Следуя высшему замыслу
Шрифт:
Анугираза смерила меня презрительным оценивающим взглядом и перевела его на Свету.
– Ну а ты? Зачем ты здесь?
– Я сопровождаю своего мужа. Помогаю ему в его стремлении.
– А он что, неизлечимо болен? Не способен справиться без помощи женщины? Беззащитен? Безволен?
На последнее слово Анугираза обратила особое внимание и посмотрела на меня с ещё большим презрением. Я подавил праведный гнев, не позволив крови в очередной раз потечь из глаз. Я молчал, ибо это не мой разговор, пусть и касается меня.
– Нет, – твёрдо ответила Света. – Ничего из перечисленного.
– Жена… Ха! – Анугираза встала. Послышался тихий хруст, с каким внутри тела меняются кости. – Ты считаешь себя достойной называться женой, не имея ни одного потомка? Али ты не способна родить?
Подходя ближе, Анугираза всё больше и больше принимала облик человекоподобной анугирской драконицы: череп вытянулся в женственно утончённую драконью морду, из спины пробились два сильных крыла, по полу зашуршал длинный хвост, обросший острыми шипами, зацокали мощные когти на ногах, закапала по плитке кровь. Перед нами, низвергая человеческое, восставала ужасающая анугирская красота.
– А может быть, твоя порочность не позволяет тебе родить от мужчины? – Анугираза теперь стояла почти вплотную. – Не позволяет тебе возлечь с ним? Не позволяет тебе отдать своё тело в любовные мужские объятия? Может, ты пытаешься мимикрировать под нормальную?
По тихому помещению пронёсся резкий и звонкий звук пощёчины. Затем простонал отодвигаемый от стола стул.
– Мразь! – воскликнула Света, отойдя на шаг назад. Теперь уже её глаза приняли вид драконьих, окрашенных фиолетовым цветом. – Не смей сомневаться в моей искренней любви к Вите! А если ты считаешь, что я могу возлечь с кем-то, кроме мужчины, то позор твоему поганому разуму!
Я молчал, пусть и был готов вмешаться в любой момент. Это, повторюсь, не мой разговор. Каждый должен уметь защищать себя сам. В этом суть независимости разума. Об этом ещё Сергей Казимирович говорил.
Анугираза даже не коснулась ударенной щеки, не показала взглядом четырёх глаз даже толику оскорбления, а лишь продолжала сверлить им Свету.
– И почему тогда ты не носишь в своём брюхе дитя от его семени? – цедила она сквозь зубы. – Почему до сих пор твои семяприёмники пустуют, а не анализируют без остановки генетический материал?
– Потому что ещё не настало то безопасное время, когда можно заводить детей, – ответила Света злобной интонацией. – Нельзя заводить их тогда, когда им может грозить опасность.
– Глупая и невежественная женщина! – выплюнула Анугираза, хмурясь всё сильнее. – Драконы никогда не бывают в безопасности, ибо всегда найдётся в первом мире-измерении охочий до тебя ублюдок, желающий забрать то, что тебе дорого, опорочить твой род продуктами порочного разума, осмеять тебя. Для драконицы существует только два гаранта спокойствия, и один без другого не может существовать. Это твой муж, Омарова, и твои дети. Муж твой – гора, внутри которой таится твой разум. Каждый ребёнок твой – препятствие врагу на пути к твоему разуму. Лес, река, метель, ливень – абсолютно не важно, какое. Хочешь сдохнуть, не оставив следа в истории – ложись на пол и подыхай, разрывай свой разум на части. Хочешь
Разум щёлкнул, услышав очень похожую формулировку про возможность смерти взамен действия. Я поднял бровь. Проскочила кое-какая мысль. Света это заметила и посмотрела на меня с непониманием. Я кивнул, как бы говоря: «Не волнуйся, всё хорошо».
– Да, я поняла. Наверное.
Анугираза возмутилась.
– Наверное?! Я где-то неясно выразилась?!
– Мы знакомы всего пять минут, Анугираза, а ты мне уже пытаешься вбить в голову какую-то мораль. Думаешь, я сходу прислушаюсь к тому, что говорит враг человечества?
– О, этот враг человечества в моём лице тебе такой враг, что до сих пор не отделил твою голову от тела и не пленил разум, отправив в Великое Хранилище Порока, а пытается уложить в твоём мозгу саму суть жизни, спасая от нелепой смерти и бессмысленного существования. Не хочешь слушать меня, послушай Чудова. Он знает, о чём я говорю. Верно, Чудов?
– Верно, – ответил я. – Однако я тоже не совсем понимаю, зачем ты это рассказываешь. Мы пришли, чтобы вытащить тебя отсюда, зная, что за тобой идёт охота. Зачем мы тянем время? Тем более, что…
Я почувствовал, как к нам несётся несколько автомобилей, набитых людьми. Энерговедов среди них не было.
– Тем более, что к тебе сейчас несётся три автомобиля вооружённых до зубов людей.
– А это всё звенья одной цепи, Чудов, – Анугиразу окружила энергия. – Охотники сегодня собрались в большом числе. Отбиваться от них будем все. Или же можем просто отступить. Что бы сделал ты?
– А чего это ты меня спрашиваешь? Я стал командиром и не заметил этого?
– Ты здесь единственный мужчина. По законам высших существ мужчина ведёт всегда. Тем более, ты пришёл спасти женщину, так спасай. Ну? Что делать будешь?
– Драка ради драки бессмысленна. Ставить под угрозу наши жизни я не собираюсь. Просто уйдём отсюда. Или улетим.
– Достойный внимания подход, – Анугираза направилась к выходу. – Я надеюсь, вы оба ещё не разучились превращаться.
Мы летели около часа, проносясь над заснеженными полями и лесами, окружавшими Новый Рим, над бегущими и в морозы реками и замёрзшими озёрами. Возле одного из таких мы и остановились.
Летели низко, потому что дракон, в силу больших размеров и высокого тепловыделения, очень похож на самолёт. Итальянская доктрина является оборонительной, поэтому их планеты буквально нашпигованы системами ПВО. Зря привлекать внимание лишней пущенной ракетой не стоит ради потенциальной красоты видов.
– Это место сгодится на время сбора всего необходимого для возвращения, – сказала Анугираза, встряхнув крылья от снега.
– И что же нам нужно? – спросил я.
–Анугирское возвращение претенциозно: нам нужно десять порочных разумов, а также мужчина и женщина, желающие вернуть меня назад. Второе условие мы уже выполнили. Осталось выполнить первое. И оно будет в твоих руках, Чудов.
– Как? Неужели вторая глава драконов-карателей сама не хочет покарать порочных? Зачем же мне, тому, кто однажды уже отказался карать таковых, идти и собирать жатву?