Следствие ведут шулер и массажистка. Повесть
Шрифт:
Жек озадаченно вздохнул. Он совершенно не понимал, в каком ключе вести беседу с сидящим около него человеком. И он прямо спросил:
– Так кто это сделал?
– А я знаю? – раскинул руки в стороны Андрей Сергеевич.
Жанна пошевелилась в своём кресле, приоткрыла сонные глаза и жалобно протянула:
– Же-е… Пётр Аркадьич, ну сделайте же что-нибудь, чтобы хоть этот сознался.
– Кто она такая? – помрачнел Андрей Сергеевич.
– Это наша молодая сотрудница, – ответил Жек.
– Вижу, что молодая, но подержанная, – безапелляционным тоном припечатал допрашиваемый. – Видел я её где-то.
– Вы, похоже, всех где-то когда-то видели или встречали, – заметил Жек.
– Пётр Аркадьич, он меня оскорбил при исполнении, – пожаловалась Жанна.
– Ничего страшного, Жанна Александровна. Такова специфика нашей работы.
Жанна надулась и, поднявшись, отправилась наливать себе мартини.
– Спала, спала, а потом выдала. Не хватало ещё, чтобы я сознался! – презрительно фыркнул Андрей Сергеевич.
– Она после суточного дежурства, – проговорил Жек в оправдание Жанны.
– Пьяная к тому же, – добавил подозреваемый.
– Ну-у-у, я бы не сказал, – пожал плечами Жек. Подумав же, обернулся к Жанне и произнёс: – Жанна Александровна, вы после суток, а потому прошу воздержаться от приёма спиртного.
Жанна в сердцах со стуком отставила от себя бутылку и вернулась в кресло.
– Строптивая подчинённая у вас. Внеслужебные отношения всегда к этому и ведут. Взять хоть ту же Инну преподобную. Хорошая девка была, так Вовка её испортил.
– И что же Никита? Не ревновал к отцу?
– Не без этого, думаю. Но – любовь. Да, сука-любовь. Можно только руками развести. – И Андрей Сергеевич раскинул руки в стороны и скорчил многозначительную рожу.
– И вы полагаете, Никита мог поднять руку на отца?
– Я говорил только, что он имел такую возможность. Вот бильярдный стол, а вот – бассейн. Да и кто-то заглядывал, когда я мучил тренажёрище. А когда мы с Андреичем убрались в парилку, мог зайти да и провернуть подлое это дельце. Это ж минутное дело.
– А Никита умел лассо кидать?
– Кто не умел! Мы тут чуть не соревнования проводили. И чего там кидать, когда Вовка вдоль бортиков плавал. Да и всей-то ширины в бассейне том три метра от силы.
– А что за соревнования, вы говорите?
– Да соревнования – это, конечно, громко сказано. Кто-то купается, а кто-то верёвку эту накидывает. Веселье, опять же.
– Может, случайно? – высказал предположение Жек.
– Да ну! От души затянули. Так тянули – видели ж, поди, – что лицо всё ободрали. Всё было однозначно, по-взрослому сделано дельце.
Поговорили ещё немного и расстались. О результатах определённого мнения у Жека не сформировалось. А Жанна и вообще раскисла.
Тёпленькими брать, в логовах
Жанна упала духом и начала ныть:
– Долго мы ещё волынку эту тянуть будем? Спать хочется. Мне уже и деньги эти обещанные как-то не очень нужны стали. Пускай сами разбираются. Поехали ко мне? А?
– Не отпустят нас, – вздохнул Жек. – Сказала же Маргарита.
– А если записку написать да в окно кинуть? Сюда и заявятся.
– И отвезут меня на нары. И тебя тоже.
– А меня за что? Ты же меня впутал. Невинная жертва твоего аферизма я. Или давай всех соберём и разборки устроим.
– Всех собирать полагается в самом конце, когда преступник уже вычислен и практически деться ему некуда, – пояснил Жек и с тоской во взоре уставился в потолок.
– Дурацкие у тебя методы расследования. Будь ты ментом настоящим, а не подставным, то выбрал бы самого подозрительного да и доказал бы его вину. В газетах же пишут, как по одному делу менты сначала одного, бывало, засудят, потом второго, а то и третьего ещё затем.
– У них ресурс, государственный и административный. К их услугам камеры, ИВС и следственные изоляторы. Не забывай об этом. А у меня ля-ля-ля, и всё. И потом, кто из них самый подозрительный, по твоему мнению?
Жанна потянулась за очередной сигаретой.
– Курю, чтобы не спать, а выкурю – новая волна сонливости накатывает. Кто самый подозрительный, спрашиваешь? А все. Я же говорю, что тут надо выбирать и…
– По жребию? – рассмеялся Жек.
– А хоть бы и так! – раздражённо буркнула Жанна.
– Выбирай, – разрешил Жек.
– Выбираю последнего козла, который на меня наехал. Он меня потаскушкой обозвал. А разве я похожа? Скажи, похожа?
– Ты, конечно, я с полной ответственностью это заявляю, не похожа совершенно, – Жек решил проявить себя дипломатом, – но любую другую одень в такую юбчонку и топик, что на тебе, да ещё так агрессивно раскрась, то не исключено, что у какого-нибудь ханжи постсексуального периода жизни появятся подобные ощущения.
В заключение Жек мило улыбнулся. Жанна некоторое время смотрела на Жека, осмысливая, видимо, сказанное им, затем кивнула.
– Вот и я такого же мнения. А этот толстый выродок меня оскорбил. Да ведь он больше всех других и внешне похож на убийцу. А раньше они вместе с нынешним покойничком и вообще бандитами были. А бандит всегда бандит. Бандит на пенсию не уходит. Так что давай под этого копать. Даже и не сомневайся.
– Ладно, давай под этого, – нехотя согласился Жек. – И с чего начнём?
– Допросим остальных, потом соберём до кучи все доказательства против него и прижмём.
Жек тяжко вздохнул. Если бы не этот негасимый огонёк азарта где-то в области правого подреберья, который уже не однажды подводил его, Жек, вероятно, предпринял бы попытку выйти из игры. Да, почесал бы репу и что-нибудь придумал. А так… Он взял чашку с давно остывшим кофе и залпом осушил её.