Слепая ярость
Шрифт:
Корабли соларианцев по-настоящему изучили не более пяти процентов объема Млечного Пути. Иными словами, менее миллиарда из двадцати миллиардов звездных систем. И большинство изученных миров относилось к району, который все еще называли спиралью Ориона — Лебедя в честь созвездий, которые были известны задолго до того, как соларианцы впервые вышли в космос.
С тех пор как чувствительные механизмы были заменены более сложными устройствами, коими можно было манипулировать в условиях космического времени, прошло несколько тысяч стандартных лет. Космические путешествия переросли свое ракетное детство. Когда цепи
Конечно, если бы берсеркерам удалось устроить грандиозную бойню и стерилизовать Землю, это не уничтожило бы всю жизнь на Млечном Пути. «Чемпион жизни», воинственная раса потомков землян распространилась слишком широко, чтобы ее выживание зависело от существования какого-то одного мира, группы миров или целого района. Но уничтожение Земли, колыбели человечества, могло бы стать для соларианцев началом конца.
Тем более что любая система, тщательно опустошенная берсеркерами, навсегда оставалась такой же безжизненной, как внутренняя поверхность звезды.
Б о льшую часть объема десякуба занимала часть Млечного Пути, называвшаяся Заливом Спокойствия. Эта пустота, едва тронутая редкими пятнами звезд, составляла пространство в несколько тысяч световых лет между двумя спиралями, одну из которых соларианцы считали родным домом.
Район Залива был таким огромным, что закрывал почти все пространство десякуба, в то время как спирали сиротливо жались к стенкам. Это пространство казалось черным провалом, кое-где изборожденным редкими созвездиями или туманностями.
Световое изображение позволяло удостовериться, что звезд, находящихся в этом провале, мало и что они едва различимы. Лишь некоторые яркие галактические объекты, расположенные у берегов, подтверждали, что путника, пересекающего Залив, не ожидает полная пустота.
По одну сторону Залива находилась расползшаяся во всю ширину спирали примерно сотня обитаемых планет, входившая в два с лишним десятка систем, которые было принято называть «домашними мирами». Солнце и сама Земля располагались неподалеку от центра этой скромной группы. А на другом берегу Залива, в невообразимой дали, лежало то, что теперь можно было без особого риска считать территорией, захваченной берсеркерами.
Премьер Земли и ее советники, не желая ограничиваться лозунгами защиты своей планеты, публично поклялись отвоевать эти системы и вернуть их в лоно соларианской цивилизации.
На том же дальнем конце Залива можно было хотя бы приблизительно определить место, где был уничтожен корабль-разведчик, из команды которого уцелел лишь один Себастьян Гифт. При подаче соответствующей команды в этой части десякуба появлялось мигающее световое пятнышко.
Яркая звезда, вокруг которой вращалась планета Юхао, а также странный объект, не имевший звезды и называвшийся Фифти-Фифти, были удалены от берегов Залива на тысячу с лишним световых лет. Но Фифти-Фифти (несмотря на свое название, предполагавшее, что он находится на середине пути) [2], был намного ближе к дальнему берегу.
— Почему разведка считает, что знает конечную цель врага, зашевелившегося в последнее время? Впрочем, «конечную» — не слишком удачное слово. Каждому известно, что конечная цель берсеркеров — полное уничтожение всех нас.
Йори, медленно перемещавшаяся по десякубу, где царила пониженная сила тяжести, чувствовала, что гид плывет рядом, хотя и не видела его.
— Верно, — ответил ей бесплотный голос. Внезапно в мозгу Йори вспыхнул луч яркого света. — Ясно, что единственным способом, который позволит берсеркерам достичь их цели, является нападение на наши «домашние миры». — Луч двигался и становился ярче, касаясь нужной точки. — На самое Землю.
— Звучит страшновато.
— Слабо сказано. Мы слишком долго считали себя в безопасности. До налета на Порт-Даймонд большинство было уверено, что нашим мирам ничто не грозит. Но нападение на Пи-Ди продемонстрировало, что мы ошибались.
— Минуту назад вы сказали — «конечная цель». Значит, у них есть и промежуточная, непосредственная цель?
— Вот она. — Снова вспыхнула электронная указка.
Ближе к дальнему берегу Залива лежало странное образование, состоявшее частично из модифицированного природного вещества, частично из полифазы и в разные времена носившее разные названия.
В настоящее время его официальным названием было Фифти-Фифти.
Быстроходный боевой крейсер длиной с футбольное поле и шириной в половину этого поля, ведомый искусными астрогаторами, черпавший энергию из окружавшего его галактического моря, то входя в подпространство, то выходя из него, нес фельдмаршала Яманима, нескольких офицеров его штаба и строго отобранных представителей средств массовых коммуникаций к Фифти-Фифти. Корабль быстро приближался к месту назначения.
Йори прекрасно понимала, что Яманим хочет использовать ее, наивного новичка, дабы распространить свои идеи с помощью масс-медиа.
Каждый раз, когда она сталкивалась с фельдмаршалом в тесных коридорах крейсера, он находил способ сказать ей что-нибудь приятное.
Он не подкупал ее, даже если сам думал по-другому. Просто она летела туда, где должна была быть и где ее ждала работа.
Поразмыслив над услышанным, Йори поняла, что разведчики соларианцев научились взламывать коды берсеркеров. Но как им удалось перехватить столько посланий, что намерения врага стали явными?
Меньше чем через два дня после своего визита в десякуб Йори как зачарованная смотрела на экран бортового голографического экрана. Изображение места их назначения становилось все крупнее.
Теперь между крейсером и Фифти-Фифти была возможна радиосвязь.
Йори оторвалась от голографического экрана, подошла к обычному иллюминатору и выглянула в него. Она считала себя опытным космическим путешественником, но такой картины не видела никогда в жизни.
Посадка на Фифти-Фифти не имела ничего общего с посадкой в обычной звездной системе. Хотя бы потому, что ближайшая звезда находилась отсюда в паре световых лет.
Видимая, обитаемая часть объекта, называвшегося Фифти-Фифти, была чем-то средним между футбольным мячом и правильной сферой, больше напоминая последнюю. Это место — назвать его планетой не поворачивался язык — имело в диаметре всего несколько километров, и вся его поверхность отливала тусклым светом, удивительно приятным для глаза и не имевшим ничего общего с солнечным.