Следуя высшему замыслу
Шрифт:
Чу! Кажется, упомянутая мной личность уже рядом.
– Что, утомился? – заговорил Анугиразус. – Это ещё ничего, вот настоящие, а не учебные, переговоры утомляют так, что ты бы посередь них в сон свалился.
– А что, это были всего лишь учебные переговоры?
– Почти да. Мутаръягир, как и я, стоит на стороне Упадка. Мы нередко помогали друг другу, цели у нас во многом общие. Включая борьбу с пороком. Икватаги – созданный им биологический вид – невероятно талантливые шпионы.
– Что-то мне подсказывает, что если тобой заинтересовался Упадок, то это совершенно дурной звоночек.
– С чего ты взял? Разделение на Порядок и Упадок – лишь условное явление, призванное разделить первый мир-измерение на два противоборствующих лагеря. Считается, что страны, исповедующие Порядок, размышляют о возвышенном, что они моральны, что они ратуют
– А подробнее можно? По поводу лжи.
– Конечно можно. Ради этого я и собрался провести второй урок. Слушай внимательно, выпрямись. Тебе нужно, слушая меня, держаться гордо, выпятив грудь, а не сгорбившись. И крылья с пола подними.
Кое-как я выполнил сказанное Анугиразусом, пусть и со скрипом в суставах. Стало немного проще. Теперь я действительно был готов слушать.
– Я поясню на примере из вашей, человеческой истории. Упрощённо, разумеется, ты и так уставший, не сможешь анализировать слишком глубоко. Ты прекрасно знаешь о Древнем Риме, о цивилизации, выросшей в горниле постоянных войн, покорившей множество народов, захватившей и разрушившей множество городов, построившей множество монументов. Умелые воины, талантливые полководцы, эффективные управленцы, передовые на тот момент технологии, глубокая философия – это то, чего нельзя не признать, говоря о Древнем Риме. Человечество буквально зиждилось на этом центре, одном из нескольких. Скажи мне, Чудов, на что это больше похоже? На Порядок или на Упадок?
– На Порядок, конечно. Строительство, развитие, философия – всё это черты Порядка. Впрочем, у них было рабство, а это уже не очень сильно похоже на него.
– Значит, идём дальше. Время шло, Рим захватывал всё больше и больше территорий. Народ богател и уже не очень сильно хотел идти воевать и умирать за империю. Как итог, в армию нанимали так называемых «варваров» - тех, кого римляне считали чужаками. Пока варвары резали друг друга на краю империи, граждане захотели panem et circenses – хлеба и зрелищ. Как итог, народ потом не шёл на великие свершения, ибо ему большего для жизни и не требовалось, а правители ради политических амбиций только рады были подавлять это желание. Гладиаторские бои, утоление голода бесплатным хлебом, а жажды – кислым вином, сумасброды-императоры, тратящие ресурсы не по назначению, хиреющая философия и ослабление армии перед лицом угрозы со стороны тех, кого они называли варварами – на что это больше похоже? На Порядок или Упадок?
– А это уже похоже на Упадок. Я догадываюсь, к чему ты клонишь, но всё же поведай – в чём суть? В том, что Порядок и Упадок, по сути, могут быть характеристикой истории одной и той же страны?
– Да, именно так. Не существует «ужасных» государств Упадка, где царит лишь нищета, болезни и разврат. Не существует и «благословенных» государств Порядка, где существует только богатство, целомудрие и абсолютная мораль. Как Порядок может быть рабовладельческим, так и Упадок – утопичным. Именно поэтому разделение на Порядок и Упадок – условное. Оно подобно упаковке из-под конфет, если проще истолковать мои слова. Оно не характеризует содержимое, не отражает ни аромата, ни вкуса, ничего. Для глупцов разделение – лишь повод для ненависти. Для умных – повод задуматься о сути бытия.
– И какова же она – эта суть? В том, что нет простого разделения на чёрное и белое? Так это каждому известно.
– Это известно тебе, человеку, родившемуся в государстве, где Порядок, дарованный вам Владимиром, постепенно исчезает. Но ведь ещё жалкие полвека назад вы пылали яростью к любому представителю любого государства, не присоединившегося к Порядку. Едва не рассорились с арабами, хотели раньше времени развеять Стену Владимира. Что ж это было, как не слепая вера в то, что мир делится на чёрное и белое? Представь себе, что было бы, останься Владимир у руля власти над вашей страной, а не поступи он мудро, исчезнув, ничего не сказав, посеяв зерно сомнений в мыслях народа? Вам показалось, что вас предали, но вам не хватило знаний понять, что вас спасли. Спасли от вечной войны с соседями, спасли от постепенной гибели, спасли от судьбы Древнего Рима. Вам позволили сделать то, чего никогда не позволяют сделать слабым и жалким – сделать самостоятельный выбор. Понимаешь, Чудов? «Предательством»
Я опустил взгляд на траву и в раздумьях стал потирать подбородок. Мысль складывалась в моей голове сама, мне даже не приходилось допускать иные трактовки. Я с нетерпением ждал, когда Анугиразус продолжит.
– Семьи Владимира и Евгения генетически различны, несмотря на схожесть внешнего вида, но они считают друг друга самыми близкими союзниками. Когда-то давно они назывались аргисанарами. Ты знаешь перевод этого слова, оно означает «драконы, творящие энергией родства, любви и привязанности». Оно всецело характеризует их сущность – они создают крепкие непорочные семьи, окутывают детей искренней родительской любовью, учат их всему, что знают сами, а затем, ключевое, отпускают детей в свободное плавание, даруя им выбор, в какое русло им направить собственную жизнь. Когда Евгений обнаружил ваш народ, он обрёл с вами связь. Можно сказать, он вас «усыновил», стал опекать, стал ассоциировать жизнь вашего народа с собой. Исчезни вы с Земного шара, горе сильно навредило бы ему. Он вместе со своей семьёй принял новое название – русанары, или русские драконы, а затем убедил так же назваться и брата, когда стало ясно, что ему суждено покровительствовать будущей Российской Федерации Планетарных Комиссариатов. Владимир, став «отцом» вашего народа, исполнил свой долг – окутал вас любовью и заботой, научил всему, что знал сам, а затем отпустил вас. Он знал о наказе Пенутрия до последнего держаться за вас, до последнего продвигать Порядок, воевать со всеми, ибо в войне рождаются самые интересные истории. Но Владимир, как и Евгений, увидел в вас не просто существ, над которыми можно проводить мыслимые и немыслимые эксперименты, а сыновей, достойных его опеки и его мудрости. Это было проявление настоящей, непорочной любви.
– А Евгений? Ты ничего не сказал про Евгения.
– Если Владимир уже прошёл все ступени «отцовства», то Евгений всё ещё находится на той ступени, на которой родитель опекает ребёнка, не даёт его в обиду. Он ещё даже не начал учить ваш народ мудрости. Но зато он прошёл все эти ступени в твоём случае.
– Поведай. Очень интересно.
– Хорошо, что тебе интересно, ведь это повергнет тебя в раздумья. Вспоминай, Чудов. Помнишь миг, когда при первой вашей встрече окружение стало принимать чудовищные формы? Тогда и правда я повлиял на твой разум. То было действие по сценарию Пенутрия, так и должно было случиться. Но влияние то должно было тебя сразу же подстегнуть к действию. Евгений, видя чрезмерные страдания твоего разума, не позволил нанести слишком большого вреда, он защитил тебя, не доведя до критической точки. Именно поэтому мне потом пришлось пользоваться другими методами, чтобы поставить на твоём разуме отпечаток.
– Хм. Допустим. Давай-ка дальше.
– Продолжаем. Он учил тебя всему, что знал, с помощью Светланы Омаровой. Он надеялся, что вы не влюбитесь друг в друга, надеялся, что твоя принципиальность и запрет Омаровой на построение отношений сработают, что вы не станете друг для друга мужем и женой, ведь это повергнет вас обоих, в случае твоей запланированной гибели, в пучину страданий, которых он не хотел допускать. Потому он и совершил тот эмоциональный поступок, пытаясь наказать тебя и Омарову за отступление от продуманного им сценария. Он вовремя прислушался к своему разуму, не дал случиться непоправимому, пусть и, выражусь вашим языком, всё же умудрился наломать дров. Разделение разума твоей жены, без сомнения, усилило её, но одновременно повышало риск на то, что она будет сильно страдать. Евгений не хотел этого, но ему пришлось принять это. Потому он и позволил Светлане-драконице отправиться вместе с тобой на Ахтургир.
– Да уж, неловкая тогда ситуация получается. Я ведь до сих пор не простил его за тот поступок. А сейчас неудобно совсем. Звучит это всё так, будто он хотел, как лучше, но логика намерений оказалась слабее логики обстоятельств.
– Именно так, Чудов. Но не мне давать тебе совет, прощать его или нет. Тебе уже даровали священную возможность выбирать свой путь самостоятельно. Не мне его тебя лишать.
Сердце вдруг ёкнуло. Анугиразус сказал это без тени привычного укора, ненависти и насмешки. Нейтрально, да, но нейтральность эта была красочнее любых иных эмоций.