашим мальчикам пройтись по соседним зданиям, аппаратура могла быть там. Короткий взгляд — и бойцы растворились, пытаясь исправить собственный конфуз и хоть чем-то помочь.
— Не переживайте, все ошиблись.
— Не маленький уже, все понимаю. Но ведь как и голоса были похожи.
— Найдем будем брать. Попрошу вас со мной пойти.
— Завсегда.
И протянул мне свою визитку. Вот теперь хоть буду знать, как как его зовут, Дмитрий Алексеевич Иванов. Вот сомнительно, что это его реальная фамилия. Ну не станет он открывать реальную и будет полностью в этом прав.