Следы на снегу
Шрифт:
По дороге мы переправились по льду через несколько больших озер (среди них Тойнойкайд и Тойконлайнд), а также через множество рек и ручьев. Оленей было много, и индейцы их забивали часто только ради жира, костного мозга и языков. Я пытался доказать им неразумность такого расточительства, но, так как укоренившиеся обычаи преодолеть нелегко, мои упреки не возымели действия. Мне объяснили, что убивать много дичи и питаться ее лучшими частями правильно, потому что, когда дичи станет мало, поступать так будет невозможно.
Между 17 и 20 июня мы прошли восемьдесят миль на север в основном по льду озера Когид.
Двадцать
Лед уже сошел, поэтому для переправы через реку мы в первый раз воспользовались каноэ. Переправа могла затянуться надолго, если бы не благожелательность Медных индейцев, отрядивших нам на помощь несколько своих каноэ. Это было очень кстати, потому что, хотя нас и было не больше ста пятидесяти человек, своих каноэ мы принесли только три. На них можно было разместить лишь двух человек, да и то без поклажи. Иногда северные индейцы связывают три или четыре каноэ в плот, способный выдержать гораздо большую нагрузку, но использовать такой плот можно только при совершенно спокойной воде.
Переправившись на северный берег, мы увидели, что Матонаби и еще несколько индейцев из нашего отряда встречают Медных индейцев как хороших знакомых. Эти последние, казалось, были очень довольны встречей с нами и уверяли, что готовы оказать всяческую помощь. Пока мы ставили свои палатки, они затеяли целое пиршество, выделив нам много жира и сушеного мяса.
Как только Медным индейцам стали известны планы моих спутников относительно эскимосов, они тут же их одобрили и даже предложили нам взаймы несколько своих каноэ, которые, по их заверениям, очень пригодятся в дальнейшем.
Я выкурил калумет, или трубку мира, с их старейшинами и должен признать, что не ожидал встретить у столь далекого от центров цивилизации племени такой любезности и гостеприимства. Я сожалел, что у меня не было ничего ценного для подарков. Хотя у них и встречались европейские предметы, выменянные у северных индейцев, подарки, полученные из рук англичанина, обрели бы большую ценность.
Так как я был первым белым человеком, которого они видели (и, по всей вероятности, последним), они забавно толпились вокруг меня, выказывая не меньше желания исследовать меня всего с ног до головы, чем европейский ученый-натуралист при виде неведомого животного.
Они нашли меня вполне нормальным человеком, если не считать цвета моих волос и глаз. Первые, по их словам, напоминали выгоревшую кисточку бизоньего хвоста, а последние из-за своего светлого оттенка походили на заячьи. Белизна кожи, по их мнению, меня тоже не украшала, потому что напоминала полностью обескровленное от долгого вымачивания мясо.
Так как Матонаби решил оставить тут и тех женщин, что взял с собой, понадобилось задержаться еще на несколько дней, чтобы добыть достаточное количество оленей, необходимое для обеспечения женщин запасом пищи.
Мы не пробыли на Конгекатавачаге и нескольких дней, как меня сильно начало тревожить поведение некоторых моих спутников по отношению к Медным индейцам. Они не только забирали у них девушек, меха и выделанные шкуры, но взяли даже несколько луков и стрел, лишив владельцев единственного средства существования.
Надо отдать должное Матонаби, который старался заставить своих соплеменников при
Как мне кажется, ни у одного народа под солнцем нет большего оправдания греха многоженства, чем у северных индейцев. Ежегодные охотничьи вылазки за пушниной уводят их так далеко от поселений европейцев, что их можно считать величайшими путешественниками изведанного мира. Но, поскольку у них нет ни лошадей, ни водного транспорта, каждому хорошему охотнику приходится обзаводиться несколькими помощниками для переноски мехов на фактории Компании и европейских товаров — обратно. Никто в этих местах не приспособлен так хорошо для этой работы, как женщины, потому что они с детства приучены переносить и тянуть тяжелые грузы, а также выполнять другую трудную работу. Поэтому если мужчина способен прокормить пятерых или шестерых женщин, то в них он обычно находит покорных и верных слуг, любящих жен, а также нежных и внимательных матерей своим детям.
К чести северных индианок надо сказать, что они самые приятные и в высшей степени добродетельные женщины из всех виденных мной в Северной Америке. Однако, если кого-то из них оставляли в Форте, они в погоне за выгодой быстро склонялись к худшему и в некоторых случаях даже превосходили южных индианок — известных беспутниц. Те нисколько не умеряют своей чувственности и, пока молоды, вовсю предаются распущенности, под влиянием спиртного теряют всякий стыд и открыто занимаются развратом.
Северные индианки отличаются от своих южных сестер, и очень редко можно услышать об их неверности, даже если они вынуждены довольствоваться шестой или седьмой долей мужниного внимания.
Может показаться странным, что, превознося воздержание северных индианок, я признаю одновременно, что среди местных мужчин широко распространен обычай обмениваться на ночь женами. Причем такие действия нисколько не считаются преступными, а, напротив, почитаются сильнейшим выражением дружеских связей между двумя семьями. В случае же смерти одного из мужей второй считает себя обязанным заботиться о детях умершего. Эти обязанности, возлагаемые на них обычаем, они выполняют в высшей степени добросовестно (чего нельзя сказать о большинстве наших крестных отцов и матерей, которые, несмотря на их клятвы, редко вспоминают о своих обещаниях). Мне неизвестно ни одного случая, когда северный индеец пренебрег бы обязанностями, принятыми им по отношению к детям своего друга.
Хотя северные индейцы, не задумываясь, могут взять в жены двух или трех сестер сразу, они очень тщательно следят, чтобы не было близких родственников среди тех, кто допускается к их женам.
Глава восьмая
Второго июля с утра погода выдалась очень плохая, шел сильный снег, но к девяти часам вечера почти прекратился. Мы сразу двинулись дальше и прошли в северо-западном направлении около десяти миль, прежде чем остановились на ночлег. Несколько наших индейцев отказались от воинственных намерений и остались на Конгекатавачаге с женщинами, но эта потеря с лихвой была восполнена Медными индейцами, сопровождавшими нас в качестве как проводников, так и воинов.