Следы на дне

Варшавский Анатолий Семенович

Но дабы соблюсти декорум, хитрый дипломат не преминет направить Испании ноту. В ней Кромвель, заранее зная, что испанская монархия, в чьих руках все еще находится чуть ли не вся Южная и Центральная Америка, не пойдет на такие "новшества", потребует свободы торговли с Новым Светом и свободы вероисповедания.

Испания, разумеется, отказывается. Но именно это и нужно Кромвелю. Теперь он может приступить к осуществлению своего "Западного плана".

В декабре 1654 года из главной базы английского флота Портсмута отправляется в далекий поход эскадра под командованием Уильяма Пенна, известного адмирала, и, в ту пору это была редкость, довольно образованного человека.

На кораблях около четырех тысяч морских пехотинцев. На острове Барбадос, куда эскадра прибывает в январе 1655 года, Пенн и командующий сухопутными силами Роберт Венейблз сумели усилить свое войско чуть ли не вдвое. Они завербовали в армию всех тех, кто пожелал освободиться от кабальных договоров, с помощью которых их завезли на этот остров. Еще тысячу двести человек удалось заполучить таким же способом на других, принадлежавших англичанам островах.

Объектом для нападения Пенн и Венейблз избирают Санто-Доминго, столицу и главный порт Эспаньолы. На дворе -- март месяц.

Специалисты впоследствии напишут, что в долгой истории английских колониальных войн этот поход оказался одним из самых неудачных. Моряки напутали с местом высадки, и пехоте пришлось пройти не шесть миль, как предполагалось по диспозиции, а более сорока, большей частью по пояс в болотной жиже. Испанцы успели подготовиться. Три дня штурмовали городские стены англичане и в конце концов вынуждены были отступить.

9. Вот тогда-то, сообразив, что не сносить им головы, если они возвратятся в Европу не солоно хлебавши, Пенн и Венейблз решили попробовать еще одну, "утешительную" кампанию. На сей раз была выбрана Ямайка.

...10 мая 1655 года, на рассвете, английская эскадра подошла к острову. Горстка испанцев, занимавшая форт в Пуэрто-де-Кагуайя, оказала лишь незначительное сопротивление, а затем те из них, кто остался в живых, сбежали в Вилла-де-ла-Вегу. Днем позже англичане заняли и этот городок.

Военные действия продолжались. Северная часть острова, западные его земли и горная гряда в центре находились в руках испанцев. Англичане властвовали лишь на южной прибрежной полосе.

10. Именно в те годы и было положено начало Порт-Ройалу. Англичане мгновенно оценили и ключевое значение оконечности мыса Кагуайя, и то, что любое судно, намеревавшееся войти в гавань, должно проследовать непосредственно мимо него: чуть дальше от берега много рифов. Не последнюю роль в выборе сыграло и то обстоятельство, что здесь была прекрасная пресная вода.

Мыс теперь назывался на английский лад -- Кэгуэй. На обращенном к морю берегу англичане соорудили окруженный валом форт и установили несколько десятков снятых с кораблей пушек. В 1657 году в Порт-Ройал из Вилла-де-ла-Веги перебралось и начальство: здесь оно могло чувствовать себя спокойнее от налетов испанских отрядов.

11. Вернуть потерянное испанцы так и не сумели. Не помогла война, объявленная Испанией Англии, не удалось осуществить высадку десанта с Кубы: у англичан было важное преимущество -- сильный флот. В 1658 году произошла решающая битва. Испанцы были разбиты наголову.

Ямайка стала английской. С 1661 по 1668 год английское население Ямайки возросло в шесть раз и стало насчитывать восемнадцать тысяч человек.

Кэгуэй переименовали в Порт-Роайл. Отстроенный теперь в камне форт получил в честь новоиспеченного короля новое имя: форт Чарлз, и именно в Порт-Ройале, а не в Вилла-де-ла-Вега, оставшейся официальной столицей, обосновался с 1661 года гражданский губернатор.

И тогда же примерно в Порт-Ройале во все большую силу стали входить и пираты. Остров Тортуга послужил им верным плацдармом. Сначала они захватили значительную часть Эспаньолы -- десятки пиратских селений насчитывались тут в укромных бухточках и прибрежных лесах, затем обосновались на острове Провидения, что находится возле берегов Центральной Америки, и на острове Невис, в северной части Малого Антильского архипелага. Они чувствовали себя так вольготно, вошли в такую силу (по примерным подсчетам, их насчитывалось двадцать -- тридцать тысяч человек), так укрепились на морских путях, ведущих из Карибского моря и Мексиканского залива, что порой прерывали всякое сообщение между Испанией и ее американскими колониями.

...В гавани Пуэрто-Бельо на галеоны грузилось перуанское золото и серебро, которое доставлялось по суше сначала в Номбре-де-Дьос. В Веракрусе или в Сан-Хуан-де-Улуа грузились мексиканские сокровища. Затем обе флотилии соединялись в Гаване, а оттуда через Багамский канал -- пролив, отделяющий Кубу от Багамских островов, -- проходили в Атлантический океан.

Вот в этом Багамском канале -- а в нем насчитывается великое множество всяких укромных островков -- и поджидали свои жертвы пираты.

Большую часть Золотого фонда составляли неповоротливые, громоздкие трехмачтовые "грузовики"; именно на них перевозилось золото. Таких кораблей насчитывалось обычно несколько десятков, и золота и серебра они везли много: тонну-полторы золота и пятнадцать -- двадцать тонн серебра.

Конечно, испанцы охраняли свои сокровища: по меньшей мере треть флотилии составляли могучие, хорошо вооруженные фрегаты. Но у пиратов были верткие многопушечные корабли, а уж по части всяческих засад и абордажных схваток мало кто мог с ними сравниться. К тому же в Карибском море часто случались неистовые штормы, и рассеянные ураганами корабли легко становились добычей разбойников.

Когда англичане вторглись на Ямайку, пираты получили еще одну базу: их пригласили туда. Английское правительство придерживалось старой как мир политики, суть которой сводилась к тому, что враги моих врагов -- мои друзья.

Они выступали по сути единым фронтом: джентльмены удачи и джентльмены, гревшие руки на колониальных захватах.

12. Город рос быстро. Это сюда приходили караваны английских купеческих кораблей, груженных утварью, орудиями, одеждой, посудой, стеклом, бумагой -предметами, необходимыми всем, в том числе и жителям испанских колоний. И это сюда стекались серебряные испанские реалы, золотые эскудо, драгоценный жемчуг, полученные в обмен на товары, а то и просто награбленные флибустьерами. И роскошные ткани, и драгоценные камни. И церковная утварь. И рабы.

Любопытная деталь: многие морские разбойники заключали с английской короной своего рода соглашение, обязуясь отдавать десятую долю добычи. Получив соответствующее свидетельство, они считались уже не пиратами, а каперами. В чем разница? А каперское свидетельство давало "право" грабить испанские торговые корабли: двадцать фунтов в английскую королевскую казну, и, пожалуйста, привози награбленную добычу в Порт- Ройал.

Одним из самых знаменитых среди них и в то же время едва ли не самым жестоким и коварным был Генри Морган. Он родился в Уэллсе в семье зажиточного крестьянина, но еще юношей оставил отчий дом и отправился на поиски приключений. Они не заставили себя долго ждать. В Бристоле Морган нанялся на судно, пришедшее из Барбадоса. Это его вполне устраивало, ибо он как раз и хотел попасть в те края. Несколько лет работал он на сахарной плантации и, быть может, там и погиб бы от изнурительного труда, болезней, как и десятки тысяч других, если бы не одно непредвиденное обстоятельство. Когда адмирал Пенн и генерал Венейблз вербовали в свою армию всех, кто пожелал освободиться от кабальных договоров и от рабства, он завербовался в отряд Венейблза: участвовал в штурме Санто-Доминго, в захвате Ямайки. В 1666 году он уже первый помощник Мансфельдта, голландца родом, в ту пору предводителя каперов Порт-Ройала. А еще через год (к тому времени Мансфельдт умер) Морган занимает его место.