Следствием установлено
Шрифт:
— Ну, что? Будем освобождать из-под стражи моего подзащитного? — снисходительно улыбаясь и потирая от удовольствия руки, не раз говорил Паромову Кулик. — Доказательств против него ведь нет.
— Подождем, — отбивался Паромов, — срок-то еще не истек. Вот отловят оперативники Шаматаву — тогда и решим.
— А если не отловят? — задирал адвокат следователя.
— Тогда тоже решим…
Настойчивость адвоката была понятна: он честно отрабатывал гонорар, причем, недурственный гонорар — старшему следователю за такую сумму надо было полгода, а то и год корячится в поте лица.
Как-то к следователю пришел отец Зифрида Шаматавы — Карл Иосифович, старый коммунист и настоящий работяга, оттрубивший несколько лет на КЗТЗ в литейке, который без обиняков спросил, что нужно сделать, чтобы Биндилиани вышел на свободу.
— Первое, — ответил Паромов, — это чтобы ваш сын Зифрид находился тут и дал показания. И второе — возмещение в полном объеме ущерба потерпевшим сторонам. Но я знаю, что вы на это не пойдете, — добавил следователь, уточняя: — Не станет отец сдавать сына. Любой отец и любого сына, даже самого несносного… Потому что отец!
— Хорошо, мы подумаем, — вставая с предложенного следователем стула, глухо отозвался Карл Иосифович. — Сын сыну рознь. Порой чужой человек намного ближе, чем сын родной. Так и для меня — можете верить или не верить — мой зять дороже сына-негодяя.
Шаматава старший был еще той, советской закалки и рассуждал с советской точки зрения. Он ушел. А через три дня к отделу милиции подкатили, блистая черным лаком, два «мерса», и из них вывалило около десятка крепких парней в длинных, до пят, черных пальто и затемненных очках.
Карих, обнаружив эту необычную группу через окно, удивился:
— К кому валят эти крутые парни на крутых тачках?
Паромов, взглянув также в окно, отозвался кратко:
— А черт их знает… Внушительные мальчики… Наверное, к начальнику отдела. К нам такие солидные не ходят, мы все больше с бродягами да шаромыгами…
Но он ошибался. Вскоре оказалось, что эти «внуши-тельные мальчики», прибывшие из столицы родины, пожаловали именно к нему.
— Кто тут старший следователь Паромов? — после того как вся кодла угрюмых незнакомцев ввалилась в кабинет следователей, задал вопрос самый мелкий детина.
— Я, — с вызовом отозвался Паромов, которого уже начинало коробить от столь бесцеремонного поведения «длинных пальто» и черных очков. — А кто это вам разрешил в мой кабинет вваливаться толпой? Я, кажется, вас сюда не приглашал…
— Мы из Москвы, — ответил со скрытым подтекстом кто-то из них.
— Да хоть из Вашингтона… или с Марса, — тут же отреагировал Паромов. — Сами выйдете, или мне наряд пригласить… — и потянулся к трубке телефона. — Здесь служебный кабинет, а не место «стрелки» и бандитской разборки. Адресом ошиблись, господа хорошие!
— Выйдите, — приказал «мелкий» остальным катего-ричным тоном, и те молча подчинились.
— Теперь слушаю, — сказал Паромов уже более спокойным голосом «мелкому», когда его сотоварищи покинули кабинет следователей. — Чем обязан такому «высокому» визиту? — съязвил он.
— Мы по делу Биндилиани…
— Кто это — мы? — перебил его старший следователь при молчаливом выжидании своего коллеги Карих Сергея, заинтересованно наблюдающего за разворачивающимися событиями. Карих в этот день был дежурным следователем, и полу его пиджака явственно оттопыривало табельное оружие — пистолет ПМ, неотъемлемая часть атрибутики члена оперативно-следственной группы.
— Мы — это родственники, или мы — это знакомые… возможно, мы — это адвокаты. Или мы — это московские гангстеры? Извините, пожалуйста, но ваш антураж в одежде на это прямо указывает. Кстати, присаживайтесь, — указал следователь на стул, — а то как-то неудобно: хозяин сидит, а «гость», хоть и не званый, стоит.
«Мелкий» сел на указанный стул.
— Спасибо, что предложили присесть, а не сесть, — выдавил улыбку он, — сесть мы всегда успеем.
— Это точно, — откровенно усмехнулся Паромов.
— Я работаю в Москве в сфере нефтяного бизнеса, — между тем продолжил «мелкий», сделав вид, что не услышал шпильки следователя, — и являюсь двоюродным братом арестованного вами Биндилиани…
— Пока понятно, — перебил его Паромов, не выпуская инициативу ведения беседы из своих рук. — Хотя по моим сведениям в Москве нефтяных скважин не имеется. Впрочем, это к делу не относится. Лучше предъявите ваш паспорт, чтобы я знал, с кем имею честь беседовать.
«Мелкий» вынул из внутреннего кармана шикарного пальто паспорт и передал Паромову. Тот стал его листать, делая записи на листке бумаги.
— Отлично, Зураб Отарович, — возвращая паспорт «мелкому», которого мы так и оставив под этим прозви-щем, чтобы не вносить лишней сумятицы в повествование, произнес следователь. — Вот мы и познакомились. Продолжайте, пожалуйста, дальше.
— Так вот, — продолжил Зураб, положив паспорт на место, — мне тут на днях сообщили, что Мираби невинно в СИЗО вашем сидит. Я взял нескольких адвокатов и родственников и приехал к вам в Курск, чтобы утрясти дело.
— Не понял, — сделал удивленное выражение лица Паромов.
— Что не поняли?
— Не понял, как вы будете утрясать дело? — Сузил до тонких щелочек-бойниц свои черные глаза Паромов. — Дело-то в моем производстве находится, а не в вашем. Так при чем тут вы, привезенные вами адвокаты и родственники?.. Кстати, мне от тех родственников, которые в Курске проживают, забот хватает. Московские же родственники, честное слово, это уже слишком… настоящий перебор.
— Может, какое-нибудь решение, удовлетворяющее обе стороны, найдем, — не смутился «мелкий», но говорил он уже без прежнего напора и нахрапа. Обыкновенным человеческим языком. По-видимому, Паромов, с него уже столичную спесь сбил.