Слепая надежда

Нэльте Нидейла

— Хорошо, — смотрю в окно. — Ох, светает уже. Тогда я завтра... еще зайду, да? — снова поднимаюсь.

— Буду рад, — Дарсаль тоже встает. Смотрю, как подходит к камину, берет несколько поленьев из специального углубления, точными движениями складывает в огонь. Сзади и не скажешь, что не видит. И как же хочется приблизиться, потереться щекой о колючую щеку.

Так, вспоминаю персонажей, из тех, что мне больше всего понравились. Думай о них!

— Ну... пока тогда, — спешу к двери, оставляя книгу на столе. Спиной ощущаю, как он поворачивается,

смотрит мне вслед.

— Спокойной ночи, моя госпожа, — долетает. Внутри что-то растет, пульсирует, не могу избавиться от навязчивых картин, как было бы замечательно переплести пальцы, ощутить его тело, утонуть в омаа...

Дарсаль

Лия уходит, на этот раз не унося с собой радость, а словно оставляя здесь, на столе. Рядом с книгой. Какое-то время стою в оцепенении, смотрю вслед. Приглядываюсь, как ложится в кровать, все еще пребывая в плену прочитанных эмоций.

Осторожно прикасаюсь омаа к командиру. Тот спит, но замечает меня, просыпается.

«Дарсаль, — почти слышу зевок. Хочу извиниться, но тут же вспоминаю о привилегиях своего статуса, которые сегодня... точнее, уже вчера, узнал. Командир молчит пару мгновений, после добавляет: — Заходи».

Передаю согласие, потайным ходом в несколько минут добираюсь до комнаты Лийта. Командир умывается, выходит ко мне из ванной с полотенцем в руках. Омаа проникают друг сквозь друга, прощупывая.

— Дарсаль, — начинает осторожно. — Я понимаю тебя. Тоже люблю слушать книги. И не представляю, как в нашей ситуации можно их не любить. Но... не забывай о мере.

Омаа едва не вспыхивает — останавливаю, подавляю в последний момент. О какой мере?! Я не могу подойти к ней, не могу поцеловать, не могу... ничего! Должен наблюдать изо дня в день, как является император, оставляя темный налет на чистой ауре, обладая ее нежным, невинным телом, не принося удовольствия ни ей, ни себе! Но даже в той безобидной мелочи, которая мне доступна, приходится выслушивать о какой-то там мере!

— Это нужно для комфорта императрицы, — отвечаю.

Наставники Астара хорошо знают свое дело. Они обучают нас полному контролю. Все лишние эмоции сразу же отступают, напоминая о приоритетах. То, чего хочу я — не имеет значения. Главное — потребность империи и служба императору.

— Пусть так, — соглашается командир. — Я очень устал. Сними, пожалуйста, старые метки сам, я передам новые. Добавилась еще одна.

— Какая? — удивляюсь, тщательно прочищая омаа. Обычно нам вполне хватало меток, были и такие, которые вообще нигде не использовались. Перестраховочные. Большинство из них напрямую связаны с императором и предупреждают о недобрых намерениях в его сторону, помогают в построении защиты.

— Завязанная на императрицу. Попытаемся определить, имеет ли она какое-то отношение к повышенной активности шаматри.

Как такое можно определить? Нет, ну теоретически можно, наверное. Как и все остальное.

— Дарсаль, — настойчиво повторяет командир. — Нужно твое разрешение. Фрагмент ее ауры взяли из свадебной метки.

— Почему? — не нравится мне это.

— Потому, что император не хотел ее тревожить! Новую метку сделали, но чтобы раздать ее всем, нужны будут еще фрагменты ауры.

— Я могу подумать?

— Официально можешь. Только не советовал бы дожидаться прямого приказа императора.

— Я хотел бы сначала посоветоваться с эром Мирием, Лийт, — обращение по имени вместо привычного «мой командир» дается с трудом. Лийт смотрит внимательно, изучающе, чувствую, как ощупывает омаа.

— Твое право, — склоняет голову. Передает сразу все метки скопом: — Сам разберешься.

— Конечно, — соглашаюсь. Посылаю вопрос — командир отвечает отрицанием. Больше ничего.

Поворачиваюсь, желаю ему хорошо отдохнуть. Снова испытывающее, задумчивое прикосновение омаа.

Возвращаюсь к себе, просматриваю все вокруг машинально. Лия уже спит. Посуду убрали, хотя я никого не вызывал. Не имею привычки будить служанок среди ночи. Наверное, кто-то из ребят сказал.

Проверяю защиту, иду в спальню, вытаскиваю единственную метку, что меня интересует. С остальными потом разберусь.

Крошечная частичка синей ауры, которая всегда будет со мной. Омаа тут же оплетает, едва не нарушая структуру метки. Не хочу никому раздавать, хоть это и нужно для державы. Даже у императора отобрал бы, будь моя воля. Да что же мне делать, бесов Раум!

Сомневаюсь несколько мгновений. Осторожно прикасаюсь к омаа эра Мирия. Тоже ведь целый день с императором провел, а давно уже не молод.

— Заходи, Дарсаль, — отзывается тот. Спешно распределяю все метки и направляюсь к нему. Удобно, туда тоже потайной ход имеется.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дарсаль

Приближаюсь к комнатам верховного лекаря не без волнения. Никогда отсюда еще к нему не заходил. По коридору льются едва уловимые белые отблески, позволяя ориентироваться и верно находить путь. У двери немного медлю. Не по себе.

Вхожу, погружаясь в мягкую тишину. Как ему удается достичь такой? Почему-то спохватываюсь, правильно ли разместил метки. Не хотелось бы, чтобы верховный уличил в небрежности. А еще задумываюсь о том, может ли метка предупредить о моих умалчиваниях. Или они не относятся к недобрым намерениям, потому что исходят из желания защитить императрицу?

Какая-то здесь особая атмосфера, так и тянет пофилософствовать, покопаться в себе.

— Я тут, Дарсаль, стар я уже для таких утомительных дней.

Нащупываю белую ауру в одной из комнат, в кровати, направляюсь туда же. Эр полусидит в подушках, дыхание неровное, но омаа спокойный и чистый, как обычно.

— Доброй ночи, эр. Я мог бы подождать до утра.

— Новые метки нужно раздать как можно скорее. Пока они не работают в полную силу, императорский дворец остается без должной защиты. Садись.