Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии

Торвальд Юрген

Баварское земельное ведомство уголовной полиции возникло в 1952 году как центральный земельный орган уголовной полиции. Оба президента ведомства, Франц Майнерт и затем Ганс Шнайдер помимо дактилоскопической картотеки и картотеки прописки для всей Баварии создали центральную научно-криминалистическую лабораторию и отдел уголовного розыска, первое отделение которого имело выдающихся специалистов в области расследования убийств. Но земельное ведомство уголовной полиции, как и федеральное ведомство в Висбадене, было органом, не имеющим власти. У него даже не было права посылать свои комиссии по убийствам на место преступления. Это могло произойти только по просьбе местной уголовной полиции. За исключением нескольких городов, например Мюнхена, где действовали крупные полицейские силы, большинство местных полицейских учреждений состояло из нескольких сотрудников, на плечах которых лежало

расследование всех уголовных дел — от воровства до убийства, и о специализации не могло быть и речи. Так как обращение в земельное ведомство уголовной полиции за помощью рассматривалось как признание своего бессилия, то делали это очень неохотно или под давлением рассудительных и энергичных прокуроров и всегда испытывали искушение лучше оставить дело нераскрытым, чем поступиться своей самостоятельностью.

Существование государственной баварской земельной полиции лишь усложняло положение… Она ведала всеми сельскими районами за пределами городов и общин с собственной полицией и имела 38 участков уголовной полиции на местах, которые, смотря по обстоятельствам, обслуживали сельские районы нескольких округов. Правда, за период с 1953 по 1963 год тридцать семь мелких городов и общин из финансовых соображений более или менее добровольно распустили свои, созданные в 1945 году, малочисленные полицейские формирования и встали под защиту земельной полиции.

Участки на местах расследовали преступления всех видов, но почти не имели специалистов, без которых немыслима современная криминалистика. Став президентом земельной полиции, Эдуард Краус, энергичный и умный человек, превратился в борца за полную ее реорганизацию. Предусматривалось сконцентрировать всю работу в 18 участках на местах, которые имели бы необходимых специалистов, первоклассное техническое оборудование и доказали бы свою способность к решению всех специальных задач. Помимо этого, он планировал создание еще шести отделов уголовной полиции: в Мюнхене, Аусбурге, Ансбахе, Байрёйте, Регенсбурге и Вюрцбурге. Их нужно было пополнить специалистами, на которых возлагалась обязанность раскрывать особо тяжкие уголовные преступления. Однако до осени 1963 года Краусу еще не удалось преодолеть политический эгоизм, навязчивые идеи и финансовую близорукость некоторых местных воротил. Он вынужден был терпеть незаслуженные упреки из-за ошибок участков уголовной полиции на местах, которые подрывали авторитет земельной полиции.

Одним из сенсационных промахов была ошибка, допущенная в апреле 1960 года во время составления протокола осмотра места происшествия. Было совершено двойное убийство. Убили врача доктора Прауна и его экономку Эльфриду Кло на даче в Пёкинге у Штарнбергского озера. Участок уголовной полиции в Фюрстенфельдбруке и работавший там криминаль-обермейстер Родатус приняли очевидное убийство обеих жертв за комбинацию убийства и самоубийства. По этой версии доктор Праун по необъяснимой причине будто бы убил свою экономку, а затем застрелился. Проведенный осмотр места преступления был более чем поверхностным. Лишь вскрытие завещания Прауна вызвало подозрения, и после эксгумации трупов 28 октября 1960 г. было установлено, что Праун и его экономка пали от руки неизвестного. Хотя Краус тотчас создал специальную комиссию в Мюнхене и два ее сотрудника, Шиллингер и Эккардт, во время повторного расследования дела проделали образцовую работу, все же ошибка в деле Прауна и невосполнимые пробелы в вещественных доказательствах против подозреваемых Веры Брюне и Иоганна Фербаха дали повод прокурорам для недоверия и побудили их при первых признаках ошибочности действий местного участка обращаться в ведомство земельной уголовной полиции, как это и сделал главный прокурор Рат в Ашаффенбурге 13 сентября 1963 г.

Президент земельной уголовной полиции Шнайдер поставил в известность начальника отдела уголовного розыска крими- нальрата Мицдорфа, а также начальника первого отделения криминальоберамтмана Райнгарда о совершенном преступлении, и утром 14 сентября в Каль прибыли главный инспектор по уголовным делам Мор, уравновешенный, спокойный тактик, инспектор Деген, молодой, активный, чрезвычайно интеллигентный человек, и крими- нальобермейстер Ватерлоо. Они понимали, что от их работы и успеха зависит престиж ведомства, но они были также достаточно хорошими дипломатами, чтобы не „сыпать понапрасну соль на раны", и предложили, прежде всего, создать совместную комиссию со служащими земельной полиции Роденом и Лангом. И после преодоления первых неувязок осуществили свое предложение.

Когда Мор и Деген приступили к работе, они нашли только первый протокол Родена

и несколько фотографий места обнаружения трупа. В Ашаффенбурге находились платок и одежда Марии Флоски, а также пробы волос с ее головы, а в Вюрцбурге — обрезанные ногти погибшей (правда об этом комиссия узнала значительно позже). Марию Флоски уже перевезли во Франкфурт, где 16 сентября ее должны были похоронить. Мягкая почва места обнаружения трупа оказалась затоптанной, так что возможно имевшиеся там следы были полностью уничтожены.

Работая в ведомстве земельной уголовной полиции и повседневно соприкасаясь с осуществляемыми там лабораторными работами, Мор и Деген привыкли подмечать и консервировать каждый самый маленький след. Они владели методикой поисков микроследов и применения клейкой ленты. Поэтому Мор сразу же собрал с платка прилипшие к нему волосы и несколько похожих на мох частиц растений. Затем он положил платок в полиэтиленовый мешочек и заклеил его, чтобы (хотя и с опозданием) уберечь от соприкосновения с элементами, которые могут ввести следствие в заблуждение. На месте обнаружения пострадавшей он взял пробы почвы и растений и послал их вместе с частицами растений с платка на исследование в Мюнхен, чтобы узнать, идентичны ли они и, тем самым, является ли место обнаружения трупа также местом преступления. О том, чтобы с помощью клейкой ленты обеспечить сохранность микроследов на руках Марии Флоски, в Ашаффенбурге никто не подумал. Поэтому Мор связался 15 сентября с родственниками потерпевшей во Франкфурте, узнал, что Мария Флоски лежит уже в часовне кладбища, и попросил разрешения обследовать ее руки. Получив разрешение, он попросил уголовную полицию города Франкфурта помочь ему. Так, незадолго до похорон, 16 сентября, удалось получить ленты со следами с рук погибшей. Так как покойницу за прошедшее время несколько раз обмывали, то подобная запоздавшая мера, казалось, не обещает успеха. На всякий случай ленты отправили в Мюнхен, чтобы исследовать их на предмет обнаружения текстильных волокон и подготовить результаты исследования для последующего сравнения с одеждой подозреваемых.

В тот же день Мор и Деген предприняли первое из целого ряда повторных обследований места преступления. Они осматривали слой мха метр за метром и в шестидесяти сантиметрах от того места, где лежала голова Марии Флоски, наткнулись на девять бусинок, втоптанных в слой земли подо мхом. Но эта находка не помогла им реконструировать картину преступления, тем более, что, согласно описаниям гробовщика, он проносил труп мимо этого места и бусинки могли упасть с разорванной нитки на шее потерпевшей. Обследование очков в поисках отпечатков пальцев тоже не дало результатов. Зато из Мюнхена по телефону сообщили нечто важное. Доктор Рем, биолог лаборатории земельного ведомства уголовной полиции, установил, что клейкой лентой с рук убитой собрано большое количество различных текстильных волокон, а именно волокна шерсти, хлопка и искусственного материала, не принадлежащих одежде Марии Флоски. Мтак, не все следы были смыты с рук, их удалось в последний момент сохранить и создать базу для последующего сравнения с одеждой подозреваемого.

Теперь комиссия приступила к систематическим поискам возможных преступников, а изучение следов временно отступило на второй план. Прежде всего комиссия установила время преступления. Как свидетельствует контрольная карта в проходной завода, Елена Рют ушла с работы в 16 часов 01 минуту. Учитывая показания всех прочих свидетелей и то, что к моменту обнаружения Мария Флоски была еще жива, можно предположить, что преступление совершили в 16 часов 15 минут. Вторым важным моментом расследования являлся вопрос о мотиве преступления. Тот факт, что украшения и ценные вещи остались на пострадавшей, не исключал убийства с целью ограбления. Может быть, преступника спугнула Елена Рют? С другой стороны, два обстоятельства указывали на возможность убийства на сексуальной почве: задранное платье и удушение.

Под третьим пунктом расследования стоял вопрос, все ли обнаруженные на месте преступления вещи принадлежат Марии Флоски, не оставил ли там что-нибудь преступник. Деген поехал во Франкфурт, чтобы представить родственникам каждый из найденных предметов, и прежде всего платок. Все они без исключения заявили, что никогда не видели у погибшей этого красно-желтого платка. Да и в самом Кале нашлась свидетельница, Магдалена Дибольд, которая 11 сентября находилась в кемпинге и, будучи модисткой, привыкла обращать внимание на одежду окружающих ее людей. Она видела Марию Флоски, когда та пошла гулять в лес, и заверила, что на потерпевшей не было никакого платка. Таким образом, комиссия пришла к выводу, что платок принадлежал убийце.