Следы погибшего Бога
Шрифт:
– Жду!
Юрий Артёмович выскочил из салона автомобиля и зашагал в направлении входа в Институт физики субмикромира.
3. Хорошо забытый яд
Звонок Сысоева застал главного дивизионного военврача в электроджипе. Он ехал в Челябинск, где квартировался с женой и сыном. Семью он не видел уже пять дней.
– Выяснили, что за «эпидемия» поразила бойцов? – прозвучал жёсткий голос Защитника квантовой демократии.
– Завтра придёт заключение из Омска. Сразу же сообщу.
– А сами вы стараетесь допытаться?
– Конечно-конечно… –
– Попытайтесь успеть часам к десяти. В полдень прилетит Кылычоглу, мне будет не до вас.
К десяти! Эти слова ударили военврача дубиной по голове. Он забыл о семье и о том, куда едет.
«Заболели ровно по пять солдат в каждой роте, – размышлял военврач. – Ровно по пять! И прямо перед встречей Сысоева и Кылыоглу. Понятно, почему психует Защитник. Моё положение ещё хуже. Как лечить ребят?»
Он в который раз начал перебирать в уме известные ему боевые отравляющие вещества, но не мог вспомнить ни одного, которое давало бы отравление с похожими симптомами и течением. Включил заоблачный шкафчик, покопался в справочниках по местным ядовитым растениям и животным – и опять не нашёл ничего подходящего. Он начал звонить всем подряд коллегам, родным и знакомым. Никого результата!
«Позвоню в Омск. Может, они уже разобрались?» – решил он. Однако секретарша в ответ на его мольбы сказала, что результаты он получит только завтра: порядок есть порядок.
У военврача пропало настроение ехать домой и встречаться с родными. «Может, налакаться?» – малодушно подумал он.
Он хотел уже попросить водителя остановиться возле первой же дорожной кафешки, но неожиданно в запястье кольнула вживка. Звонили из Омска. Военврач включил связь.
– Вы только что говорили с секретаршей про ваших отравленных ребят. Мы уже всё поняли: у них грибное отравление.
– Со старым грибником. Меня зовут Николай Иванович. Я изучил симптомы и всё понял.
– Ребята где-то набрали поганок?
– Нет, это паутинники! Растут на вашей родине, в средней полосе России.
– Неужели страшнее мухоморов?
– Намного!
Военврач вначале подумал, что его разыгрывает какой-то шутник-пранкер. Тем не менее, он включил заоблачный шкафчик и продиктовал роботу-поисковику: «Паутинники. Смертельные отравления». Прошло секунд десять, и он уже читал: «Паутинник оранжево-красный. Паутинник красивейший. Встречаются в некоторых областях европейской части России. Смертельно ядовиты. Летальная доза – 40 граммов грибов. Содержат орелланин. Латентный период до трёх недель. Почечная недостаточность. Вероятность неблагоприятного исхода чрезвычайно высока. Действие яда ослабляют соединения алюминия…»
Военврач развернул машину в противоположную сторону.
* * *
* * *
Быстро позавтракав и выкурив папиросу, Сысоев отослал в Новый Свет ритуальное предложение о заключении мира, хотя и не предвидел ответа. Затем изучил рапорт главного дивизионного военврача и связался с ним.
– Значит, выяснили?
– Выяснил ещё до того, как поступило заключение.
– Почему преступники выбрали именно этот яд? Есть соображения?
– Длинный латентный период. Попробуй, найди, кто подсыпал бойцам отраву две или три недели назад!
– Только в этом дело?
– Это давно известный яд, но как боевое отравляющее вещество не используется, – оправдывался военврач. – Террористы орелланин тоже не жалуют. В степях паутинники не растут. Сразу не придёт в голову, чем люди отравлены… но меры уже приняты. Больным выдаём гидроокись алюминия.
– Итак, вы распорядились дать бойцам это дерьмо? – удивлённо переспросил его Сысоев. – Я тоже пил гель на его основе. От язвы. Никогда не знал, что оно помогает от отравлений.
– Другого лекарства всё равно нет. Даём и заболевшим, и тем, кто на подозрении.
– Будет у вас другое лекарство! – отрезал Дмитрий Андреевич. – Вам ведь не нужен разбор полётов? Вот и купите нанокроты с поглотителем токсинов… на свои кровные. Скиньтесь с теми врачами, которые прописывали бойцам слабительное. И ещё с теми, кто их курирует. У всех у вас карьера на волоске. Добавлю три своих оклада, тут ведь есть и моя вина. И чтобы ни одного трупа не было!
– Вы совсем не похожи на прежнего Защитника…
– Вот именно! У вас есть догадки, откуда в степях взялись эти грибы?
– Оба вида – сугубо европейские. На северо-казахских территориях не встречаются.
– Вы выяснили точное число пострадавших?
– Ровно по пять в каждой роте.
– У вас есть догадки, кто мог организовать отравление?
– Я же не следователь. Всего лишь врач…
Сысоев сгоряча отключил связь. Он долго сидел в кресле, упершись взглядом в старинные настенные часы, но не видел время. Циферблат расплылся серебристым пятном перед его глазами.
До прилёта Бурхана Кылычоглу оставалось почти три часа. Дмитрий Андреевич связался с начальником окружного военного следственного управления.
– Ну, как? Продвигается расследование? – спросил Богомол.
– Отравление орелланином, товарищ Защитник! – ответил тот.
– Без вас знаю. Какая, по-вашему, у преступников была цель?
– Не могу судить, товарищ Защитник!
– А я вот думаю, что злоумышленники хотели продемонстрировать всему миру бардак в нашей армии, тупость и некомпетентность военных медиков, беспомощность следствия, – Сысоев уже не стеснялся в выражениях. – Первые две задачи они, к сожалению, решили. Не подведите хотя бы вы. Как только расследование хоть немного продвинется, немедленно связывайтесь со мной!
Закончив говорить, Сысоев коснулся пульта нейтринной связи. В пространстве экрана появилось сухое лицо руководителя РКБ с тонкими ушами, напоминающими крылья летучей мыши.
– Пал Степаныч, ты уже знаешь об отравлениях? – поинтересовался Богомол. – По-твоему, ребят отравили анушиты?
– Нет-нет, анушиты здесь ни при чём.
– Почему ты их выгораживаешь? Рубить и дурить головы они хорошо умеют. Ни капли жалости к людям!
– Не выгораживаю, – ответил Зимин. – Просто понимаю, что это не они.