Слепая добродетель
Шрифт:
– Отлично, - выдохнул Станислав.
– Узлы крепкие. Поторопимся, ночь - время зла.
Кислицын одарил помощников ободряющей улыбкой. Степан закинул Варьку на плечо. Получив кляп в рот, бесноватая успокоилась и теперь весела плетью, готовая к обряду отчитки.
В церкви царила дескать зловещая атмосфера: тени падали на лица святых, чуть искажая их, запах ладана делал воздух тяжелым спертым, множество свечей старательно отгоняли мрак, но тот проникал в окна и двери, словно пытаясь обосноваться здесь. На первый взгляд не было ничего необычного, но нечто в этих стенах
– Я закончил, святой отец, - произнес Петр.
– Все верно, - закивал отец Володимир.
Белые линии изгибались вокруг знаков, отчасти напоминающих зодиакальные. Петр кивнул и принялся расставлять по периметру круга свечи.
– У вас все готово?
– Кислицын вошел в церковь первым.
– Да.
– Прекрасно, - выдохнул он, - начнем же.
Егор запер двери. Степан усадил Варьку на стул в центре зодиакального круга.
– Вяжите крепче, - требовал Кислицын, проверяя веревки, - она не должна вырваться.
Отец Володимир открыл молитвенник и осенил бесноватую крестным знаменем. Варька подняла голову. Вдохнув запах ладана, она усмехнулась. Широко распахнутые глаза уставились на изображение ангелов. Губы ее медленно искривились и Варька зашипела.
– О, великий угодниче Божий, преподобне и богоносне отче наш Серафиме! Призри от Горния славы на нас смиренных и немощных, обремененных грехми многими, твоея помощи и утешения просящих. Приникни к нам благосердием твоим и помози нам заповеди Господнине порочно сохраняти, веру православную крепко содержати, покояние во гресех усердно Богу приносити, во благочестии христианстем благодатно преуспевати и достойны быти твоего о нас молитвеннаго к Богу предстательства*, - начал чтение молитвы отец Володимир.
– Ей, святче Божий...
– Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi*, - выплевывая слова, прокричала Варька.
– Богу молятся во имя избавления, ему одному!
– ... отче блогосердный: буди нам воистину ко спасению путивождь и приведи нас к невечернему свету Жизни Вечная благоприятным...
– Прошу Тебя Господи, освети меня светом защитным, оберегай меня от нечисти проклятой. Укрепи моего Хранителя Небесного, чтобы он сокрушал всех бесов вокруг меня. Отправь мне Ангелов на защиту. Спаси меня от грехов земных, оберегай меня от злых видимых и невидимых врагов. Спаси мою душу и плоть от всего плохого. Спасибо Тебе Господь Бог. Аминь, - вращая головой из стороны в сторону, шептала Варька.
– Проклятье! Проклятье! Проклятье!!!
– ... во веки eradicare et effugare a Dei Ecclesia*. Аминь, - отец Володимир перекрестил ее и плеснул святой водой в лицо.
Стул дернулся под Варькой, оцарапав пол. Веревки впились в кожу, и пролилась кровь. Какофония звуков, не имеющая ничего общего с голосом человека, вырвалась из груди девки разом с гавканьем и хрипом. Окна церкви распахнулись, и под куполом закружилась саранча. Стрекот крыльев смешивался с визгами Варьки. Егор заткнул уши руками. Отвернувшись, парень опустился на колени. Не было сил даже слышать этот обряд, а смотреть...
Перт же, напротив мог и смотреть, и слушать, и помогать. С беспристрастным лицом он поливал беснующуюся Варьку святой водой да окуривал ладаном. Степан тоже не отставал: он вновь зажигал постоянно гаснущие свечи и подводил краской знаки.
– Назови свое имя, демон!
– отец Володимир схватил Варьку за шею и впился полными ярости глазами в ее глаза.
– Назови!
– Nomen nescio*, - прошептала она в ответ.
– Nomen illis legio*.
– Назови свое имя!
Крест задымился при соприкосновении с кожей Варьки. Зрачки ее расширились, заполнив радужку полностью. Две струйки крови скатились по щекам и бесноватая произнесла мужским басом:
– Necessitas cogit ad turpia*.
– Избави Варвару, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой ее от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения. Даждь Варваре, Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступит страха ради дьявольского, да не отречется от Тебя, Спасителя и Искупителя*...
– голос отца Володимира сорвался на бульканье, понизившись на октаву.
– Omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica*. Аминь.
– Так что сидит в храме Божем он, как Бог, выдавая себя за Бога и творя лже чудеса с помощью магии и других средств, - привычном голосом произнесла Варька, поглядывая из-подо лба на Кислицына.
– Скоро час твой пробьет, Каин. Господин лукавый твой сам же тебя покарает.
– Не лукавому я служу, Варенька, - прошептал он ей на ухо.
– Его имя Люцитаус. И пойдет он безводными землями, ища покой, но так найти его не сможет. И тогда вернется на третий день и приведет семь духов по силе его превосходящих. А теперь, назови имя!
– Меня Варварой Куликовой кликают, а его как звать - не ведаю!
Оскал, достойный самого зверя, исказил лицо Кислицына. Добродетель быстрым шагом пересек расстояние от стула до алтаря. Выхватив из рук Егора кинжал, он поволок Степана к Варьке. Бесноватая с трудом подняла голову, и глаза ее наполнились ужасом.
– Нет, не смей! Очнись, окаянный! Твой повелитель сам станет пытать тебя в аду! Лично!
– Читайте!
– взревел Станислав Егорович.
– Восславим же моего повелителя!
Отец Володимир с Петром опустились на колени. Священник трижды поцеловал рогатую голову на обложке книги, а затем Петр открыл ее.
– Nomine infernalis lumurus morten,
Cessa sanguinim anna simartur en.
Perelibe tuk aure kenartios soangua
Per asperra sanctum purios enenandua*.
– Голос отца Володимира звучал монотонно, несколько отстранённо. Со стороны могло показаться, что говорит вовсе не он, а некто незримый, тот, кто заставлял святого отца раскрывать рот и произносить слова, неугодные Богу.