Слепое солнце
Шрифт:
И привычное с порога:
— Шестой столик! — тут же оборвалось радостным: — Пан Джозеф, как хорошо, что вы к нам наконец заглянули!
Обычно флегматичная Марица облила восторгом и затараторила:
— Вы садитесь! Сейчас обслужу соседний столик и к вам подойду! А песик — ваш? Ему тоже чего-нибудь принести? Ладно, сейчас… Всё расскажите и познакомите. Я мигом!
И убежала, гремя посудой.
— Да, я тоже немного соскучился, Марица… — про себя, в полголоса…
Мигом — так мигом, только бы «песик» не разнервничался в непривычном месте, полном дразнящих
— Так что будете брать? Как обычно?
— Да, эспрессо и тосты. И еще — чего-нибудь посолидней на ваш вкус…
— Наконец-то пан Джош за ум взялся! Мужчина должен много кушать! — Гнежка в своем репертуаре — провозгласила на все кафе. А потом непривычно склонилась к самому уху посетителя и прошептала таинственно. — Да, кстати. Пан, а вас на днях какой-то человек спрашивал. Хотел вроде поговорить с вами. И про вас вызнавал.
— Что за человек? — кого еще нелегкая принесла? Кого вдруг заинтересовала скромная персона пана Рагеньского?
— Да не знаю. Обычный. Высокий. Блондин. Ну, глаза такие светлые… Ну, обычный.
— А что говорил? — никаких блондинов среди знакомых Джош точно не имел. Разве что с кем познакомился после…
— Да про то, куда вы пропали, и часто ли здесь бываете. Говорит, ваш старый друг. Но я ему ваш адрес давать не стала, мало ли чего…
— Да, спасибо. Вы правильно поступили. Если еще будет спрашивать, снова скажете мне, хорошо?
Действительно, странно. Старый друг? Нет, не может быть. Ладно, завтра теперь уже разбираться будем.
Джош расплатился, перецепил сытому Цезарю шлейку и двинул опять — в морось и приглушенные шорохи позднего вечера. А на улице на удивление потеплело и посвежело. Наконец-то схлынул поток спешащих людей, почти прекратился дождь, только кое-где капало с крыш и деревьев. В воздухе сквозь бензиновые пары и табачный дым проступил прелый запах осени. И, кажется, темно уже, наверняка зажглись тусклые уличные фонарики. И усталость во всем теле — сильная, но приятная, даже мышцы после двух изматывающих тренировок «гудят» довольно, радостно… Из дел осталось только выгулять Цезаря.
— Молодой человек, извините…
Задумавшись, Джош не сразу понял, что обращаются к нему.
— Молодой человек с собакой, простите… — настойчиво повторили, приближаясь.
— Да… что? — Джош чуть замедлил шаг, сообразив, что идет уже не один. Рядом мягко шлепали по лужам. Дышали несколько тяжеловато, как после бега.
— Еще раз прошу прощения, я тут вас с собакой несколько раз видел, все хотел насчет нее спросить. Можно? — невидимый собеседник говорил приятным баритоном и уже проявил отменную вежливость, извинившись за минуту разговора аж трижды. Поэтому смысла отказывать человеку Джош не видел.
— Да, конечно.
— У меня тут сынишка на рождество собаку выпрашивает уже третий месяц, и, чую, если не куплю — с ума сведет. Лабрадора просит. У вас ведь лабрадор?
Да и Цезарь на собеседника хозяина не реагирует. Значит, счел безопасным.
— Так я хотел узнать — сложно ли такую псину содержать и что для нее нужно. Ну и там, агрессивен ли, как с детьми? А то мой охламон и ангела до белого каления доведет. Не могли бы дать небольшую консультацию?
Внутренне пожав про себя плечами, Джош кивнул:
— Могу, — до дома еще минут семь ходьбы, сейчас еще только первый перекресток будет. — Но я вам вряд ли помогу — Цезарь у меня всего две недели, я не то, чтобы очень уж разбираюсь. Но пока проблем не было.
Ага. Вот и перекресток. Светофора нет, только «зебра», поэтому нужно остановиться и переждать.
— Цезарь у меня очень умный…
— Позвольте помочь. Вы же, извините за бестактность, совсем ничего не видите?
— Ничего. Так вот, Цезарь… — подхватили под руку, уверенно потянули через дорогу. Ладонь у непрошенного помощника оказалась сухой и горячей. — Кормлю нежирным мясом, кормами специальными. Очень любит бараньи ребрышки…
Будущий собачатник слушал внимательно, задавал дельные вопросы и совершенно очаровал Джоша своим неподдельным интересом к собачьей природе. Опять же — угостил Цезаря заблаговременно припасенной косточкой, что тоже выдавало искреннюю симпатию к собачьему племени.
— Да, и выгуливать не меньше двух раз в день. Один раз маловато будет… — Слева жилые дома, продуктовый супермаркет, магазин, справа — два дома, потом проулочек, и потом уже лавочка, в которой Джош и квартировался. — Вы еще что-то хотели узнать?
— Да, тут вот еще маленькая просьба… — собеседник, как парню показалось, мнется и стесняется. Джош хотел уже подбодрить мужчину… Когда под ребра уперлось острие.
— Что вы…
— Не дергайся. И псину свою не дергай. Без глупостей… — А голос не изменился: такой же спокойно-доброжелательный — контраст между содержанием фразы и интонациями (а в особенности — острие ножа) так Джоша поразил, что он замер на месте, не смея пошевелиться. И сразу же был «подбодрен» тем же холодным, бритвенно-отточенным лезвием. Но… Человек рядом вроде бы простец? Не маг… Так что же происходит?! — Не останавливайся. Сейчас мы спокойно, не привлекая внимания, дойдем до следующего переулка и там свернем…
И тут только Джоша осенило — нестыковка с самого начала: этот «собачатник» ну никак не мог видеть «парня с собакой» у «Марны» несколько раз: сегодня в кафе Джош в компании Цезаря заглянул впервые. Уже тогда нужно было насторожиться.
— Что вам от меня нужно? — без паники, спокойно… Гнежка говорила — блондин со светлыми глазами. Увидеть бы этого, что тих и ровен, тогда как острие уже пропороло кожу куртки. Расслабился, идиот. Думал, рядом с кафе неопасно. Люди же рядом! А от его кончика, упершегося где-то между нижними ребрами — горячая струйка. Пока только царапина, но всего одно неловкое движение… А еще Джош вспомнил, где видел светлоглазого блондина — и этот человек был одним из последних, кого Джош ВИДЕЛ.